- отлично, допустим, это так и самка производит потомство от фальшивки - разве это не противоречит закону природы: сильный спаривается с сильнейшим? что это за общество, которое допускает такое?
- законы общества и законы природы - разные вещи, у нас противоестественное общество, поэтому скоро все полетит к чертям в ад. интуитивно бабы чувствуют, что всякие подонки более живучи в нашем обществе, поэтому они и предпочитают их. родить и вырастить ребенка - больше баб ничего и не волнует.
- значит, по-твоему получается, это из-за баб мы сейчас стоим на пороге ада?
- есть такое слово - "женоненавистник".
- а Джимми Давенпорт, значит, король.
- Король Ссыкунов. пизда предала нас, их крошечные яйцеклетки лежат вокруг нас штабелями…
- называй это - женоненавистничество. Мосс поднял бутылку пива:
- за Джимми Давенпорта! Андерсон поднял свою:
- за Джимми Давенпорта! они выпили до дна. Мосс притащил еще пару:
- за двух одиноких старперов, обвиняющих в этом всех баб…
- а мы ведь и вправду пара говнюков, - ответил Андерсон.
- это уж точно.
- слышь, а у тебя действительно нет на примете пары завалящих поблядушек?
- ну почему же…
- так может, попробуешь?
- ну ты и хмырь, - сказал Мосс, затем встал и поплелся к телефону.
он набрал номер и стал ждать.
- алло, Шарен? - ожил Мосс - ох, Шарен, это Лу… Лу Мосс… помнишь? ну, вечеринка на Кателла-авеню у Бринсона… жаркая была ночка… да я понимаю, что вел себя как скотина, но ведь потом у нас все получилось, помнишь? ты всегда нравилась мне, твое лицо, знаешь, я считаю, что твое лицо - это классика, нет, всего пара-тройка пива, как там Мэри Лу? она молодчага… знаешь, ко мне тут друг приехал… что? он преподает философию в Гарварде… без шуток… нет, не пидор… да, я в курсе, что Гарвард - это юридическое заведение! но где Элоизы, там и Ебеляры. что? "шевроле" шестьдесят пятого… да, только что выплатил последний взнос… когда? а у тебя сохранилось то зеленое платье с таким крученым пояском, свисающим до попки? да я не потешаюсь, действительно очень сексуально… и красиво, я постоянно думаю о тебе и о курицах, шутка, шутка… ну так как насчет Мэри Лу? отлично, здорово, только предупреди ее, что это очень вежливый тип. умный, скромный и все такое… о, это мой дальний родственник, кузен… из Мэриленда… что? да господи, у меня мощная и влиятельная семья!., серьезно? да не смеши меня, короче, он приехал, закончил свои дела и сегодня свободен, нет, естественно, он не женат! ну почему я вру? нет, все это время я думал о тебе - этот ниспадающий поясок, - я понимаю, что сейчас скажу банальность, но это класс, ты - высший класс, что шумит? радио и калорифер, сходить куда-нибудь на Стрипе? да ну, там одни пацаны желторотые кучкуются, может, лучше просто прихвачу банку с собой? ладно, извини, нет, когда это я называл тебя старухой?., господи, ну ты же знаешь меня и мой поганый язык… нет, я позвонил бы, но меня отправили из города, сколько ему лет? тридцать два, но выглядит он моложе, получил какой-то грант, скоро летит в Европу, преподавать в Гейдельберге. да кроме шуток… так, через сколько? отлично, Шарен. увидимся, сладенькая.
Мосс повесил трубку, сел и подхватил свое пиво.
- у нас в запасе один час свободы, профессор.
- час?
- час. они должны еще попудрить свои киски и все такое, сам знаешь, как это делается.
- за Джимми Давенпорта! - сказал профессор из Гарварда.
- за Джимми Давенпорта! - поддержал его оператор вырубного пресса.
они выпили до дна.
зазвонил телефон.
он сидел на полу на ковре, дернув за шнур, он стащил с тумбочки аппарат и снял трубку.
- алло?
- Маккаллер!
- оу?
- прошло уже три дня.
- с чего?
- с тех пор, как вы последний раз были на работе!
- я строю лейденскую банку.
- чего-чего?
- прибор для хранения статического электричества, придуманный Канеусом в Лейдене в тысяча семьсот сорок шестом.
он положил трубку и отшвырнул телефон, аппарат развалился, он прикончил очередную порцию пива и отправился просраться. обратно он вернулся, напевая:
- ля-ля! ля-ля-ля-ля! ля-ля-ля-ля!
уж очень ему нравился Херб А. и его "Т. Брасс", господи, что за мрачная меланхолия!
- ра-да! ра-да! ра-да-да-да!
он сел на ковер рядом со своей дочерью трех с половиной лет и пукнул.
- эй! ты ПУКАЕШЬ! - воскликнула малышка.
