Леонардо тоже узнал его и, униженно смутясь, отвернулся: это был тот самый капитан Товарищей Ночи, который арестовывал его.
Потом Леонардо поклонился Лоренцо, но Первый Гражданин, будто в гневе, отвернулся от него; и Леонардо ещё сильнее охватили тревога и беспокойство. Он чувствовал себя неловко, точно выставленным напоказ.
На его счастье, подошёл Сандро. Он похлопал Никколо по плечу, обнял Леонардо и шепнул:
- Дела очень плохи, дружище - хуже некуда. - Голос Сандро заметно дрожал, и он выглядел таким измождённым, словно смерть приблизилась не только к Симонетте, но и к нему. - Симонетта... - Но продолжить Сандро не смог.
Собравшись с силами, Сандро отвёл Леонардо в сторонку, чтобы поговорить наедине.
Но Никколо не отходил от своего мастера.
- С ней сейчас врач, - сказал Сандро. - Он пропускает к ней только по одному человеку. Он даёт ей Agnus Scythicus - это наша последняя надежда. Говорят, это средство творит чудеса.
- Как рог единорога... или оленя, - вставил Никколо.
- Именно, - согласился Сандро.
- Сандро, почему Великолепный отвернулся от меня? - спросил Леонардо, стараясь скрыть тревогу.
- Я тоже это заметил. Не знаю. Быть может, Симонетта что-то сказала ему.
- Возможно... Но ты, мой друг, как ты?
- Я сильнее, чем ты думаешь.
- Наоборот, Сандро, - я думаю, что у тебя огромный запас сил.
- Ты думаешь, раз я был заражён vita nova Симонетты... потому что из меня изгоняли...
- Пузырёк...
- Но её дух струился из её глаз и рта, как дым благоуханного дерева...
- Возьми себя в руки, Сандро! - Леонардо стиснул руку друга, стремясь поддержать его. Из глаз Сандро скатились слёзы; он торопливо отёр их и улыбнулся Леонардо.
- Я плохой утешитель.
- Зато хороший друг.
- Более важно, что я был её возлюбленным.
- Был и есть.
- Мне думается, Леонардо, она была хорошим другом и отдалась мне, как врач пациенту.
- Тот может считать себя счастливцем, у кого такой врач, - сказал Леонардо.
Сандро кивнул и улыбнулся.
- Правда, я слишком, наверное, суров к себе. Но я не могу смотреть, как она умирает, Леонардо. Просто не могу... - Он сильно прижал ладони к лицу, будто пытаясь сокрушить самые кости. Леонардо обнял его, повернув к стене, чтобы другие не увидели, как он плачет, и так держал, как ребёнка, покуда он не перестал всхлипывать и не задышал ровнее.
Придя в себя, Сандро отстранился от Леонардо.
Дверь спальни Симонетты открылась, и в зал вышел врач; Лоренцо и Пико делла Мирандола в белой мантии чародея подошли к нему. Они посовещались, и Лоренцо прошёл к Симонетте. Но почти сразу вышел и знаком предложил войти Сандро. От Леонардо Великолепный снова отвернулся.
Когда Сандро ушёл, Никколо сказал:
- Возможно, нам стоило бы выразить его великолепию свои соболезнования.
- Симонетта ещё не умерла! - резко сказал Леонардо. - Неужели ты так спешишь, что торопишь смерть?
- Прости, Леонардо. Я не хотел никого задеть. Просто подумал, что, если ты заговоришь с ним, он перестанет смотреть на тебя волком.
Но Леонардо смотрел на дверь спальни Симонетты. Он думал о Сандро - Сандро, который без Симонетты перестанет быть собой.
Как станем мы жить без тебя, Симонетта?
Кто будет любить нас?
Кому станем поверять мы свои тайны?
Кто теперь откроет нам мир?
Я люблю тебя, сестра моя.
Сандро вернулся таким, словно заглянул в лицо самой Марии. Даже в сокрушении он казался восхищенным, словно сама скорбь была служанкой восторга. Он направился прямиком к Леонардо и сказал, что Симонетта хочет видеть его.
- Сандро, что случилось? - спросил Леонардо.
Сандро не ответил. Глаза его застилали слёзы.
В комнате больной Леонардо встретил густой, тошнотворно-приторный запах смерти. Но Симонетта была ещё жива - она сидела в большой, о четырёх столбах, постели. Подушки и покрывало были сырыми от испарины; в руках она держала чётки и красное льняное полотенце. Она только что кашляла, и хотя на красном следы крови были не видны, на кончиках пальцев влажно блестели капельки кровянистой слюны. Симонетта улыбнулась Леонардо и знаком велела закрыть дверь, что он и сделал.
- Подойди, Леонардо, сядь рядом, - сказала она. - Лоренцо настоял, чтобы врач поил меня этим... арабским папоротником. Как будто какая-то трава или заклятье могут спасти от вечности. - Она показала на питьё в бокале, что стоял на полочке у постели, рядом с грязной ступкой и пестиком. - Теперь я буду болеть до самой смерти, покуда ангелы не призовут меня. - Она улыбнулась, закрыла глаза и вдруг задрожала.
Леонардо тоже вздрогнул.
