3
"Съестной трактир город Лейпциг".
Об этом трактире иностранные дипломаты и драматурги написали немало.
Хозяину трактира Кольке Коняхину и его жене Анфиске приписывали чудесные роли: Коняхин- чуть ли не русский Цезарь Борджиа, Анфиска - вообще Медуза Горгона.
Но это и так и не совсем так. Биография трактира проста и поучительна.
Колька Коняхин был никем, поваром Коняхой, крепостным жандарма-комильфо Н. И. Панина. Коняху полюбила горничная Анфиска. Она была старше Коняхи на много-много лет, но девушка. Это-то и потрясло повара. Он любил ее снисходительно и восторженно, как всякий юноша, который впервые познакомился с девушкой. Он, как бывает в таких случаях, пообещал жениться.
Обещания обещаниями, а действительность - она невыносимо реальна.
- Когда же он женится? - узнавала Анфиска у псарей Панина. Но какие сентиментальные чувства у псарей? Они отвечали (формула популярная):
- Отдайся - узнаешь!
Анфиска забеременела. Повар Коняха к этому времени хорошенько потолстел и - не расплакался. Первое потрясенье прошло. Коняха посматривал по сторонам - где какие девушки ходят. Коняху совсем замучила жажда ласки.
Беременная Анфиска была горничной. Она жила в хорошей семье. Хозяин - Маркел Тимофеевич, умница, скромник, брился, играл на арфе, 65 лет. У него были кое-какие поместья. Управляющий присылал ему деньги за поместья. Жена - Оленька, умница, скромница, квасила капусту со слугами, играла на лютне, 22 года. Ничего у нее не было, никаких поместий. Только - муж. У них было тогда четверо детей.
Анфиска показала тяжелый живот Оленьке. Оленька пощупала живот и прищурилась.
Анфиска. Выхожу замуж. Позволяете?
Оленька. Позволяю. А как же! Будь счастлива! Получишь приданое.
Анфиска. Согласна. Пусть приданое. Но жених-то мой - Коняха, крепостной. Выкупайте!
Оленька. Прости, пожалуйста! Как это - выкупайте? А деньги?
Анфиска. Но, барыня! У вас денег - уйма!
Оленька. Ты с ума сошла, моя радость! У меня - ни копейки.
Анфиска. Да-да, ни копейки! Пусть платит хозяин.
Оленька. Но хозяин меня засмеет, а ты получишь по морде, моя радость!
Анфиска. А вы попросите у Сухотина.
Оленька (лицо ее, еще совсем девичье, заливается постепенно белой, а потом красной краской, смятение). Ну, если только у Сухотина… попробую… не знаю.
Сухотин, капитан Преображенского полка, уже четыре года лучший друг семьи. Лучший из лучших. Он друг Маркела Тимофеевича, друг Оленьки, друг детей, всех четырех. У него наследство - миллион, но из-за сердечной привязанности к этой семье он даже не путешествует в свободное от службы в лейб-гвардии время, не кутит в карты, не алкоголик, не добивается девок, - Сухотин квартируется в доме Маркела Тимофеевича и советует всей семье полезные советы, настоящий товарищ.
Оленька попросила - Сухотин дал Анфиске пять тысяч рублей. Анфиска принесла золото и банковые билеты Коняхе. Коняха потрясен во второй раз. Его не касается, откуда все это. Крепостной повар выкупает себя сам. Теперь Коняха - независимое существо. Он женится на Анфиске. Ничего не поделаешь. Прощай любовь и грезы, здравствуй роскошь. Во вдохновенном воображении Коняхи мелькает мысль: если открыть трактир - это как раз то, чего ему не хватало в его крепостной жизни.
Анфиска опять пошла и попросила Оленьку. Оленька опять пошла и попросила Сухотина. Сухотин дал деньги Оленьке, Оленька дала деньги Анфиске, Анфиска - своему любимому Коняхе. Трактир открывается. Но не хватает денег - трактир нужно переоборудовать: в подвале нужен ледник для свежих овощей, фруктов, рыбы и мяса; на чердаке - нет никаких запасов продовольствия; мало вина, круп; нужны современная мебель и бронзовые подсвечники.
Просьбы повторяются. Сухотин дает 15000 рублей. Трактир расцветает. Сухотин начинает играть в карты. Трактир трактиром, но и Анфиске ни с того ни с сего потребовались кольца с бриллиантами и персидская шаль с кисточками. И Коняха уже присмотрел себе в немецком магазине часы с брелоками и соболий халат, вечерний.
Оленька отсылает все свои драгоценности Анфиске. Месяц все счастливы, и каждый по-своему.
И вот, в конце концов известному в Петербурге трактирщику Коняхину потребовалась карета. И шесть английских лошадей. Анфиса побежала к Оленьке: в последний раз! покупай карету и - простимся! Оленька осатанела, она швыряет в Анфиску щипцы для завивки волос. Тут же и Сухотин. Он совсем проигрался, он пьян, он обнищал. Он бьет Анфиску кулаком по морде и выбивает у нее передний зуб. Анфиска огорчается и идет в спальню Маркела Тимофеевича, который еще совсем-совсем ничего не знает, а только спит в спальне и любит свою жену и своего друга Сухотина. Анфиска повторяет просьбу про карету. Маркел Тимофеевич обалдевает (ведь он все проспал и не в курсе всех предыдущих просьб). Анфиска все рассказывает и обижается, что ей прежде не отказывали, а теперь - еще и бьют. Маркел Тимофеевич ласково разговаривает с Анфиской, сочувствует ее стесненным обстоятельствам, целует ее в здоровенные губы, гладит ее по черноволосой башке, потом нежно берет ее голову в обе свои ладони, зажимает ее между своих колен, задирает подол и - более часа! - хлещет Анфиску кавалерийской плетью!