- я ПУКАЮ! - подтвердил он. оба посмеялись.
- Фред? - обратилась девочка.
- оу?
- а я что-то хочу сказать.
- валяй.
- у мамы из попы достают какашки.
- да ну?
- да, всякие мужики засовывают ей в попу пальцы и выковыривают оттуда какашки.
- ну зачем ты это говоришь? ты же знаешь, что этого не было.
- нет, было, было! я сама видела!
- принеси мне пива.
- ладно.
девочка выбежала из комнаты.
- ра-да, - запел Фред. - ра-да-да-да! ра! РА! дочь вернулась с пивом.
- дорогуша, а я тоже хочу тебе что-то сказать.
- давай.
- сейчас боль почти всеобъемлющая, когда она созреет до конца, я уже не смогу жить дальше.
- а почему ты не такой синий, как я?
- да я уже синий.
- нет, почему ты не такой синий, как я и цветы?
- ну, я буду стараться.
- давай станцуем под "Человека из Ламанчи", - попросила девочка.
он поставил "Человека из Ламанчи", и они пустились в пляс, он под шесть футов высотой, она в треть или даже в четверть от его роста, танцевали они порознь, кто во что горазд, и были очень серьезны, лишь изредка хохотали.
песня закончилась.
- Марти меня шлепнул, - сказала девочка.
- что?
- да, Марти и мама обнимались и целовались на кухне, а мне пить захотелось, я попросила Марти налить мне воды, а он не налил, тогда я заплакала, а он меня отшлепал.
- принеси мне пива!
- пива! пива!
он встал, прошелся по комнате, поднял телефон и повесил трубку, аппарат тут же зазвонил, он поднял трубку.
- мистер Маккаллер?
- оу?
- ваша автостраховка истекла, новая будет стоить двести сорок восемь долларов за год, оплатить вы должны заранее, у вас имеется три нарушения правил дорожного движения, каждое нарушение приравнивается к дорожно-транспортному происшествию…
- брехня собачья!
- что?
- за аварии платите вы, за так называемые нарушения плачу я, но эти парни на своих мотоциклах, которые защищают нас от нас же самих, должны в день выписать от шестнадцати до тридцати штрафных квитанций, чтобы оплачивать себе дома, новые машины, одевать и обвешивать побрякушками своих женушек, так что не впаривайте мне всякую чушь, я больше не езжу, а машину столкнул с пирса вчера ночью, одно только жалко.
- что это значит?
- это значит, что жалко, я не остался в этой ебаной машине, когда она пошла ко дну.
Маккаллер повесил трубку и принял от дочурки пиво.
- малышка, - сказал он, - возможно, в твоей жизни будет больше хорошего, чем в моей.
- я люблю тебя, Фредди, - сказала девчушка и обхватила папу, правда, ее коротенькие ручки не сошлись кольцом. - я раздавлю тебя! я люблю тебя! и раздавлю!
- я тебя тоже люблю, малышка! - отозвался Фредди и тоже обнял свою дочь.
девочка засияла вся, и если бы она была котенком, то наверняка замурлыкала бы.
- что за смешной мир, - пробормотал он. - у нас есть все, но мы не можем ничем воспользоваться.
они расселись на полу и принялись играть в игру под названием "Построй город", возник небольшой спор насчет железной дороги - на предмет того, как и кто мог ею пользоваться.
но тут в дверь позвонили, Маккаллер встал и открыл.
увидев входящих, дочь воскликнула:
- мама! Марти!
- собирай свои вещи, дорогуша, пора уходить.
- я хочу остаться с Фредди!
- я сказала, собирайся!
- но я хочу остаться!
- больше я повторять не буду! собирайся, или я надеру тебе задницу!
- Фредди, скажи ей, что я останусь!
- она хочет остаться.
- ты опять пьян, Фредди, я же просила тебя не пить при ребенке!
- ну, ты тоже пьяная!
- хватит, Фредди, - вмешался Марти и закурил. - и вообще, ты мне не нравишься. Я всегда думал, что ты наполовину педик.
- спасибо, что высказался на мой счет.
- просто не называй ее пьяной, Фредди, а не то я надеру задницу тебе…
- момент, я тебе что-то покажу, - перебил его Фредди и шмыгнул на кухню.
вернулся Фредди, напевая:
- Ра-да! Ра-да! Ра-да-да-да!
Марти увидел в руке Фредди кухонный нож.
- думаешь, эта штука тебе поможет, Фредди? да я затолкаю его тебе в жопу.
- без сомнения, только вот послушай, мне позвонила одна мадам из телефонной компании и сказала, что, раз я не оплатил последние счета, мой телефон будет отключен, я ответил, что не прочь был бы ее выебать, но она повесила трубку.
- ты это к чему?
- а к тому, что я тоже могу отключить, кого захочу.