- Ещё он сказал, что посвятил себя Богу. Он хотел позаботиться о моём устройстве, но я отказалась. Когда он узнал о Калуле, он сильно рассердился.
- Где он теперь? - обеспокоенно спросил Леонардо.
- Не знаю. Он не сказал мне.
- Тогда где держат женщин?
- А разве он при них?
- Я думаю - да.
- Не знаю. Никто этого не знает, кроме тех, кто их охраняет. - С этими словами Гутне вскочила в седло, затем обернулась: - Тебе и вправду не безразлично, что с ним станется?
Леонардо мог лишь смотреть на неё.
- Я думаю, тебе безразличны все, кроме Никало. А он, скорее всего, уже мёртв. - И она поскакала назад в бой, к солдатам Калула, исчезнув в клубах пыли, словно и сама была сотворена из дыма.
- Она ненавидит тебя, верно, господин? - В тоне Миткаля был не вопрос, а утверждение. Помолчав, мальчик добавил: - Господин, я знаю, где прячут женщин.
Когда Леонардо отыскал калифа, тот, сидя в седле на отшибе от боя, совещался с Куаном, Деватдаром и другими высшими офицерами, все - эмиры из тысячи. Они сбились тесной кучкой, и телохранители-мамлюки кольцом окружали их. Увидев Леонардо, калиф кивнул ему и сделал знак солдатам расступиться и пропустить Леонардо.
- Я вижу, что ты, по крайней мере, жив, - сказал Кайит Бей, - а вот другие мои воины убиты.
- Турков погибло больше, чем арабов или даже персов, о Владыка Миров, - сказал Леонардо.
- Благодаря твоим орудиям, маэстро. Но что проку в них сейчас?
- Твои войска слишком рвались в бой.
Куан взглянул на него с тревогой, потому что калиф был изнурён и физически и духовно; но Кайит Бей сказал:
- Солдаты недолго могут принимать смерть, стоя на месте. Или ты полагаешь, что смог бы удерживать их дольше?
- Нет, повелитель, конечно же нет.
- Что же ты тогда думаешь? Кто победил - мы или турки? - Он усмехнулся, потому что они стояли словно в гигантском склепе: вонь смерти была сильнее, чем аромат самых сладких духов. - Ну? - В голосе калифа прозвучала опасная нотка.
- Мы не победим, покуда не возьмём замок, - сказал Леонардо. - Войска Мустафы будут в безопасности под его прикрытием.
- Мы уморим их голодом, - сказал калиф.
Леонардо оглядел стоявших вокруг. Никто не произнёс ни слова.
- И ты останешься здесь на всю зиму? - спросил он. - И заморишь голодом своих солдат заодно с турками?
- Мы сокрушим их, даже если погибнем все до последнего.
- У меня есть план, повелитель, - сказал Леонардо. - Не соизволишь ли ты...
- Сдаётся, что теперь ты стал моим вестником, маэстро. - Калиф словно не слышал слов Леонардо.
- Боюсь, повелитель, я не понимаю, о чём ты говоришь.
- Если мы все не погибнем, маэстро, я призову тебя позже, - сказал калиф, жестом приказывая ему удалиться. - Ты должен быть со своими орудиями, если только все они не уничтожены турецкими пушками. Мы похороним Хилала позже. С почестями.
- Хилал мёртв?
Леонардо поклонился и ушёл, уверенный, что калиф заметил его изумление и страх.
- Миткаль, - сказал Леонардо, - ты умеешь хранить тайны?
- Конечно, маэстро. Разве я уже не доказал, что верен тебе?
- Если бы ты мог уничтожить турок и покрыть себя славой путём обмана и хитрости - ты бы сделал это?
Миткаль явно опешил.
- Это бы зависело...
- От чего? - поддразнил его Леонардо.
- Не знаю, господин, но я никогда не предам своего калифа, - настороженно объявил Миткаль.
- Я ни за что на свете не предложил бы тебе предать твоего повелителя. Но сможешь ты солгать своим командирам, чтобы помочь мне?
- Да.
- Почему? - Леонардо удивило то, что мальчик не колебался ни секунды.
- Потому что ты спас мне жизнь.
И тогда Леонардо посвятил в свой замысел этого слишком рано повзрослевшего ангела смерти.
Глава 31
ПЛАН
Ночь заговорит, ночь подаст свой совет,
Ночь принесёт тебе победу.
Плутарх
Погоди же, о птица тьмы;
Там отыщешь ты плоти людской изобилье.
Плутарх
Наконец Кайит Бей призвал Леонардо в свой шатёр. Раб поднёс Леонардо кофе и трубку; ароматы крепкого кофе и табака были восхитительны, и лишь тогда Леонардо осознал, насколько он устал и голоден.
- Ты умеешь толковать сны? - спросил калиф.
- Нет, повелитель.
- Нет?.. А вот мой Деватдар умеет.
Леонардо кивком поздоровался с Деватдаром - тот сидел на подушке напротив калифа и рядом с Куаном и, судя по всему, чувствовал себя неуютно.
