- Вы знаете, это одна из самых опасных ошибок - преуменьшать достижения партнера или противника, безразлично. Важно в данном случае не столько ее участие, сколько баснословный размер выигрыша. До настоящего времени Франция не имела сторонников в правительстве России, теперь же на престоле императрица, симпатизирующая Франции больше, чем всем остальным европейским державам.
- Во всяком случае, Лесток блестяще выполнил свои обязанности. Его энергия и сообразительность достойны удивления.
- Лишнее доказательство, что агенты должны занимать официальное положение и что денег на их оплату нельзя жалеть. Кстати, напомните куррикулум вите этого удачливого медика.
- Французский дворянин из очень древней…
- И, надо думать, очень обедневшей семьи, раз вынужден быд получить медицинское образование и отправиться искать счастья в столь далекие края.
- Вы совершенно правы. К тому же в Россию Лесток прибыл далеко в не самое удачное время. Только что Россия потерпела полное поражение в Прутском походе. Позор был бы еще большим, если бы тогдашняя главная фаворитка царя, особа в высшей степени сомнительного происхождения, не подкупила бы турецких военачальников всеми имевшимися у нее драгоценностями.
- Блестящая ставка, если в результате последовало венчание ее с императором и титул императрицы - решение для любой другой европейской страны абсолютно немыслимое.
- Думается, Прутский поход привел не только к браку царя, но и к переезду его двора из древней столицы в новую - на берегах Невы. Со стороны выглядело так, будто Петр решил все начинать сначала, захлопнул шумно дверь в не слишком удачливое прошлое.
- Значит, Лестока все эти обстоятельства не испугали.
- Или у него в его 25 лет не было иного выбора. Во всяком случае, на первых порах он приглянулся царю и стал пользоваться его расположением, как и расположением младшей принцессы Елизаветы, главным образом, за веселый нрав, ловкость в танцах, до которых маленькая принцесса была великой охотницей.
- Лесток сумел затронуть ее чувства?
- Нет, нет, этого я не имел в виду. Елизавете было всего одиннадцать лет, когда медика сослали в Казань за достаточно сомнительную историю: он обольстил дочь одного из придворных служителей.
- Есть основания думать, что царь придерживался столь строгих правил нравственности?
- Ни в коей мере! Служитель пользовался доверием царя, а Лесток наотрез отказался связать себя браком, имея в виду низкое происхождение девушки.
- Но ему же удалось вернуться ко двору?
- Да, но уже при императрице Екатерине. Она не только вызвала Лестока в Петербург, но и сделала лейб-медиком.
- После чего французы скорее всего и сделали его штатным агентом.
- Мы не располагаем абсолютно точными сведениями, но 15 тысяч ливров годовых он начал получать втайне от французского правительства именно с этого времени. При императрице Анне Лесток оставался незаметным и лишь в конце ее правления сосредоточил свое внимание на цесаревне. Было очевидно, что прамать императора не обладает должным характером, чтобы самой бороться за власть, а Бирон останется в качестве регента, которого всегда легче сменить, чем законного императора.
- Не забывайте жизненной эпопеи кардинала де Флери. Она очень поучительна. В 1715 году он, будучи епископом Фрежюсским, добился назначения воспитателем дофина. Орден иезуитов получил в его лице блестящего исполнителя своих планов, хотя эта связь всегда благоразумно скрывалась. Епископ сумел овладеть душой и телом наследника престола, так что тот не отпускал его от себя и при первой же возможности назначил одним из членов Государственного совета, когда достиг совершеннолетия.
- Меня всегда удивляло, почему де Флери не претендовал тогда на руководство французским правительством.
- Флери всегда был иезуитом по духу. Он не хотел противопоставлять себя регенту и в дальнейшем формально уступил герцогу Бурбону. Но достаточно было герцогу начать бороться с его тайным влиянием на короля, Флери начал действовать стремительно. Он инсценировал свой отъезд из Парижа, заставил короля себя вернуть. За этим последовала ссылка Бурбона в Шантильи и назначение Флери руководителем правительства. И снова он отказался от звания первого министра, предпочтя звание кардинала.
- Но ему трудно отказать в административных способностях. Вследствие его распоряжений благосостояние Франции и ее народа значительно упрочилось.
- Чего не скажешь о внутренней политике Флери! Во внешних делах ему везло куда меньше.
- Точнее - его политика не отличалась ни яркостью, ни оригинальностью решений.
- Тем не менее он всегда был нашим достаточно верным союзником и таким же упорным противником Австрии. Исчезновение с российского престола Брауншвейгской фамилии - это ли не удача политики Флери?
- Прибавьте - и его неизменного помощника Шовлена. Каноник Собора Парижской Богоматери - немалая сила.
