* * *
Самый упорный отпор шведы получили у вагенбурга, где плотной стеной стояла петровская гвардия. Преображенцы и семеновцы встретили колонны генералов Стенбока и Майделя дружными залпами. Первая шеренга давала залп, становилась на колено и заряжала, за ней стреляла вторая, третья, четвертая. Атака шведов перед рогатками сразу захлебнулась. Но генерал Стенбок недаром слыл самым жестоким генералом в шведской армии. Он беспощадно бросал свой батальон на гвардейский вагенбург - второй, третий, четвертый раз.
В батальоне князя Михайлы добрая треть солдат была поражена и убита, но оставшиеся еще плотнее смыкали ряды, и фронт не дрогнул. Крепко стояли и соседние роты. Вагенбург был затянут пороховым дымом, мешавшимся со снегом. Гвардейцы отбили очередную атаку, на время наступила тишина, это Стенбок и Майдель подтягивали батареи. И вот тяжелые пушки ударили по рогаткам и телегам, ограждавшим вагенбург. Огромные ядра сбивали деревянные рогатки, как пылинки, но не могли пробить ряды преображенцев и семеновцев - над павшими гвардейцы тот час смыкали ряды.
Бой продолжался уже четыре часа, метель стихала, и сквозь сумеречный свет просматривались непоколебимые шеренги русской гвардии.
- Они по-прежнему отвечают выстрелом на выстрел! - крикнул Майдель, подъезжая к Стенбоку. - Я послал к королю за подкреплением.
- Боюсь, у короля не осталось ни одной роты! - сурово ответил Стенбок.
- Тогда этот чертов вагенбург нам не взять! - прохрипел Майдель.
- Зачем паниковать, Майдель! - раздался высокий юношеский голос. - Мы возьмем еще и не такие редуты! - Стенбок и Майдель сорвали шляпы перед королем Карлом.
За королем прискакала сотня драбантов, личный конвой короля. В драбанты отбирались храбрейшие из храбрейших, настоящие викинги, которые презирали смерть и были готовы идти за своим конунгом в огонь и в воду. Каждый драбант имел офицерский чин.
Карл XII был весел и возбужден - оставалось одно усилие, взять этот чертов вагенбург - и виктория будет полной. Реншильд привел уже к нему сдавшегося в плен русского командующего герцога де Кроа, две дивизии русских бежали, мост на реке рухнул, до полной победы оставался один миг, а Майдель просит резерв!
- Вот весь мой последний резерв, Майдель, - мои драбанты! - И, обратясь к конвою, король крикнул: - Вперед, викинги, вас поведет в атаку сам король!
Карл И его драбанты устремились в конном строю на пролом в вагенбурге, едва прикрытый двумя полковыми пушечками. Пушечки плюнули картечью, с десяток драбантов упало, но остальные неслись за своим королем, который казался неуязвимым и для пуль, и для картечи.
Карл сам срубил рослого батарейца. Но в это время набежали семеновцы, один из них вонзил штык в бок королевского жеребца, Карл кулем свалился с лошади. Вокруг стояли ржание и храп Лошадей, лязг железа, крики сражающихся.
Драбанты спешно сгрудились вокруг короля, Посадили его в седло, повернули назад. И эта лихая атака была отбита.
У короля после падения голова шла кругом, он плохо расслышал ехидный вопрос Майделя: "Прикажете трубить отход, ваше величество?" - с трудом помотал головой, приказал через силу:
- Стоять здесь всю ночь! Утром мы их атакуем снова!
Батальоном семеновцев, который закрыл пролом перед драбантами, командовал Михайло Голицын. Увидев, что шведы захватили стоявшие в проломе полковые пушки, Голицын, не дожидаясь ничьих приказов, оставил за рогатками только одну шеренгу, а с остальными ударил во фланг драбантам короля и набегавшим шведским гренадерам.
"Коль шведы прорвутся через пролом, конец вагенбургу!" - одна мысль билась у Михайлы.
- Ввинтить багинеты, в атаку, други, ура! - позвал он и помчался впереди своих солдат, даже о хромоте забыл.
- Ура! - подхватили сзади сотни солдатских глоток.
Удар во фланг был неожиданным для шведов. Михайло видел, как его сержант Никита Шилов вышиб из седла молоденького шведского предводителя и бросился было брать его в плен, но наткнулся на здоровенного шведского гренадера. Михайло с лошади выстрелил из пистоля и завалил шведа, но и тот успел-таки пропороть байонетом его епанчу и задел бок. Раны в горячке боя и не заметил и только после того, как атака была отбита, почувствовал в боку что-то теплое. Пощупал и понял - кровь! Приказал перевязать, но остался в строю. Пролом был снова закрыт, вагенбург выстоял.
* * *
Вечером в палатке командующего гвардией Ивана Бутурлина в центре вагенбурга собрались генералы: Юрий Трубецкой, который не успел догнать своих бегущих стрельцов, прежде чем мост через Нарову рухнул, командующий артиллерией князь Имеретинский, потерявший нее свои пушки, обращенные к Нарве, сам Бутурлин. Неожиданно объявился Автоном Головин - прибыл не один, а с двумя полками, бившимися до самого вечера в центральном укреплении его дивизии, а в темноте берегом вышедшими к вагенбургу.
