Помолчав, фру Хаген осторожно спрашивает:
- Ну а все-таки, вы взвесили все обстоятельства? Если начистоту, мне кажется, вы заблуждаетесь.
- Какие обстоятельства?
- Если вы на меня не рассердитесь, я вам скажу: ее обстоятельства. Вы меня понимаете.
Хольм отмахивается:
- Я вовсе не обыватель, если уж вы об этом начали.
- Ничего я не начала, - отвечает фру Хаген. - Я бы за вас не вышла, даже если б вы захотели. Но то, что с вами произошло, для меня совершенно непостижимо. И что же вас с нею свело?
- Судьба, - сказал Хольм.
- Она ведь несколько вас… я имею в виду…
- Нет, - ответил Хольм, - мы ровесники.
- И сколько же, она говорит, ей лет?
- Семьдесят. Но главное ее достоинство не юный возраст - если сравнивать с женщинами, которые хотят выглядеть как можно моложе.
- Спасибо!
- Это абсолютная непосредственность и человечность во всем, свежесть, пылкость и нежность, которых она не скрывает. Я такой женщины еще не встречал. Вы ее видели?
- Мельком.
- А я видел, - сказал Хольм. - Нос чуточку вздернут, глаза зеленоватые, когда она смеется, они превращаются в щелочки и влажно блестят, рот великоват, зато прелестно изогнут, губы коричневатые, полные… лакомые.
- Говорю вам, я ее мельком видела.
- Высокая грудь, полные губы…
- Опять губы!
- Жадный рот, волосы… и на что одному человеку столько волос, а уж рот…
- Ну хватит! Послушайте, что я вам расскажу, - нарочито бодрым голосом произносит фру Хаген. - Карел из Рутена навострился уже играть на вашей гитаре.
- Что? - очнулся Хольм. - Карел из Рутена? Так у них вся семья музыкальная. Сударыня, вы, кажется, хотели угостить меня портвейном?
- Прошу простить, но я это не всерьез. Нет, откуда у нас деньги на портвейн. А вы и поверили?
- Может, и не поверил. Извините! Но как хорошо, что я оставил ему гитару. Я о Кареле. А откуда вы знаете, что он научился играть?
- Мы с мужем ходили в Рутен.
- Без меня! - говорит Хольм.
- Да, но это безо всякого злого умысла, у мужа там было дело. Ведь он помог Карелу получить общественные средства на осушение озерца.
- Ваш муж?
- Да. Карел до того обрадовался, что бросил работу и сыграл для нас.
. - Ваш муж просто молодец, раз он сумел выбить казенные средства под свое честное слово.
- Просто-напросто он обратился в земельную управу и получил их. Ну разумеется, муж у меня способный и умный. А вы в этом сомневались?
Хольм улыбнулся:
- Если бы между нами все было по-старому, я сказал бы, что я тоже способный и умный.
Она ответно улыбнулась:
- Если бы между нами все было по-старому, я бы согласилась с вами из страха, что потеряю вас.
- А теперь?
- Теперь я, к сожалению, вынуждена сказать, вы - человек, который только и способен, что переливать из пустого в порожнее.
- Вот дьявол! - сказал Хольм. - Из пустого в порожнее?
- Да, за компанию с такой балаболкой, как я. Оба мы пустомели и пустозвоны.
- После этого мне ничего не остается, как…
- Господи, дайте же мне выговориться! - перебивает фру Хаген. - Иначе опять начнется пустопорожняя болтовня.
- Может, мне вообще замолчать? Так и скажите!
- Ну что бы вам склонить голову и признаться, что теперь вы понимаете, почему я предпочитаю вам мужа.
Хольм внимательно посмотрел на нее:
- А нет ли во всем этом чуточку ревности?
- Не знаю, - ответила она.
Хольм поднялся, собираясь уходить:
- Фру Хаген, давайте будем немножко милосерднее к самим себе. Мы такие, какие есть. Аптекарь Хольм ничего из себя не представляет, зато он такой, как есть, и не такой, как почтмейстер Хаген. Что он великодушно себе и прощает. Мы говорили о вас и о другой даме - болтали, если вам так угодно. Вы с ней совершенно разные, но обе вы представляете собой…
Она вскочила:
- Я не желаю, чтобы меня с нею сравнивали!
Хольм побледнел, глаза его приняли жесткое выражение.
- Фру Хаген, - ответил он, - мы должны быть милосердны к самим себе. Мы должны прощать себе, что в чем-то уступаем другим.
Аптекарь Хольм направился со своим чеком в банк. Он застал там консула, тот разговаривал с директором банка, адвокатом Петтерсеном. Разговор шел серьезный, в нем то и дело упоминалась сумма в шестьдесят тысяч. Поначалу консул принял это за шутку, однако не рассмеялся, а, напротив, нахмурил лоб, чтоб поставить Чубука на место, - при разговорах он не терпел, чтобы с ним шутили, такая уж была у него черта.
Шестьдесят тысяч.
Это было неверно, в корне неверно, и консул сказал:
- Прошу меня извинить, но для подобных шуток сейчас не время.