- И вот судите, что скажут историки: эпоха императора Людовика XV или несравненного мудрейшего кардинала Флери. Теперь он еще очень разумно распорядился наградами за произошедший в России переворот. Посланный маркиз де ла Шетарди собрал все лавры. В его роль, кажется, поверила сама Елизавета: он удостоился двух самых высоких российских орденов.
- Но Лесток получил графский титул.
- От императора Карла, хотя и по представлению русского правительства. Действительную роль медика Франция предпочла бы скрыть, открывая перед ним поле деятельности на будущее.
- И у Лестока хватило ума удовольствоваться такими скромными поощрениями?
- В пятьдесят лет это уже невозможно. Лесток при дворе усиленно афиширует благосклонность к нему Елизаветы и постоянно вмешивается в решение ее правительством внешнеполитических дел.
- С ним считаются?
- Во всяком случае, он сумел скомпрометировать перед французским правительством его посла: маркиз де ла Шетарди уже отозван из Петербурга.
- Основание?
- Неудачное вмешательство в русско-шведские дела. Маркиз и в самом деле не блещет дипломатическими талантами. Флери предпочел сделать ставку на одного врача.
ПЕТЕРБУРГ
Зимний дворец
Елизавета Петровна, А. П. Бестужев-Рюмин
- Не стоишь ты, Бестужев, моей царской аудиенции. Чего надо, и Ушаков Андрей Иванович мог от тебя дознаться - мастак по таким делам он отменный. Да вот захотелось мне самой в глаза тебе посмотреть, как отвечать станешь.
- Ваше императорское величество, да я…
- Никто тебя еще спрашивать не начинал, а что от себя врать примешься, и знать не хочу.
- Ваше императорское величество, поверьте…
- Во что верить-то прикажешь? В то, как верно правительнице служить собрался? Как о детках ее на престоле российском хлопотал? Противу законной государыни заговоры строил? Кабы знать, о чем с Леопольдовной в последнюю ночь один на один толковал, казнить тебя было бы мало. Вот только не пойманный - не вор.
- Государыня, я готов нарушить все правила этикета, чтобы напомнить вам, только напомнить!
- И что ж это такое из памяти моей выпало?
- Что меня более двадцати лет не было в России - служба дипломатическая держала меня вдали от Петербурга и лишила возможности разбираться во всем происходящем при дворе. Если вы подозреваете меня в советах бывшей правительнице, они не могли иметь смысла.
- Вот тут твоя правда: чего ни наговорил правительнице, ничто красавице нашей не помогло. Да вот, кстати, чем это ты сестрицу мою двоюродную Анну Иоанновну прогневал, что на выстрел пушечный тебя к столицам не подпускала? Как-никак услугу ты ей оказал немалую.
- Услугу, ваше императорское величество?
- А в Киль ты для променаду, что ли, ездил? С зятьком моим герцогом Голштинским разговоры разговаривал? Слухи ведь потом пошли, будто из архива городского после твоего отъезда завещание матушкино пропало. Не так разве?
- Именно так, ваше императорское величество.
- Ишь, какой храбрый! Прямо признаешься, что супротив меня интригу плел? Ведь меня - меня! - матушка в завещании назвала, а ты его… одного не уразумел, кривая твоя душа, что подлинника-то там никогда не бывало. Здесь он, слышь, здесь!
- Осмелюсь сказать, ваше величество, что отпуск не всегда подлиннику во всем равен приходится.
- Батюшки, это еще что такое?
- А то, ваше императорское величество, что в отпуске не оказалось вашего имени.
- Не оказалось?
- То-то и оно. Тут по-разному можно рассудить: то ли князь Меншиков исхитрился, то ли голштинцы постарались, все одно - в духовной государыни Екатерины Алексеевны одна Анна Петровна с потомством упомянута.
- Подлог, значит? Ведь сама я за матушку имя ее ставила - грамоте-то она не умела.
- Подлог и есть. Только рассмотреть грамоту как следует не с руки мне было - времени не хватило.
- Так ты ее нечитанную прямо Анне Иоанновне и доставил.
- Вот теперь, государыня, сами и рассудите, что случилось. С чего бы императрице, в Бозе почившей, на Бестужева гневаться, в Петербург не пускать, отца его родного осудить?
- Об отце говорить не будем - там история долгая. Сам знаешь, от любви до ненависти путь, ой, какой короткий. А вот с тобой…
- А со мной все проще простого - приехал я пред светлые очи монархини с пустыми руками. Показал, мол, не нашлась духовная, и весь сказ.
- Как не нашлась? Видел же ты ее?
- Видеть-то видел, да решил грех великий на душу взять - изничтожить духовную, чтобы никому на глаза не попадалась. Мало ли голштинцы что удумать могут, да и не они одни.