Из-за этой воши, "Серого", мы вызвали такие громы, что зачесались все собаки нашего ведомства! Получилось так, что я проплатил, сам того не подозревая, литературный шедевр по самой высокой ставке, как оплату агентурных сведений "особой важности"! Помнится, получив этот "компромат", я какое-то время колебался. Разумеется, я не предполагал, из какого источника добыт исходный материал. Такой "компры" в России, по моим сведениям, изготавливалось достаточно перед каждыми выборами, пишущий народ там не брезговал ничем. Но, во-первых, наш источник раньше давал более или менее ценные сведения. Во-вторых, полученная именно из наших рук, эта информация звучала довольно скандально.
И не успели мы передать наши сведения, как нам вбросили журнал те самые молодчики, которые наткнулись на него и выдали худо-прозу за данные "из источника со Старой площади".
Я мог раньше разрулить ситуацию, если бы правильно истолковал инцедент с женой "Серого". Ее застукали полицейские в номере отеля с ливанцем, который передавал нам "компромат". Тогда этот "мститель" нанес свой первый удар. Мне бы заинтересоваться, но я не стал делать выводы и не растряс своего кадра. Не хватало еще, чтобы он опять наломал дров!
Жена приехала с аэродрома, где провожала сына. Ко мне она не зашла. Я взял еще теплую машину и рванул на нашу точку. Как выяснилось, очень вовремя: бомжи уже приготовились всерьез метелить бедолагу. "Серый" отмахивался без особого успеха.
Я их разметал, показал из кармана гильзу от сигары и утащил пострадавшего в машину. Вдвоем мы без труда установили, что некий тип, который дважды засветился на наших скрытых камерах в "Интеркниге", и был тем самым "мстителем" из прошлого. Уже утром я знал о нем подробности, помогло то, что он отсидел за уголовку. Что-то он начинал мне слишком часто попадаться под ноги.
Я самолично порвал служебное удостоверение "Серого" и прямо из конторы застолбил ему с женой билет на ближайший рейс самолета авиакампании "Росаэро", которая всегда бронировала для меня два места.
Рано утром, так и не поспав ни минуты, я проводил жену в санаторий и написал заявление об уходе. На всякий случай. Отдал озабоченному Щапову бумагу и рванул в свой книжный офис.
"Бухгалтера" не тронули, я о нем на время забыл, он, правда, почти тут же о себе напомнил. Нет, я совершенно был не в себе тогда. Одни ляпы.
"Шарля" я попросил не трогать, ну, а "Сутенера" сплавили здешним костоломам. Дело Литвиненко еще не улеглось, лишняя болтовня была ни к чему ни нам, ни им. Им, кстати, тоже страшно всегда мешали политики и спекулянты, отвлекающие постоянно от серьезной работы не меньше, чем писатели и журналисты.
Я готовился вылетать сам. Без объяснений на этот раз инцидент не хотел исчерпываться.
В ту же ночь последовал еще сюрприз. Мне тоже позвонил аноним и сказал, что копия договора о продаже замка будет вручена "законной владелице", если я не "приму их условий". Кто-то был в курсе содержимого папки и моего кармана.
– О какой "владелице" вы говорите? Документы на владение давно у хозяев в Москве! Кого вы имеете в виду?
– Я имею в виду настоящих хозяев, – проскрипела трубка измененным голосом. – Хозяйка намерена оспорить сделку. И не где-нибудь, а как раз в России! В свете новых взглядов на приватизацию и законность.
– Вот это как раз будет незаконно! Она не имеет права вывозить такие документы из страны! – я уже рыл землю просто так, опять тянул. Кто кому запретит нынче вывозить все, чего не взбредет в голову. – Ну, и чего вы хотите?
– Переведи поллимона на наш счет. Завтра же.
– Я с тобой свиней не пас! Пусть сначала попробует вывезти!
– Клоун ты, – сказала трубка. – Еще как вывезет! Засунет себе в задницу и вывезет! Не передумал?
– Пошел ты сам туда, козел! – я швырнул трубку. Этой байды мне не хватало!
Если какая-нибудь графиня проклюнется в России с этим иском, ей, конечно, ничего не обломится! Там оприходуют памятник архитектуры без задержки. Вот только шум и мне был ни к чему. Однако платить я никому не собирался. Не в моих это правилах платить всяким козлам. Я почему-то сразу заподозрил в звонившем "Бухгалтера". У меня на такие случаи были свои методы.
Бухгалтера я не стал выкидывать. Там еще был профит, нового мне даром не надо было. Просто дал ему по морде. Раз и другой. Он раскололся. Признался, что передал, гад, документ как раз графине фон… Он назвал и сумму.
Я связался со своими людьми и дал наводку: графиня фон такая-то повезет документ, содержащий гостайну. Возможен ущерб "государству российскому" немеряный. Провести личный досмотр на таможне при пересечении границы в аэропорту. Вплоть до…
Пусть теперь вывозит! Сам я много в тот раз чего вывозил; у меня-то был такой паспорт, какой нужен.
