Он хотел даже заступиться за несправедливо обиженного, но вовремя себя остановил, решив, что лучше этого делать не стоит. Не пристало выказывать несогласие с княжеским суждением - себе дороже встанет. И все же остановило посадника от опрометчивого поступка не только это, просто он не раз убеждался в том, что Михаил Ярославич хоть и молод и кажется неопытным, но ничего без умысла не делает.
Так оно и получилось: князь выслушал всех, кого хотел, узнал, что ему надо было, и успокоить Акима не забыл.
"Хитер, хитер князь", - покачиваясь в седле, думал посадник, пытаясь отвлечься от появившейся ноющей боли в спине и поглядывая по сторонам.
Ехавшие впереди дружинники и люди посадника, которым следовало указывать дорогу, остановились. Впрочем, до поры до времени указывать было нечего: иди и иди по накатанному насту, сворачивать некуда, все тропки, проложенные в лесу, засыпаны толстым снежным покрывалом, кое–где испятнанным звериными следами.
- Что встали? - спросил князь, приблизившись к дружинникам.
- Да вот, Михаил Ярославич, конный след в лес ведет, - ответил Тихон и указал покрытую тонким слоем снега стежку, - посмотреть надобно, один ли кто прошел, али несколько человек чередой друг за дружкой ступали.
- Так смотри, коли надо, и не мешкай. А мы далее двинемся, чтобы время не терять.
- И то верно, - закивал сотник, - и без погляда ясно, что сани здесь не ездили, а ежели конные ушли, то, уж точно, было их не пять десятков.
Князь кивнул утвердительно, и отряд двинулся дальше, сопровождая любопытными взглядами нескольких товарищей. Те спешились и склонились над подозрительными следами и осторожными движениями стали очищать их от свежего снега. Кропотливая работа принесла свои плоды.
Лишь впереди замаячил просвет между деревьями, как Тихон со своими людьми догнал ушедший вперед отряд и сразу же направился к князю.
- Говори! - приказал тот, пристально глядя на раскрасневшееся молодое лицо.
- Все проверили, князь. Два всадника было. В лес ушли недалеко. До ерника тропка идет. Они вдоль него двигались, а потом к дороге свернули и вон у той березы кривой на нее выбрались, - сообщил Тихон и замолчал, ожидая дальнейших вопросов.
- Что же, это хорошо, значит, все вместе идут, не расползаются по углам, - вставил свое слово сотник.
- Добро охраняют, - пробурчал под нос посадник.
- Правильно говоришь, Василий Алексич, - поддержал князь, который услышал эти слова, и с улыбкой обратился к сотнику: - Это нам на руку, верно, Василько?
- А то нет! Лучше зверя в берлоге взять, чем по лесам да по полям за каждым будто за зайцем гоняться, - так же с улыбкой ответил сотник и добавил с уверенностью в голосе: - Может, скоро на хвост ватаге сядем, тогда другой разговор будет.
- Да, уж скорей бы тот хвост ухватить, - кивнул князь.
Он захотел было пустить Ворона наметом, но передумал: в спешке можно не заметить какую–нибудь важную мелочь, а потом ищи, куда ватага свернула да где добро припрятала.
Неожиданно впереди на дороге обозначился не большой пригорок, который был нечем иным, как мое том, перекинутым над неширокой речушкой. Если б не деревянный наст, по которому застучали копыта, и не догадаешься, что под белым ровным полотном спит говорливая речка, отдающая свои воды Неглинке.
- Тут, князь, настороже надо быть, - сказал громко посадник, чтобы его слова услышал и сотник, который ехал впереди и время от времени о чем‑то переговаривался с Тихоном.
- Что так? - спросил Михаил Ярославич, а Василько придержал коня и повернулся к посаднику лицом.
- Далее развилка будет, от нее дороги к двум деревням пойдут, - пояснил посадник, - так что бродни могут и за пруды пойти, и на Сущево. Смотреть надо.
- Ясно, - переглянувшись с князем, проговорил озабоченно сотник и, догнав дружинников, что‑то сказал им, и они, стегнув коней, поспешили вперед.
На этот раз лазутили они совсем недолго и вскоре, довольные, поджидали отряд у развилки дорог.
- На Сущево ушли! - опережая вопрос, сказал Тихон, едва увидев князя, который вместе с сотником теперь двигался впереди растянувшейся по лесу колонны.
- Молодцы! Идем и мы туда, - сказал удовлетворенно князь и, приподнявшись в седле, вскинул руку и махнул в ту сторону, куда следовало свернуть, одновременно, повысив голос, произнес громко: - На Сущево!
Лицо князя сияло, он неизменно восхищался тем, как Тихон и его товарищи по каким‑то мельчайшим следам, еле слышным запахам определяют, куда движется враг и много ли у противника людей. Несмотря на свой молодой возраст, Михаил Ярославич был уже достаточно опытным воином, но как он ни хотел, а освоить до тонкостей мастерство, которым владел Тихон, ему так и не удалось.
