VI
Дома его ждали друзья: старый и преданный Симон, добрейший Критон с сыном Критобулом, юный Аполлодор, Платон и его брат Адимант. Оказалось, что всех их собрал Симон, узнавший первым о том, что Сократа повели к Критика Они ждали дурных вестей, но Сократ вернулся живым и невредимым. Они обнимали его, смеялись, а Критон заплакал. Все пришедшие, даже башмачник Симон, считали себя учениками Сократа. И лишь Критон был только другом. Он никогда не вступал с ним в философские споры, ни с кем из его друзей не состязался в красноречии. И вообще, говорил мало, больше слушал, а уж если и говорил, то о делах обыденных, житейских - о доме, о жене и детях, о здоровье, о ценах на рынке, об одежде, о хлебе и вине, об урожаях оливок и пшеницы и, конечно, о погоде, от которой так много зависело в жизни - и урожаи, и цены, и здоровье. Он был человеком практичным и всегда мог дать добрый совет. За это его более, чем других друзей Сократа, ценила Ксантиппа и всегда ставила в пример своему мужу, которого считала в делах житейских бестолковым и бесполезным.
Ксантиппа приготовила всем кикеон, старинную похлёбку, замесив на вине и мёде ячменную муку, мелко нарезанный лук и растёртый солёный сыр. Ничего другого в доме не нашлось - ни мяса, ни хлеба, ни хорошего вина.
- Ксантиппа думает, что мы устроили здесь походный привал, - смеясь, извинился за бедное угощение Сократ. - Хотя, конечно, все мы в походе, всю жизнь. А в походе для подкрепления сил эллины пьют кикеон.
- Зачем он тебя звал? - спросил Сократа Симон. И это, кажется, был тот вопрос, который хотели ему задать все.
- Чтобы объявить мне приказ, - ответил Сократ. - Он посылает меня и четырёх других пританов на остров Саламин. Мы должны привезти на казнь несчастного Леонта.
Ксантиппа услышала его ответ, хотя была за дверью. Сократ тут же пожалел, что говорил слишком громко и его слова дошли до ушей жены. По правде говоря, он думал, что её поблизости нет. Знай он о том, что она за дверью, он повременил бы с ответом.
- А вам достанется что-нибудь из богатства Леонта? - спросила Ксантиппа, появляясь в дверях. - Ты попросил об этом Крития?
- Достанется, - с досадой произнёс Сократ. - Нам всем достанется.
- Но ты, конечно, получишь меньше других, - ворчливо заговорила Ксантиппа. - Тебе ведь меньше всех надо, потому что ты так богат! Вот и наша ласка сдохла, потому что в доме перевелись мыши. Критон, скажи ему, какую часть богатства он должен потребовать для себя.
- Я получу больше всех, - сказал Сократ и попросил Ксантиппу уйти.
Ксантиппа обиделась, но ушла.
- Ох, неразумны наши женщины, - вздохнул Сократ. - Простим Ксантиппу: для неё и Леонт только богач.
- Простим, - сказал Критон и, присев рядом с Сократом, сказал: - Я помогу тебе спрятаться от Крития. В моём саду за Филами есть надёжное убежище - я построил его сам. Стоит лишь забросать его травой и листьями, и тебя никто не найдёт. Мой сын Критобул станет привозить тебе пищу, а о Ксантиппе мы позаботимся.
Платон предложил переправить Сократа в Сицилию к своему другу, сиракузскому тирану Дионисию.
Симон сказал, что уведёт Сократа в одно из ущелий Гиметты, где есть падеж пая и тёплая пещера с родниковой водой.
Сократ был счастлив тем, что ни один из его друзей даже не предположил, будто он согласился с приказом Крития и намерен отправиться за Леонтом на Саламин. Сказав им об этом, он объявил, однако, что прятаться от Крития не станет.
- Тогда он убьёт тебя, - сказал Критон, глубоко опечалясь. - И это будет горе и позор для всех нас. Все скажут: "Они могли спасти Сократа и не спасли".
- Нет, - возразил Сократ. - Все скажут: "Сократ мог спастись бегством, не предпочёл смерть, как истинный афинянин".
Друзья долго молчали. Критон заплакал: он был старым человеком и не мог сдерживать слёз.
Тогда заговорил Платон, прелестный юноша с чутким сердцем и благородной душой, сын Аристона и племянник Хармида, одного из Тридцати.
- Я пойду к дяде Хармиду, - сказал он, - и попрошу его, чтобы приказ Крития был отменен. Хармид был твоим учеником, Сократ, и он любит тебя. Он поможет, я упрошу его, я стану умолять его, как только могу.
- Не стоит, мой мальчик, - сказал Сократ. - Критий тоже был моим учеником, как и твой дядя Хармид. У меня было много дурных учеников, и когда-нибудь мне это припомнят. Не надо унижаться, Платон. Унизившись, человек теряет так много, что богам становится противно взирать на него.