- Перед самым рассветом мне приснился страшный сон, - продолжал калиф. - Я позвал имама и моего Деватдара. Однако один, похоже, не в силах ответить мне, а ответ другого я не приемлю.
Он поглядел на Деватдара и имама; священнику было, судя по виду, около восьмидесяти; сгорбленный и ссохшийся, он кутался в свои просторные одежды, словно прячась в них от мира, но глаза его смотрели прямо и в некотором роде зловеще.
Затем калиф повернулся к Леонардо.
- Мне снилось, что огромная змея обвилась вокруг меня. Она дотянулась до моей шеи и принялась душить меня, но в тот миг, когда она воззрилась на меня глазами, сверкавшими точно драгоценные камни, она вдруг преобразилась в орла. Он расправил крылья, и поднял меня в воздух, и долго нёс меня в когтях, покуда я не увидел внизу, на песке пустыни жезл, сияющий точно раскалённые угли. То был жезл глашатая. Затем орёл мягко опустил меня на песок рядом с жезлом. Едва я коснулся его, как освободился от страха и сомнений. - Калиф помолчал. - Скажи мне своё истолкование, маэстро Леонардо.
- Я не верю в некромантию, - сказал Леонардо, стараясь не выдать своего волнения. Поистине, будь Леонардо суеверен, он счёл бы сон калифа даром богов.
- Это не имеет значения. Куан тоже не верит.
Куан опустил глаза.
- Мой раб и брат согласен с истолкованием моего Деватдара, - продолжал Кайит Бей. Затем он подал знак Деватдару: - Расскажи ему.
- Змея означает поражение, - сказал Деватдар. - Но мы не терпим поражения. Мы побеждаем.
- Победу ни с чем не спутаешь, - сказал Кайит Бей. - Своим войскам я могу сказать, что мы победили; но эта победа обманчива. Я уверен, что Мехмед говорит своим армиям, будто победили они.
- Если даже мы терпим поражение, - продолжал Деватдар, - мы будем совершенно уничтожены, если останемся здесь. Ибо змея - это Турок, и он задушит нас.
- Меня, - поправил Кайит Бей. - Именно так всё и было в моём сне.
- Сны нельзя понимать буквально, повелитель.
- Может быть, да, а может, и нет. Продолжай.
- Если ты отступишь сейчас, с честью - и под этим я разумею честь величайшего из полководцев, - твой народ будет в безопасности. Если ты подчинишься велениям сна, то поражение обернётся победой - орлом - и доставит тебя домой, в Египет. Сделай так, и ты будешь свободен от страха и сомнений. Это и есть дар глашатая.
- И кто же этот глашатай?
- Ты, повелитель, - сказал Деватдар.
- Теперь ты видишь? - обратился калиф к Леонардо.
- Думаю, что ты не подвергаешь сомнению чистоту намерений и отвагу этих людей, - сказал Леонардо.
- Как сильно они ни ненавидят друг друга, они будут сражаться подле меня до самой смерти.
- Великий царь, мы братья, - сказал Деватдар. - Между нами нет вражды.
- Повелитель, - сказал Леонардо, - хотя их истолкование в совершенстве объясняет сон, я с ним не согласен.
- Отчего же не согласен? - осведомился калиф.
- Оттого, что я не верю, будто ты покинешь этот край, не покорив его, и у меня есть план.
Кайит Бей рассмеялся и кивнул.
- По крайней мере, ты честен. Но прежде чем я выслушаю твой план, я желаю услышать, как ты истолкуешь мой сон.
- Твой сон и мой план - одно и то же, повелитель. Тебе приснилось то, что я задумал. - Леонардо сделал паузу ради драматического эффекта и продолжал: - Твои опытные советники были правы, говоря, что змея в твоём сне обозначает поражение. Однако твой сон говорит, что ты можешь обернуть поражение в полную победу.
- Каким образом?
- У тебя есть орлы, Владыка Миров. В твоём распоряжении летающие машины. Они откроют тебе ворота замка... нынче ночью.
- Нынче ночью?
- Или ты станешь ожидать вражеской атаки?
- Я хотел дать моим людям хоть несколько часов передышки, - сказал Кайит Бей. - Разве ты потерял веру в свои пушки и орудия?
- Повелитель, мы полностью готовы... к долгой осаде. Этого ты желаешь? Мехмед не ожидает атаки этой ночью, но времени у нас в обрез.
- А жезл, Леонардо? - спросил Кайит Бей.
- Повелитель?..
- Жезл из моего сна...
- Ты был прав, называя меня глашатаем, - сказал Леонардо. - Я даю тебе жезл. - Он протянул руку калифу; тот кивнул, но не протянул своей.
- Зачем нам применять ангелов и твои летающие машины, маэстро? - спросил он. - Куан, почему бы нам не погнать на врага твои плавучие шары и не бросать с них огонь? Разве это не изжарит турок и не рассеет их ряды, как случилось, когда мальчишки в машинах Леонардо пролетели над их войсками, бросая огонь и железо?
Прежде чем Куан успел ответить, Леонардо опередил его:
- Мы не можем быть уверены, что на сей раз эта уловка сработает, повелитель. Мустафа мог предостеречь своего отца...