После ухода последних полков Головина стрельба в центре позиции совсем стихла, и только с левого фланга слышались частые выстрелы и артиллерийская канонада.
- Неужто Вейде со шведом даже в сумерках бьется, ведь у него оба фланга открыты? - удивился Трубецкой, который сразу после бегства своих стрельцов считал баталию проигранной.
- Надобно послать кого-то узнать, что там деется, - подал голос Головин.
- Кто пойдет, господа офицеры? - начальственно спросил Бутурлин у столпившихся у входа в палатку офицеров. Князь Михайло сразу шагнул вперед.
- Ты же ранен? - удивился Бутурлин.
- Пустяки, Иван Иванович, царапина! - Михайло ощерился, показывая крепкие белые зубы. Бутурлин махнул рукой: "Иди!" - за сего гвардейского строптивца он не в ответе.
- Езжай по берегу, шведов там нет! А дале держись поближе к стенам Нарвы, авось и проскочишь к Вейде, - посоветовал Головин на дорогу.
Михайло последовал совету генерала и благополучно проехал берегом. Из обоза долетали громкие голоса шведских гренадер.
- Да они там все пьяные, не иначе как бочонки с водкой в головинском обозе разбили! - рассмеялся вдруг Петр Шилов, взятый Голицыным для сопровождения.
- Тише ты, черт! Держись ближе к крепости! Швед оттуда все равно стрелять по нас не будет, за своих примет!
Слова Михаилы подтвердились, шведы со стен по ним не стреляли.
- Стой, кто идет? - раздался вдруг окрик караульного: они благополучно прибыли в лагерь Вейде. Сам генерал сидел по-походному, на барабане. Голова обвязана окровавленным платком, Вейде был ранен, но строй, как и сам Михайло, не покинул, держался бодро.
Сразу спросил:
- От командующего?
Князь Михайло недобро усмехнулся:
- Командующий, его светлость герцог де Кроа, давно шведам в полон сдался!
- Зато мы свой лагерь от Веллинга отстояли! - довольно сказал Вейде. - Когда полки Головина деру дали, а конница Бориса Петровича от нас через реку уплыла, я приказал загнуть фланги дивизии. С реки шведы нас и не атаковали, а справа я поставил бутырцев - вот они и отбили Веллинга, когда тот попытался зайти мне во фланг! - рассказал Вейде.
- Бутырцы - добрый полк, самый старый из солдатских полков в Москве. У меня половина семеновцев бывшие солдаты-бутырцы! - заметил Михайло, пораженный тем, как просто и спокойно держался Вейде. Еще бы, он выдержал бой с честью, его дивизия устояла. Рвы у этого генерала были глубокие, вал высок, солдат он поставил на валу плотно в три шеренги, вот и отбил все атаки шведов.
- Так ты говоришь, что командующий сдался! - Вейде покачал головой. - Ай-ай, то-то за все сражение я от этого герцога ни одного приказа не получил. Ну, что ж, устояли мы и без приказа. Так что генералам своим в вагенбурге передай: дивизия Вейде держится твердо и завтра готова драться со шведом вдругорядь! На консилию же я не поеду, бросить дивизию не могу. Вдруг швед ночью на штурм пойдет!
Обратно Михайло и его солдат добирались тем же путем. Но на сей раз не повезло. Снег совсем прекратился, и со стороны нарвского бастиона "Виктория" обстреляли подозрительных всадников. Михайло вскрикнул от боли - картечь угодила ему в правое плечо.
Впрочем, до вагенбурга добрались благополучно. Держа руку на перевязи, Михайло вступил в генеральскую палатку. Доложил господам генералам, что дивизия Вейде удержала левый фланг русской позиции и готова драться и поутру.
- Молодец, ученый немец, истинный герой! Как я со своей гвардией на правом фланге, так он левый фланг удержал! - не без самодовольства сказал Бутурлин. И добавил: - А может, завтра возобновим баталии, генералы, сожмем шведов с флангов-то? У меня, Автоном, с твоими полками в вагенбурге пять тысяч солдатушек наберется, а у Вейде в дивизии все десять тысяч будут?!
- Да и в брошенном обозе шведы пьяны в стельку! Друг в друга палят! Ежели ударить ночью, всех голыми руками перевяжем! - подал голос князь Михайло, все еще стоявший в дверях палатки.
- Ночью нельзя, ночью мы сами в лагере заплутаем, - отмахнулся Бутурлин, явно не хотевший выходить за укрепления вагенбурга. - Пусть рассветет, а там посмотрим!
- А что утро-то покажет, Иван Иваныч? - запричитал Трубецкой. - Центр прорван, половина войска бежала. Ну, повезло Вейде, что у него укрепления были крепкие. Но неизвестно еще, как его Солдаты в поле драться будут без еды и зарядов. Нет, полагаю, надобно немедля послать парламентариев к шведскому Каролусу. Король христолюбив, может, и отпустит нас, грешных, с миром на ту стороны Наровы.