Анфиска не плачет. Хозяин устал, вспотел, он как большая, несчастная птица после дождя, у него тяжелое дыхание, 65 лет, астма. Он отпускает Анфиску. Анфиска оправляет бархатную юбку, усмехается мстительно и просит Маркела Тимофеевича прочитать в таком случае вот эти две-три незначительные записочки. Еще не отдышавшись по-настоящему, Маркел Тимофеевич несколько раз читает записочки, знакомый почерк. Так и не отдышавшись, Маркел Тимофеевич скоропостижно скончался на 65-м году жизни и счастья.
Записочки писала Оленька. Она писала Сухотину когда-то, а передавала Анфиска. Но она и передавала и припрятывала. По записочкам выясняется: еще до свадьбы с Маркелом Тимофеевичем Оленька была любовницей Сухотина. После свадьбы ничего не изменилось, все осталось так, как было. Все четверо детей - от Сухотина. Маркел Тимофеевич, оказывается, имел к счастью приблизительное отношение. На Сухотина впоследствии донес Коняхин, и разорившегося миллионера приписали к заговору Хрущевых - Гурьевых и сослали. Оказалось, что у Сухотина есть брат, поручик лейб-гвардии конного полка. Сослали и брата.
"Съестной трактир город Лейпциг" расцветает.
Там собирается богема: поэты и полицейские из Тайной канцелярии, философы русского Просвещения и фавориты императрицы, барабанщики Шлиссельбургского гарнизона и адъютанты ее императорского величества.
Там бушует капрал Гаврила Державин. Он еще беспомощен и безвестен как поэт, но хорош и хорошо известен как шулер. Он сидит за ломберным столиком. Он выигрывает тысячи золотых монет, и взбешенные офицеры и генералы допытываются, как это ему удается: махинации Державина невидимы и блестящи. Генералы допытываются - капрал Державин отмалчивается. Они пьяны - он не пьет ни капли, только уносит тысячи золотых монет.
Там лихорадочный прапорщик Новиков. Он остроумен, он ядовит, он декламирует полицейским Тайной канцелярии Вольтера и еще черт знает что, а они его боятся, он не только начинающий писатель, но и великолепный фехтовальщик. Новикову двадцать лет.
Там вельможа-пенсионер, фельдмаршал Миних, полководец восьми русских императоров, со студенистыми немецкими бакенбардами, он курит лучший в мире табак, "сюперфин-кнастер", он сидит в матросской куртке, в шароварах, в деревянных башмаках и рассказывает в завесу табачного дыма - сам себе: какая мерзость и мразь ваша современная действительность, как его любили бабы, как он шел к Екатерине I, никому не кланялся, посмотрит на солнце и кивнет, как собаке, какому-нибудь временщику Меншикову, - вот и весь юбилей! Какая у него, Миниха, была трость из слоновой кости, на трости золотой набалдашник, похожий по форме на голову царя Соломона. Бабы его любили (не Соломона, а Миниха), бабы его уж так любили, - вот основа основ. Императрица Анна Иоанновна пала к его ногам, как спелая слива. Правительница Анна Леопольдовна смотрела на него, как рысь, - влюбленно. Бутылка коньяка для него была - как наперсток амброзии. Хлебнет бутылку, сожрет лимон - и все бабы у его ног, и что нам, нибелунгам, Семилетняя война! Хватай баб за жабры и радуйся, мальчик мой. Как он скакал на колесницах! Стоит на колеснице во весь рост, в России - эллинский праздник! А он стоит и смотрит на ипподром, как Фаэтон. Светло-зеленый сюртук, лацканы - красные, обшлага - такие же, шпага и молодое лицо! А на ипподроме одни бабы, все - императрицы, все - принцессы! А сейчас? О время!
Там девкам приносят сидр из яблок и фаянсовые блюдца…
- Что я теперь имею? - кричит фельдмаршал с болью. - Вместо баб - оранжереи с померанцевыми, лимонными и лавровыми деревьями!
Там капралы курят табак и запивают пивом.
Говорят капралы, адъютанты, фавориты и барабанщики:
- Что сказала матушка? Слушайте. Не тряси пепел в винегрет, ты, барбаросса!
- Эй, девка, чего ты машешь всеми ногами!
- Перед вами гений. Снимите шляпу, капустница!
- Если ты гений, так почему скрывал раньше?
- Она читает в очках, притом с увеличительными стеклами. Ну и смех! Уже столько лет, а читает в очках.
- Ум хорошо, два лучше, а три с ума сведут.
- Ну и морда у моей вакханки!
- Петербург!
- Я и говорю, мы - Петербург. Москва - столица бездельников и холуев!
- Что ты там сказал про Москву, сын человеческий? Повтори - и не нужно будет никакой дуэли. Смерть на месте!
- Смерть - смертный грех.
- Не трогай мою сестру, она - моя сестра, и у нас есть мать.
- А у меня что - нет матери? Я что - сирота, что ли?