Если копнуть еще глубже, то истоки киберийской идеи скорости освобождения можно обнаружить в теологии двух мыслителей, чьи идеи пользовались популярностью в контркультуре шестидесятых - Маршала Маклюэна и Пьера Тейяра де Шардена. Вклад Маклюэна и Тейяра де Шардена в рождение мифов о техно-трансцендентализме поразительно схож. Концепция "глобальной деревни" Маклюэна, порождаемой коммуникационными технологиями, со временем эволюционировала в идею "психического объединения" всего человечества, которое "стало, наконец, возможным благодаря электронным медиа". Это всеобщее космическое сознание не так уж сильно отличается от концепции эволюционного богоявления Тейяра де Шарденом. Он предрекал пришествие "сверхчеловечества", которому предстоит слиться в одной точке - "точке Омега", "космическом Христе", который является "итогом эволюционного процесса". Маклюэн, благочестивый католик, как-то заметил, что психическая конвергенция, обеспеченная электронными медиа,
способна привести к появлению универсального сознания, которое предвидел Данте, когда говорил о том, что люди так и останутся не более, чем разрозненными частицами до тех пор, пока не объединятся в единое сознание. В христианском смысле это всего лишь еще одна интерпретация идеи мистического тела Христова; и Христос, в конечном счете, является последним пределом человека… Я надеюсь увидеть в грядущие десятилетия, как наша планета превратится в форму искусства; и новый человек, включенный в космическую гармонию, выходящую за пределы времени и пространства, сам… станет… органической формой искусства. Перед нами лежит долгий путь, и звезды - лишь промежуточные станции на нем,- но мы отправились в это путешествие.
Точно также теолог и палеонтолог Тейяр де Шарден, предсказавший новое объединение науки и религии, утверждал, что
сегодня мы являемся свидетелями поистине взрывного роста науки и техники, которые ведут к мастерству - как теоретическому, так и практическому - тайн и источников космической энергии на любом уровне и в любой форме. И, в связи с этим, к быстрому повышению того, что я называю психической температурой Земли… Мы видим человеческую волну, которая несет нас ввысь с силой сжимающейся звезды - волну, которая не распространяется вширь, как можно было бы предположить, но устремляется вверх: неминуемый рост на нашем горизонте истинного государства "сверхчеловечества".
Слова Маклюэна приведены из его интервью журналу Playboy за 1969 год. Цитата Тейяра де Шардена - из статьи 1950 года. Но их суждения можно встретить на всем протяжении киберделии. Если верить New York Times Magazine, Луи Росетто, издатель и редактор Wired, верит в то, что "общество организует "консенсус роя умов", который позволяет человечеству эволюционировать в еще более высокие формы и, возможно, даже воплотить пророчество Маклюэна о "превращении всей планеты и человеческого рода в единое сознание"". Главный редактор Wired Кевин Келли, который свой первый выход в Интернет назвал "религиозным опытом", считает Сеть и подобные ей системы "экзо-нервными системами, то есть такими, которые объединяют нас за пределами - в буквальном, физическом смысле - наших тел". По его мнению, "когда достаточное число людей соединится таким вот образом, мы создадим новую форму жизни. Это эволюция; это то, что суждено свершить человеческому разуму".
Аналогичным образом Джоди Радцик, которого Rolling Stone в статье об smart drugs и рейв-культуре назвал "одним из гуру рейв-тусовки", верит в то, что "планета просыпается… Люди - это клетки мозга. Аксоны клеток -телефонные линии". Р. Ю. Сириус связывает идеи Радцика с риторикой "трансцендентального подъема" Маклюэна и Тейяра де Шардена. "Я думаю, мы переживаем процесс информационного соединения с целью создания всеобщей нервной системы, глобального мозга, в котором многие видят первый и неизбежный шаг к отрыву от Земли",- пишет он.
Особое место в этом ряду занимает Джон Перри Барлоу. В киберделической культуре он стоит как раз на точке пересечения 1960-х и 1990-х годов: "бывший поэт и возмутитель спокойствия в SDS", который, по свидетельству New York Times, "помогал нести психоделическую революцию в университет Уэсли". Он писал тексты для группы Greatful Dead, сотрудничал с Mondo 2000 и стал основателем Electronic Frontier Foundation - группы, боровшейся за гражданские права компьютерных пользователей. По собственному выражению, он "техноманьяк", и, подобно Рашкоффу, Сириусу, Радцику и иже с ними, являются упертым техно-трансценденталистом.
В интервью, которое он дал мне по телефону, Барлоу сказал: "Я думаю, что мы, люди, вовлечены в великую работу по созданию коллективного сознания, которая ведется с того момента, как мы начали абстрагировать реальность в информацию и создали первые наскальные рисунки в Ласко. И речь идет не о коллективном бессознательном, которое, возможно, и так уже скоммутировано, но о создании коллективного органа мышления в виде единого, взаимосвязанного и синхронно действующего разума. Я не знаю, зачем мы к этому стремимся, но мне кажется, что все, что мы делаем, указывает в этом направлении. Я много думаю о Тейяре де Шардене, который говорил о ноосфере, представляющей собой совместное поле деятельности сознания всего человечества, и о том, как оно становится все сильнее и сильнее по мере развития цивилизации, и как Бог хочет появления кого-то, с кем он мог бы разговаривать на его собственном уровне, и именно созданием этого "кого-то" человечество и занимается. Вот что, как мне думается, в настоящее время происходит.
Вы когда-нибудь читали [антрополога и философа нью-эйджа] Грегори Бейтсона? Понять этот процесс поможет его модель мышления, которая утверждает: ты не можешь сказать, где кончается мой разум и начинается твой. Иными словами, никаких граничных условий нет и никогда не было. Прежде всего, человеческие разумы смежны, это способ сделать внутренние связи явными".
В "Киберии" идеям, близким Барлоу, сопутствуют эсхатологические представления о том, что человечество неумолимо движется к "хаотическому аттрактору в конце времен" - телеологической конечной точке, которая станет катализатором "гиперпространственного сдвига во вневременную, безличную реальность". Многое в этом финальном падении космического занавеса Рашкофф заимствовал у Теренса Маккены и из его размышлений, связанных с наступлением миллениума, но вариации на эту тему можно встретить и в многочисленных научно-фантастических фильмах и песнях о явлении технически более совершенных инопланетян-спасителей (вспомним хотя бы "День, когда Земля остановилась", "Близкие контакты третьей степени", "Mr. Spaceman" группы Byrds или "Starman" Дэвида Боуи). Как полагает критик Хью Рупперсберг, многие из этих фантазий в качестве отправной точки исходят из того, что "современные технологии порождают не только восхищение перед чудом, но и моральное освобождение".
Подобным же образом Рашкофф помещает Духовное в область технического. Он принимает на веру идею о том, что технические достижения, такие, как психоделические наркотики, являются "частью продолжающейся эволюции человеческого рода в сторону улучшения его интеллекта, эмпатии и информированности". Признавая "неспособность нового, цифрового мистицизма прекратить ежедневные раздоры в нашем реальном мире", Рашкофф тем не менее уверен в том, что "этот апгрейд идей шестидесятых подготавливает дорогу для величайшего скачка человечества в гиперпространство".
Это не что иное как техно-трансцендентальная версия Экстаза христиан-евангелистов,- буквально понятого вознесения избранных праведников живыми на небеса. Как и многие другие милленаристские пророчества, киберделическая идея техно-мистического апофеоза "там" и "потом" отвлекает общественное мнение от проблем политического и общественно-экономического неравенства "здесь" и "сейчас".