А понять это помог мне случай с моим другом детства Толиком Горбуновым. Мы взрослели вместе. Он жил на улице Кирова, я на Кольцовской. Это возле Мефодиевского рынка в Новороссийске. Увлекались живописью, пели в хоре Яши Добрачева в клубе им. Маркова. Потом судьба нас развела. Я очутился в Сибири, он женился на ростовчанке и стал солистом ростовской филармонии. Или оперного театра. Не знаю точно. Мы все радовались за него - участник самодеятельного хора стал профессиональным певцом, солистом! Без специального образования! А ларчик просто открывался - жена его была еврейка. И по этой причине перед ним открылись все двери. И солист, и трехкомнатная квартира, и все прелести жизни. Но не долго длился этот "рай". Его стали "приручать". Объевреивать.
Как это делается? Собирается еврейский междусобойчик. Шикарно накрытый стол. Пьют, едят, базарят развязно. Конечно же, о своей еврейской исключительности и о глупости русских. Втягивают его в этот разговор. И не просто, а чтоб он тоже "полоскал" своих русских. А ему, Толику, не захотелось это делать. И ему тут же продемонстрировали, что бывает с мужем еврейки, если он не желает "объевреиваться". Разыгрывается омерзительная сцена - чья‑нибудь жена орет благим матом на своего мужа, а то еще и колотит по морде, приговаривая - ты, скотина, почему не постирал мои трусы?!
Получив этот наглядный урок, Толик, гордый, характерный человек, возмутился дома этой сценой, когда они с женой вернулись из гостей. А она заявила: "Тебя ждет то же. Ты думаешь, солистом стал за красивые глазки? Или за фигуру Аполлона? Помни и никогда не забывай, кому ты обязан своим положением и этой квартирой…"
И Толик взбунтовался. В результате - ни жены, ни квартиры, ни блестящего будущего. Разбитый и обескура женный прикатил он в Новороссийск в родительский дом, что на улице Кирова на Мефодиевке. Где и поведал мне обо всем этом за рюмкой.
Великолепный еще, время от времени демонстрирующий мне свой сочный баритон, он подливал мне в рюмку самогон, подкрашенный под коньяк, сожалея и плача о двух милых дочерях. Я советовал ему вернуться в семью, хотя бы ради дочерей, помириться с евреями. Ни в какую!
Устроился работать директором клуба им. Сталина. Гуливанил напропалую, пока не ушибся где‑то головой. И у него образовалась опухоль. От которой он и скончался вскорости. В неполные сорок лет.
Мне искренне жаль его. Но я горжусь им: он не продал своего достоинства за блага жизни.
Владимир же Алексеевич, видно, не смог преодолеть свою зависимость от приголубивших его когда‑то.
Знаю и до сих пор встречаю в городе одного русского человека, который женат на еврейке. Той самой, которую мы когда‑то избирали в народные заседатели. Которая на собрании при всем честном народе сказалась русской под гул собравшихся. Жалко смотреть на него. Не человек, а огрызок какой‑то. А когда‑то нагло бравировал пренебрежением к русским - никчемный народишко. Теперь он весь перекошен ненавистью и злобой - в среду евреев, видно, не вписался до конца, и среди русских выпал из национальной ниши. Ходит как неприкаянный. Глядя на него, я еще и еще раз убеждаюсь в том, что кем родился человек, тем и сгодился в жизни. И другого пути нет. Другой путь - от лукавого. Кровь твоя, рано или поздно, продиктует тебе твою принадлежность. Хочешь ты того или нет. Если не твоя, то чужая укажет тебе твое место среди людей.
И я удивляюсь глупой самонадеянности евреев, которые сманивают русских в свой кагал, в свою веру. Умный народ, с претензиями на мировое господство, а вот поди ж ты. Думают, что национальность можно перекрасить в любой, по желанию, цвет. Сколько сломано этим судеб людских. Иллюзией еврейского покровительства. Сколько людей кидаются в эту пропасть, летят на их посулы, словно мотыльки на огонь. Обжигают себе крылья и погибают. Женятся на еврейках, выходят замуж за евреев в надежде легко получить от жизни кусок пожирнее, надеясь на пробивную силу хитростью и круговой клановой порукой этого народа. Но потом оказываются за бортом. Или по край ней мере чувствуют себя инородным телом в чужом организме, униженно собирая крохи с их национального чванства. Теряют себя. А те, кому удается проявить характер и выпутаться из их сетей, становятся яростными антисемитами. Их сделали антисемитами. Сами же евреи. Они сами же плодят армии недовольных евреями, а потом возмущаются этим явлением. Борются с ним, отлично понимая, что сами же виновны в этом. Но… Почему‑то упорно продолжают провоцировать недовольство среди неевреев, навлекая катастрофические гонения на свой народ. Наподобие антиеврейского "шухера" в фашистской Германии. Когда Гитлер поставил задачу "окончательного решения еврейского вопроса". Это кошмарное кровавое явление тотального истребления евреев родилось не само по себе, а в ответ на еврейский "шухер" по одурачиванию и ограблению других народов. В ответ на далекие задумки евреев уничтожить гоев. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.