В аэропорту Шереметьево меня встречал мой дядька. Был ли он в самом деле моим дядей, я до сих пор не знаю. Но отец, так я понял, передал ему все полномочия по введению меня "в наследство". Я понимал, что дядька ждал, когда, с одной стороны, я перебешусь, что бывает у мужиков к сорока; с другой стороны, он ждал, когда власть у нас тоже перебесится, чтобы мне можно было войти в игру без помех. Все-таки он считал меня непредсказуемым. А зря. Когда надо, я очень предсказуем. Очень.
Мы приехали в "Бор", на его гассиенду. После душа и короткого отдыха все тот же повар-китаец накормил нас пельменями с семгой.
Потом мы сели дуть кофе, я приготовился выслушать "дядьку". Про себя я звал его "Савельичем".
– Я в курсе твоих подвигов, – начал он официальным тоном, словно диктовал на диктофон. (Что вполне могло быть!) – Сам понимаешь, вся эта литература – не в счет. Тема? Тоже не в счет. Уже были намеки. Они так далеки от действительности в сознании нашего чистого народа и его избранников, что будут выглядеть еще одним "клеветническим измышлением". Одним больше, одним меньше. Уже приняты меры, чтобы заинтересованные стороны "там" не поддавались на эту приманку. В случае чего примем "ассиметричные" меры: у "капиталистов" тут дел больше зависает. Так что не бери в голову. Выборы? Ну, что выборы… Все останется там, где и сейчас. Так, небольшая рокировка.
Дядька позвал меня кивком на балкон. Заговорил тише.
– Скажу тебе по секрету, даже смешней получилось. Отвлекающий маневр. Сейчас он очень ко времени. Двадцать первый век, блин. Все теперь рискованней и круче, или "раскованней". Вспомни дело Левински. Хиллари еще президентшей станет, помяни мое слово. Острота не помешает. Это тебе не дело Иванова и Кристины Киллер. Да и не катит в народе такое пока. Проехали.
Мы помолчали. Там, в "Бору", действительно, воздух какой-то волшебный – бор есть бор, сосны реликтовые, дух от них. И кукушка. Такого больше нигде не сыскать. Да, и замков никаких не надо. Дядька заговорил опять.
– Но дела принимают новый… оборот. Твой все пишет?
– Не в курсе…
– Пусть пишет. Это сегодня не возбраняется. А у твоего – талант! Тут мне давали его одну вещицу – забирает… Там, знаешь, вроде Анна Каренина… И в то же время групповушка… Сечешь?
– Кто ж третий? Уж не сам ли Каренин?
– Нет, Каренин там…
– Педик?
– Ты разве педик?
– При чем тут я?
– Да он как бы тебя прописал, конкретно! Занятно… А? Ты не обижайся, теперь все карты у молодых! Пусть их как бы развлекаются. Тоже по-своему отвлекающий маневр. А? Пока мы делами занимаемся…
– Все-таки, кто ж там третий?
– Баба. "Фру" зовут.
– Так это ж лошадь!?
– Ну, не знаю. Замутил так твой писатель, не врубишься без пузыря.
– Говнюк…
– Вздуть не мешает. Я бы вздул. Ты – отец. Авторитет как бы. Ты для него – президент!
– Вздую. И не "как бы", а всерьез. – Я подумал, что говорить придется и поморщился.
– Ладно, нам с тобой сейчас не до литературы. Ты давай, переключайся. Хочу поручить тебе серьезное дело. Копии из той папки у тебя с собой?
Дядьке уже все доложили. Вот так он работал всю жизнь. Сидит за городом, пьет по десять чашек кофе и в курсе всех дел. Еще пожрать любил всегда. Как Иммануил Кант – "нет возможности путешествовать", позволял себе "хороший стол".
Мы перешли в его кабинет, куда его охранник приволок сигары и "Боле". Папка у меня была с собой. Я положил ее на угол стола, заодно изложил историю с ночным звонком и изъятым документом. "Савельич" выслушал молча. Потом он сказал:
– Скорей всего, кто-то отслеживал ситуацию. Надо бы проверить пассажиров того рейса. Не денется никуда твой "Мститель". Ладно, слушай сюда! – и он набросал мне задачу.
Нечто подобное я предвидел: всю собственность мы подминаем под себя. Список новых "владельцев" с кем надо согласован. Что-то вроде штаб-квартиры планировалось устроить на небольшом острове на Багамах.
– Теперь об этой немецкой халабуде… Про замок, который ты хотел заначить… Ты не будешь за него судиться. Мы не будем. Пусть эта баба шумит, сколько влезет. У нее на руках ничего нет! Поверь мне! Даже копии! Мистика! Мои люди после твоего звонка ее обыскали вместе с таможенниками. Сразу после прилета. Убедись!
Дядька показал мне видео. Смачно ругаясь по-немецки и по-русски с акцентом на экране раздевалась женщина лет пятидесяти пяти. Помогала ей женщина-тамо-женница. Шикарное белье ее заставили снять до нитки, включая чулки с ажурными кружевами-резинками. Потом ее заставили руками раздвинуть возможные тайники. Поражали обильные заросли. Можно было спрятать и документ, и самому спрятаться.
– Как тебе? – хмыкнул дядька. – По мне – старовата. Но манда!
Но и там тоже не оказалось заветной бумаги. Таможенники не нашли и извинились.
– Если только она ее не съела!" – хохотал дядька, закуривая гавану.