"Видно, тут особый дар надобен и нюх лучше собачьего", - успокаивал он себя, в очередной раз убеждаясь в достоверности сведений, принесенных Тихоном.
Поначалу князь допытывался у него, как ему удается увидеть то, что другие не видят, но улыбчивый молодой дружинник, почти отрок, каждый раз краснел, смущаясь, пожимал плечами и только бурчал под нос "не знаю". Со временем, хотя загадка дара так и осталась неразгаданной, чувство зависти у князя притупилось, но благосклонность и уважение к Тихону остались неизменными.
Отряд теперь двигался быстро и вскоре оказался у околицы небольшого села.
День был в разгаре, и чуть ли не в каждом дворе за невысокими оградами виднелись люди, занятые своими повседневными делами. Из ближайшего к дороге двора слышались удары топора, откуда‑то доносились визгливые голоса что‑то не поделивших между собой баб; где‑то на задворках истошно визжала свинья, а со стороны занесенного снегом пологого оврага, спускавшегося к речке, долетали веселые детские голоса.
Князь и посадник переглянулись.
- Думаю, что здесь бродней нету, - сказал посадник, отвечая на безмолвный вопрос князя.
- Согласен с тобой, - кивнул князь, - но ошибки быть не может - ватага здесь прошла, и незамеченной пройти она не могла. Так что теперь делать будем, Василий Алексич?
- Наперед, князь, со старостой поговорим, он мужик разумный, а там уж видно будет, что делать, - уверенно проговорил тот.
Посадник не договорил еще последнего слова, как из двора, расположенного ближе к центру села, из‑за крепких тесовых ворот вышли навстречу медленно двигающемуся отряду несколько человек. Один, высокий и сухощавый, широко шагая по выбитой полозьями саней колее, шел впереди, за ним двигались молодые мужики, вооруженные увесистыми дубинами.
Князь с любопытством поглядывал на них, а дружинники на всякий случай взялись за рукояти мечей, но сделали это как‑то вяло, будто понимали, что серьезной угрозы от этих мужиков исходить не может.
- Никак, это ты, Василий Алексич! - закричал радостно высокий старик, рассмотрев среди приближающихся людей знакомого.
- Я, это я, не обознался ты, Захар. А со мной гость дорогой! - заговорил громко посадник, чтобы слышали его не только приблизившиеся мужики, но и те любопытные сельские обитатели, которые, лишь сейчас забросив дела, спешили за ворота узнать, что за шум поднялся на улице. С удовлетворением наблюдая, как быстро наполняется людьми улица, Василий Алексич напряг голос и хрипло прокричал: - Встречайте гостя дорогого: князя московского Михаила, Ярослава Всеволодича сына! Он по велению Бога отныне защитник наш и опора!
Какой‑то миг, после того, как слова донеслись до края села и смысл их стал понятен каждому, люди застыли, будто в оцепенении. Князь смотрел свысока на них, и ему казалось, что даже воздух замер, и не стало слышно ни дыхания находившихся рядом людей, ни всхрапов лошадей, шумно втягивавших запахи, исходящие от человеческого жилья. Однако через мгновение старик, обратив глаза к небу, быстро перекрестился и, упав на колени, стал отвешивать поклоны, опуская всклокоченную бороду в серый снег. Его примеру тут же последовали остальные.
Некоторое время Михаил Ярославич вслушивался в сбивчивые слова старика, который, как оказалось, благодарил Бога за то, что его молитвы были им услышаны, и желал здоровья и многих лет князю. Узкая спина, не зная устали, то сгибалась, то разгибалась, и перед князем то возникало сухое лицо с вознесенными к небу глазами, то в мановение ока, упав к земле, исчезало.
Переглянувшись с посадником, который, кажется, тоже был ошарашен таким приемом, князь произнес как можно мягче:
- Будет тебе поклоны класть. Может, пожалеешь еще, что у Бога князя вымолил. - Захар, удивленный такими словами, разогнулся и, все еще стоя на коленях, уставился на гостя, а тот, добившись желаемого результата, продолжил с грустной улыбкой: - Да и не Господь меня княжеством одарил, а по воле отца, смерть в Орде принявшего, я в Москве хозяином стал. А теперь поднимайся с колен, Захар. Дело у нас к тебе. Поговорить надобно.
Увидев, что их старейшина встал с колен, его примеру последовали и остальные. Прижав шапки к груди, они крестились, провожая следовавшего мимо них князя взглядами, в которых было и смятение, и радость, а до его слуха доносились обрывки фраз:
- Спаси нас, Господь!
- Защитник есть теперь…
- Помоги тебе Бог в деле праведном!
- Благослови его Бог…