В характерной, особенно для позднего Твена, саркастической манере он говорит, что "персонажи повествования должны быть живыми, за исключением трупов, и… читатель всегда должен иметь возможность разобраться, где перед нами трупы, а где не трупы". Поступки героев произведения не могут выходить за пределы вероятия ("оставьте чудеса в покое"). Персонажи должны говорить так, как "человеческие существа говорили бы в данных обстоятельствах". Нужно писать просто и естественно, изображать явления со всею точностью. Но гуманист и демократ Твен не ограничивается этим. Писатель в его представлении - это не бесстрастный фотограф, а человек, превосходно понимающий разницу между добром и злом, воодушевленный высокими моральными критериями. Твен пишет: "…автор должен заставить читателя проникнуться глубоким интересом к персонажам произведения и к их судьбе… он должен заставить полюбить хороших героев и возненавидеть плохих".
К мысли о связи эстетического с этическим Твен возвращается много раз. "Юмор, - писал он, - не должен сознательно учить, и он не должен сознательно проповедовать, но он должен делать и то и другое…"
Твен высоко ценил реалистические произведения некоторых современных ему американских писателей. Любопытен ставший недавно известным отзыв Твена о книге Эдгара Хоу "История маленького городка". Как раз в год завершения "Приключений Гекльберри Финна" он писал Хоу: "Нарисованные вами картины безрадостной жизни в деревне, а также внутреннего и внешнего облика ее обитателей ярки и - что еще важнее - правдивы. Я это знаю, ибо я все это видел и переживал".
В "Приключениях Гекльберри Финна" взгляды Твена на литературу находят наиболее полное выражение. Этот роман представляет собой новое явление в его творчестве.
Тех читателей, которые надеялись увидеть в книге о Геке нечто аналогичное "Приключениям Тома Сойера", ждало разочарование. В романе меньше неожиданных сюжетных ходов и приключений комического характера.
Собственно говоря, книга начинается в том же ключе, что н повесть о Томе Сойере. Гек покидает дом надоедливой вдовы и залезает в "бочку из-под сахара". Том Сойер по-прежнему верховодит и придумывает всякие забавы. Но вот в четвертой главе на смену лету, царившему в "Приключениях Тома Сойера", пришла зима, выпал снег. И буквально тотчас же в повествование ворвалась какая-то тревожная нота, возник мотив угрозы - на снегу Гек "увидел чьи-то следы". Пятая глава написана уже совсем в другом духе: на смену выдуманным злодеям, на смену ужасам, вызывающим улыбку, ибо они часть аксессуаров детской игры в разбойники, приходят картины, которые поистине ужасны, ибо порождены жизнью.
Появился отец Гека. В мир добрых людей, вторгается подлинный негодяй, не условная фигура из приключенческих романов. Он не вызывает ни симпатии, ни даже жалости, хотя бы уже потому, что этот бесправный бродяга - расист и остервенело ненавидит негров. С горьким сарказмом писатель рисует его как типическую фигуру, как характерное явление в жизни Юга.
Так вводит Твен в свой роман тему, которой предназначена в нем важнейшая роль, - тему рабства негров. Ведь в основе сюжетной канвы "Приключений Гекльберри Финна" лежит стремление негра Джима во что бы то ни стало вырваться из рабства. А духовный облик Гека до конца раскрывается как раз на примере его отношения к беглому рабу. Тема невольничества, почти полностью отсутствовавшая в "Приключениях Тома Сойера", теперь становится одной из главных.
Сила антирабовладельческого пафоса романа в большой мере определяется удивительной привлекательностью образа Джима. В книге есть главы, где Джим показан глуповатым негром, который вызывает смех своим нелепым поведением. Однако память читателя с особенной цепкостью удерживает то страницы романа, на которых негр Джим предстает перед нами как человек незаурядный и благородный. В книге Твена не изображены такие ужасы рабства, как в "Хижине дяди Тома", но автор так настоятельно заставляет нас проникнуть в духовный мир негра, что возникает абсолютно достоверный, осязаемый, душевно близкий образ Джима - человека со всем богатством его внутренних сил. А ведь человек не может быть рабом, утверждает Твен логикой этого образа, логикой всей книги.
И все же не только о рабстве чернокожих рассказал Твен в своем лучшем произведении. Хотя действие "Приключений Гекльберри Финна" (как и действие книги о Томе Сойере) развертывается в канун Гражданской войны, в роман настойчиво вторгается действительность послевоенной Америки, окрашивая его важнейшие картины и образы.