- Не бойся, милый друг, - сказала Симонетта, вновь взглянув на него. - Я ещё не готова.
Леонардо сел на ступеньку у кровати, но Симонетта потянулась к нему и настояла, чтобы он лёг рядом с ней. На ней была только ночная сорочка из белого, расшитого золотом дамасского шёлка; длинные светлые волосы, расчёсанные и завитые, унизывал жемчуг. Её прекрасное лицо было измождено и истерзано болезнью, которая отнимала у неё жизнь, и здоровый румянец на щеках был обманом: её лихорадило.
Но напугали Леонардо её глаза. В них пылало пламя; они были отражением её сгорающей души.
- Но они здесь, - сказала Симонетта, пробегая пальцами по шраму на его лбу.
- Кто?
- Ангелы. Горние посланцы. Ты разве не видишь их?
- Нет, мадонна.
- Жаль, ибо они прекрасны... как ты, Леонардо. Бедный Леонардо. - Симонетта смотрела на него, по-прежнему лаская его лицо. - Сандро мне всё рассказал. И Джиневра тоже.
- Да? - потрясённо переспросил Леонардо. - И что же она рассказала?
- Я старалась помочь ей, но сделать ничего было нельзя. Мессер Николини победил. Он умён и опасен. Он уничтожил бы семейство Бенчи, даже если бы это обесчестило его самого. Я говорила о нём с Лоренцо.
- И что Лоренцо?
- Он не хочет тревожить Пацци, а Николини слишком близок к ним. - Симонетта вздохнула. - Как, впрочем, и мой свёкор. - Она помолчала, глядя перед собой, и проговорила тихо, словно размышляя вслух: - Я предупреждала Лоренцо, что ему грозит опасность. От Пацци. Я бывала среди них и боюсь за него. Но Лоренцо верит, что его все любят. Он как дитя... Леонардо!
- Да?
- Иди ближе. - Она соскользнула на перину, одновременно повернувшись к нему.
- Мадонна, а если кто-нибудь войдёт?
- Не волнуйся. Даже Первый Гражданин почитает желания умирающих.
Он послушался и вытянулся рядом с Симонеттой. Она прижалась к нему, обвив ногой его ноги.
- Мадонна...
- Леонардо, я безразлична тебе? - Она смотрела на него, и он чувствовал, как она дрожит в его объятиях.
- Ты моя сестра.
- И больше ничего?
- Я люблю тебя, мадонна.
- Ия люблю тебя, Леонардо. Смог бы ты ласкать меня даже в смерти? Во имя любви? - Симонетта поцеловала его.
Дыхание её было кислым, а кожа пахла розами.
Она распахнула сорочку, открыв себя, и приникла к Леонардо, так сильно притянув его к себе, что он едва не задохнулся. Симонетта тихонько вскрикнула; а потом, отпустив его, внимательно всмотрелась в его лицо, словно запоминая каждую его чёрточку.
Таким она унесёт его в горние выси.
Леонардо поддерживал её, покуда она кашляла, потом отёр кровь с её подбородка, губ, руки и кольца Лоренцо.
- Леонардо, - прошептала Симонетта, слишком слабая, чтобы говорить громче, - позаботься о Сандро.
- Не тревожься, мадонна.
- Он крепче, чем ты думаешь.
- Что ты сказала ему? Он показался мне таким... другим, когда вышел от тебя.
Симонетта улыбнулась.
- Быть может, он увидел ангелов, которых не разглядел ты. - Тут она глянула вбок, точно рядом с ней и впрямь опустился ангел.
- Быть может.
- И ещё, Леонардо...
- Да, мадонна?
- Обещай, что станешь защищать Лоренцо, как самого себя.
Застигнутый врасплох, Леонардо сказал:
- Мадонна, он даже не хочет смотреть на меня. Боюсь, я рассердил его.
- Нет, Леонардо, его рассердил не ты. Я.
- Быть того не может!
- Я сказала ему, что ты был моим любовником, - сказала она сухо, глядя мимо Леонардо. - Он спросил меня, и я не могла не сказать ему правды. Мы обещали никогда не лгать друг другу.
Леонардо глубоко вздохнул.
- Теперь мне всё ясно. Он никогда не простит меня, ведь я его предал.
- Он смягчится, Леонардо, обещаю тебе. Я сказала, что соблазнила тебя, - она тихонько засмеялась, - и обвинила в этом его.
- То есть как?
- Я сказала, что тосковала, потому что он обделил меня вниманием. Сказала, что знаю, что он занимался любовью с Бартоломеей де Нази. Он думает, что я использовала тебя, чтобы причинить ему боль.
- И он не разгневался на тебя?
- Такова божественная сила любви, Леонардо, - скромно сказала Симонетта; и сейчас, глядя на её оживлённое лицо, Леонардо не мог поверить, что она на пороге смерти. Напротив, он начал втайне надеяться, что она выживет.
- Но ты сказала, что вы с Лоренцо обещали никогда не лгать друг другу.
- Это и не была ложь.
Леонардо невольно отшатнулся.
Симонетта коснулась его руки.
- Но это не значит, что я не люблю тебя, Леонардо. Я сказала о нас с тобой и Джиневре.
- Зачем? - потрясённо и зло спросил Леонардо.