- Это никакая не шутка, - ответил Петтерсен.
Консул Гордон Тидеманн издавна усвоил, что джентльмену не полагается сгоряча нападать на противника, сперва надо дать ему возможность объясниться. Поэтому он ненадолго умолк, однако же губы у него были поджаты, а в глазах появился колючий блеск.
- Ну что это для вас, господин консул! - произнес Петтерсен. - Наверняка у вас в избытке долговых расписок, и, если бы вы позволили мне подать их ко взысканию, я бы с радостью за вас это сделал.
- Извините, - перебил его консул, - не уклонились ли вы немного от сути дела?
- Не считая всего остального, что у вас есть, - продолжал Петтерсен. - Я бы охотно поменялся с вами местами!
И он небрежно протянул руку за чеком, который держал аптекарь.
Тут терпению консула наступил предел, глаза у него стали совсем колючие.
- Извините, - сказал он, - мы с вами еще не закончили!
- Что ж, - ответил Петтерсен, преображаясь в адвоката. - Только мы, кажется, все уже обсудили?
- Кроме одной мелочи: я хотел бы получить выписку из моего текущего счета.
- Да, - сказал Петтерсен. - Конечно. А почему бы вам не справиться в наших бухгалтерских книгах?
- Вы очень любезны. Но мне нужна выписка. Когда я могу ее получить?
- Я попрошу кассира поторопиться.
- Спасибо. За все годы после смерти моего отца.
- Что? - вздрогнул Петтерсен.
- С того времени, когда дела перешли ко мне.
- Это очень большая работа. Нет, и не просите. Я не уверен даже, обязан ли банковский персонал заниматься такими вещами.
- Вы предпочитаете, чтобы счета проверили в судебном порядке?
- В судебном порядке? - улыбнулся адвокат. - Для этого придется задействовать большой аппарат.
- О чем мне не хотелось бы упоминать даже в шутку.
- Вы же получали выписки из вашего счета год за годом. А теперь, видите ли, вас это не устраивает! Пожалуй, будет лучше всего, если я созову членов правления банка.
- Я отнюдь не против.
Адвокат снова улыбнулся:
- Даже если бы вы были и против, господин консул!
Гордон Тидеманн:
- Вы и дальше собираетесь разговаривать со мной в таком тоне?
- Ну вот, уже и тон не тот! Однако же у вас и гонор, приходите к старому адвокату и угрожаете судебным порядком.
- Извините, если мне придется напомнить об этом еще раз!
- Замолчите! - грубо оборвал его адвокат. - Вы ежегодно получали выписки, счета ежегодно подвергались ревизии.
Консул кивнул:
- Да, я знаю, что, прежде чем стать директором банка, вы занимались ревизией. А оказывал ли вам кто-нибудь квалифицированную помощь?
- Я и сам достаточно квалифицирован.
- Надеюсь. Однако, в числе всего прочего, вы предъявляете мне вдруг не замеченное до сего времени долговое обязательство моего отца на огромную сумму. Стало быть, ваша ревизия его просмотрела.
- Да, тут я рассчитываю на некоторое понимание, суд и тот бы мне в этом не отказал. Ревизию я проводил не один, наверное, мне не стоило так слепо доверяться моему помощнику.
Гордон Тидеманн пожимает плечами:
- И тем не менее вы ссылаетесь сейчас на ревизию? Вы понимаете, господин адвокат, в каком вы затруднительном положении?
- Я? Ну знаете ли!..
- Так я и испугался, - произнес консул.
Короткое молчание. Адвокат стал быстро соображать, часто помаргивая глазами из-под очков. Осадив себя, он сказал:
- Стоит ли поднимать из-за этого такой шум? Если мы допустили ошибку, само собой, мы ее исправим.
Консул:
- Она должна быть исправлена. Кажется, сюда заходил аптекарь?
- И тут же ушел. Да вон он, стоит на улице.
Консул распахнул дверь, завел аптекаря внутрь и принялся перед ним извиняться.
Аптекарь:
- Дорогой мой, ну что вы! Я ж пришел сюда за пустячной суммой. То ли дело капиталы, о которых, я слышал, вы, господа, хлопочете!
И он подал свой чек на подпись.
- Итак, господин директор банка, я как можно быстрее получаю выписку из своего счета? Благодарю, - сказал, собираясь уходить, консул.
- Как можно быстрее, ладно. Только если мы будем созывать правление, нам понадобится какое-то время. А вот если хотите, завтра же мы представим вам выписку за этот год.
- Статей расхода у меня немного, так что времени это не займет. Я должен знать, с какого года вы начали присчитывать фиктивную сумму в шестьдесят тысяч плюс проценты.
- Это я вам скажу сразу же, - ответил директор банка. - Эти шестьдесят тысяч занесены в счет с первого января текущего года, разумеется, с процентами за все предыдущие.
- Спасибо, тогда мне нужна… пока что… выписка за этот год. И я получу ее завтра?
- Да.
Консул Гордон Тидеманн распрощался с обоими господами и отбыл.