В "Приключениях Тома Сойера" не показаны крайняя бедность и запустение, а обездоленность Гека воспринимается даже как нечто внушающее зависть. Но в "Приключениях Гекльберри Финна" очень многое говорит о нищете и упадке, царящих в деревушках долины Миссисипи, многое навевает тоску. В романе запечатлено убожество поселков и одиноких хибарок, стоящих у реки, маленькой захудалой плантации и унылого дома плантатора.
Жители деревушек, куда попадает Гек, не похожи на ближайших соседей тети Полли. В них нет энергии, нет любви к труду. Они опустились, погрязли в лени. Легковерные и истеричные, они проявляют холодное безразличие к несчастьям других и могут быть очень жестокими. К тому же они еще и трусы.
Можно утверждать, что в книге воплощены в своеобразной форме раздумья писателя насчет Америки конца века. Твен, в частности, осуждает человека из низов за неспособность постоять за себя. Писателю было тяжко сознавать, что простые люди позволяют своим угнетателям безнаказанно тиранствовать и натравлять одну часть народа на другую.
О том, что, повествуя о приключениях Гека и Джима в канун Гражданской войны, Твен в какой-то мере отражал существенные стороны современности, говорят и образы "короля" и "герцога". Насмешливо изобразив людей, присвоивших себе эти звонкие титулы, законченными негодяями и мошенниками, Твен как бы продолжал ту борьбу с европейской аристократией, с феодализмом, которую он вел в своих прежних книгах. Однако эти образы более ёмки, чем может показаться на первый взгляд. Порою похождения "короля" и "герцога" вызывают веселую улыбку. Но почему же Гек говорит об этих людях с отвращением и ненавистью? Прежде всего потому, что они стяжатели и идут на любую подлость ради наживы. Они пытаются лишить осиротевших девочек наследства, они готовы за несколько десятков долларов закабалить Джима в рабство. В "короле" и "герцоге" живут расчетливость лавочника, неуемная жадность буржуа-накопителя.
Самый значительный образ романа - это, конечно, образ Гека. Его глазами мы глядим на "короля" и "герцога", через его сознание познаем мерзость рабства, он же показывает нам, как живется в городках на Миссисипи. Но этот мальчик не просто зеркало жизни, он и главное действующее лицо. Он маленький правдолюбец и гуманист.
Неужели же это тот самый Гек, который в "Приключениях Тома Сойера" чаще всего являлся лишь оруженосцем главного героя книги? Нет, он иной. Логика развития образа заставила Твена изобразить нового Гека более взрослым, чем ему полагалось быть по первоначальному замыслу. Он думает недетские думы, испытывает недетские чувства. Гек любит природу, и он воспринимает ее совсем не так, как сверстники Тома. Он и действует по-взрослому. В мире несправедливости и зла Гек не может сидеть сложа руки - он помогает Джиму, изобретательно воюет с его недругами, дает отпор "королю" и "герцогу".
Выразительнее всего действенный характер гуманизма Гека проявляется в сценах его борьбы с самим собой, с глубоко укоренившимся отношением к негру как к рабу. В южных штатах рабство негров служило основой всей системы законов, и тот, кто осмеливался оказать помощь беглому рабу, был "преступником", которого суд жестоко карал. Религия тоже освящала рабство и учила, что человек, нарушивший законы рабовладельчества, - это грешник, который будет ввергнут в ад. Наконец, на стороне рабства был неписаный моральный кодекс со всею силой своего воздействия на сознание людей. Гек южанин и впитал в себя как будто весь комплекс рабовладельческих воззрений и предрассудков. Ему неведомы логические аргументы против рабства. А все же он не выдает беглого негра и изо всех сил старается вызволить его из рабства. Он идет и против закона, и против религии, и против общепринятой морали. Идет потому, что инстинктивно ощущает превосходство истинной морали, враждебной рабству, над взглядами, которые внушались ему всю жизнь.
Победа гуманности над фальшивыми принципами превосходно показана в знаменитой сцене, где рассказывается о том, как Гек решил было выдать Джима, но потом отказался от своего намерения. Реализм Твена проявляет себя в этом эпизоде с максимальной силой.
Разумеется, было бы наивно видеть в описании мыслей и чувств Гека, которого мучают сомнения насчет рабства, прямолинейное, зеркально-точное отображение душевных переживаний мальчика. На этом стоит остановиться, ибо здесь оказались характерные особенности творческого метода писателя, находившегося в полном расцвете сил. Эту сцену создал мастер психологического анализа и вместе с тем мастер сарказма, развивавший традиции свифтовской школы. Описывая колебания Гека, автор утрирует его наивность, степень его приверженности к рабовладельческим порядком, дабы острее представить зло рабства и резче его осудить. Возникает дополнительный план повествования, пропитанный иронией и не лишенный гротескного оттенка. Реалистическая ценность эпизода не снижается, а, напротив, усиливается.