Истории человечества известно немало примеров и особенно последние два, когда представление личной или национальной исключительности приводило к безграничной чудовищной тирании и безжалостному уничтожению себе подобных - это примеры Гитлера и Сталина. О том, как человек трансформируется в тирана, предельно ясно сказано Ф. М. Достоевским: "Кто бы ни испытывал власти, полной возможности унижать другое человеческое существо… до самой крайней степени унижения, хочешь не хочешь, утрачивает власть над собственными чувствами. Тирания - это привычка, она имеет способность развиваться, она в конце концов развивается в болезнь… Человек и гражданин умирают в тиране навсегда; возвращение к гуманности, раскаянию, перерождению становится почти невозможным."
Добавить тут нечего. Разве что для тугодумов с претензией на исключительность вставить в высказывание Ф. М. Достоевского вместо слов "человек и гражданин" слова "нация, граждане" умирают в тиране навсегда. Вот почему человечество так настороженно и критически следит за стремлением еврейской общины к мировому господству через тиранию.
Мне могут возразить: тирания, мол, - это наглый произвол, насилие, прямое уничтожение неугодных. А евреи действуют в "мягком" режиме - хитростью, подкупом,
обманом. Отвечу - цыпленку все равно как назовут способ приготовления цыплят - табака - термической обработкой или жарением на огне на сковородке. Гитлер и Сталин просто убивали неугодных. Евреи действуют обманом и подкупом; натравливанием народов друг на друга, имея в виду тот же результат - унижение и уничтожение неугодных. Хрен редьки не слаще. Или, как говорят на Руси, - что в лоб, что по лбу - одно и то же.
По законам Матушки Природы - каждое действие вызывает равное ему противодействие. И остается только удивляться, почему они удивляются и возмущаются, когда встречают противодействие, равное их действиям. И невольно, сам собой встает вопрос - неужели они и дальше намерены действовать в том же духе? Неужели урок "Окончательного решения" Гитлера не пошел им впрок? Если это так, то я не уверен, что не появится второй, третий; пятый, десятый, сотый Гитлер. И дело "Окончательного решения" повторится еще и еще, пока действительно не наступит это "Окончательное решение".
Не доводите, господа, до этого. Национальность дана человеку от Бога. И не вам отбирать ее друг у друга. Лишать человека национальности или презирать его за это - значит идти против Бога. А это наказывается жестоко.
Вместо эпилога
Поводом для написания данного романа - документа "Заговор в золотой преисподней, или Руководство к действию" послужила статья еврейского публициста С. Литовцева "Диспут об антисемитизме", напечатанная в эмигрантской газете "Последние новости" 29 мая 1928 года, которая послужила поводом и для написания книги В. В. Шульгиным "Что нам в них не нравится…"
В своей статье Литовцев предложил "без лукавства", без "проекции юдаистского мессионизма" высказаться "честным" русским антисемитам, почему "мне не нравится в евреях то‑то и то‑то". А "не менее искренним евреям": тоже высказаться на тему: "А в вас мне не нравится то‑то и то‑то…"
В результате, как он пишет, получится "честный и открытый обмен мнений, при любой воле к взаимному пониманию, принес бы действительную пользу и евреям, и русским - России…"
Я понимаю это как предложение к поиску компромисса между борющимися расами - русскими и евреями. В этом свете книга Шульгина воспринимается мной как шаг в направлении предложения Литовцева. Где ответный шаг? Шульгин отозвался на предложение еврейской стороны. Не вижу ответа со стороны "не менее искреннего еврея" на тему: "А в вас мне не нравится то‑то и то‑то". А потому вынужден считать, что вторая сторона, оставившая свое же предложение без ответа, оставила вопрос открытым. Если не считать ответом "Протоколы Собраний Сионских Мудрецов". Правда, это не ответ, а вызов. В таком случае нам, русским, надлежит дать ответ в виде "Протоколов Собраний Славянских Мудрецов". Но это будет означать - вызов принимается. Тогда уж пойдет свалка - кто кого. Точнее - она, эта свалка - уже идет. Только одна сторона, евреи, это понимают, а русские, в силу своей медлительности мышления, пока не все понимают. Но есть надежда, что вот - вот поймут. И тогда уж сработает национальная черта - запрягают медленно, но ездят быстро.