- Тогда я убью Крития! - закричал Аполлодор. - Я спрячу под плащ кинжал и зарежу его. Сегодня же! - он забегал по комнате, словно искал кинжал. - Я ворвусь к нему и убью.
- Успокойся, Аполлодор, - попросил Сократ, взял Аполлодора за руку и усадил рядом с собой. - Критий заслужил того, чтобы быть казнённым. Но не тобой и не из-за Сократа, Аполлодор. Кто совершил преступление, тот должен быть судим по закону. И не одним тобой или мной. Судить по закону - право народа, потому что закон - это его разумная воля. Ты же вознамерился судить Крития один и по чувству, которое в тебе горит. Чувство, когда оно жаждет чьей-либо смерти, должно быть погашено разумом. А разум черпает свои доводы во всеобщности: только все знают всё. Один же я знаю лишь то, что я ничего не знаю. И потому не могу ни судить, ни казнить.
Симон допил кикеон и пальцем собрал его остатки со стенок чаши. Затем ополоснул чашу в воде и поставил её на стол, опрокинув кверху донышком. Это означало, что вечно голодный Симон сыт и не просит больше угощений.
- Но и умереть тебе, Сократ, нельзя, - сказал он. - Твоя смерть будет радостью для врагов и несчастьем для нас. Неужели ты хочешь порадовать врагов и сделать несчастными нас? Поступают ли так благоразумные люди? Не разумнее ли радовать друзей и огорчать врагов? Какой из этих двух поступков лучше, Сократ?
- Из поступков лучше тот, конечно, который радует друзей и огорчает врагов, - ответил Сократ.
- Но ты сам подставляешь голову под меч, Сократ, - сказал Аполлодор. - Ты можешь избежать смерти, но не хочешь этого делать.
- Истина, однако, в другом, - возразил Сократ. - Истина в том, Аполлодор, что никто из смертных не может избежать смерти. Есть, правда, один способ уйти от смерти - стать богом. Но как это сделать, Аполлодор? - засмеялся он.
- Ты шутишь, а между тем речь идёт о простой вещи, учитель, - обиделся Аполлодор. - Тебе надо уйти из Афин - это так легко сделать.
- Давай подумаем, легко ли. И нужно ли? Скажи мне, мой мальчик, положа руку на сердце, что предпочтительнее: знание или незнание, осведомлённость или неведение?
- Знание, - сказал Аполлодор, - осведомлённость.
- Вот и я так считаю: знание и осведомлённость всегда предпочтительнее незнания и неведения. Утверждению этой очевидной истины я отдал всю жизнь. Терпел упрёки, оскорбления, даже побои - случалось и такое, - переносил лишения, голод, бедность, проклятия, одиночество. Ради знания, Аполлодор. И вот теперь я знаю, что смерть, которая уготована мне Критием, - это смерть от цикуты и что меня от неё отделяет несколько дней - может быть, три, может быть, четыре или пять: Критий скор на расправу. От этой смерти, которую я знаю, я могу уйти. Но только ради смерти, которую я не знаю и которой мне не избежать. Так какую же из них я должен предпочесть: ту, которую знаю, или ту, которую не знаю?!
- Но та, которую ты не знаешь, дальше той, которую ты знаешь. Ты проживёшь дольше, Сократ, - сказал Аполлодор.
- Разве длинная жизнь лучше короткой, Аполлодор? Даже длинная верёвка не всегда лучше короткой, а жизнь - не верёвка.
- Но ты больше узнаешь, больше сделаешь, мы дольше будем с тобой, и ты с нами, Ксантиппа не так скоро станет вдовой, ты увидишь победу народа и позорную смерть Крития.
- Это правда, - согласился Сократ. - И мне этого хотелось бы. Но покупать благо ценою трусливого бегства я не стану. Я так презираю Крития, что не побегу от него. И так люблю вас, что тень моей трусости никогда не омрачит вашу жизнь. И это, кажется, всё, что я хотел вам сказать. И пока я это говорил, демоний, которого я несколько раз вопрошал, бежать мне из Афин или нет, ответил мне: "Не беги, Сократ". До сих пор он не давал мне дурных советов. Надеюсь, что и на этот раз прав мой демоний. Ксантиппа! - позвал он громко. - Любимая жена моя Ксантиппа!
Пришла Ксантиппа, спросила:
- Опять идти к соседу?
- Конечно, - засмеялся Сократ, радуясь догадливости жены. - Пойди к соседу и скажи ему: "Мой любимый муж опять прислал меня за вином". Только слово "любимый" скажи хорошо, нежно, как в юности, если не забыла. Сосед очень удивится и даст нам вина!
Ксантиппа ушла, но вскоре вернулась. Сказала, что не может донести вино одна, - сосед, выслушав её просьбу, так расщедрился, что предложил ей большую амфору. Критобул и Аполлодор вызвались помочь Ксантиппе. Амфора оказалась не только вместительной, но и полной. Друзья остались у Сократа до утра.