Убивай их, пока они не открыли пасть
Затишье в новостях – в журналистике обычное дело. В такие дни – обычно это вторники, среды и субботы – Джордж Джонс и Энгус Дрю вяло беседуют в "Вечерних новостях на Эй-би-си" с Питером Дженнингсом, а Дэн Ратер начинает свою программу с рассказа о китайских пандах в вашингтонском зоопарке, которые отказываются спариваться на виду у глазеющей и улюлюкающей толпы.
Си-эн-эн заполняет "13 минут" жестокими сюжетами на тему "смерть и секс в восьмидесятые". Джерри Фолуэлл читает лекции об ужасах герпеса, СПИДа и трагической эпидемии беременностей у девочек-подростков, а Том Брокоу, засыпая перед камерой, бормочет о потерявшихся собаках, раке губы и крупных изъянах в законе Грэмма-Радмена.
Спокойные дни нередки, они составляют примерно половину всех дней в году, это подтвердят телередакторы и люди, зависящие от новостей как от наркотика… Но каждый раз через некоторое время сонное равновесие нарушается, восемь или девять больших событий прессуются в один ком, и эта лавина обрушивается раньше, чем люди типа Ратера или Брокоу успевают добраться до работы; а к закату солнца ситуация становится совсем безумной.
Прошлая пятница была одним из таких дней – истинный ураган новостей, который сам себя заряжал энергией. Мой список сюжетов рос с каждым часом. Утром я собирался сделать давно намеченную работу: написать остро политическую статью о запланированном – Рейганом, Грэммом и Рад-меном – убийстве "Амтрака", нашей национальной железнодорожной пассажирской системы.
Они обосновывают целесообразность уничтожения "Амт-рака" логическими аргументами, достойными всех великих жлобов, начиная с Эбенезера Скруджа. Хорошая тема, хотя и не выделяющаяся из общего ряда. Но к полудню моя голова шла кругом от новых поступлений, и "Амтрак" оказался далеко за бортом.
Утренние передачи кормились с большого блюда: в суде обсуждалось несоответствие конституции закона Грамма-Радмена; младший Дювалье, Бэби Док, сбежал с Гаити после того, как толпы начали грызть кости его папочки; президентские выборы на Филиппинах превратились в разгул мошенничества и насилия.
Ошеломлен был даже Питер Дженнингс. Он беспомощно что-то мямлил перед камерой в Маниле – после того, как головорезы утащили избирательные урны в неизвестном направлении. Официальный наблюдатель от США, сенатор Ричард Лугар (когда он был мэром в Индианаполисе, его называли "любимчиком Ричарда Никсона") пришел в смятение от вопиющего нарушения демократического избирательного процесса и, выступая по международному телеканалу, резко осудил президента Фердинанда Маркоса – поступок, который может угрожать всему военному присутствию США в Юго-Восточной Азии, если Маркое все же украдет победу.
Даже этих новостей хватило бы для насыщенного дня – но часы шли, и поступали все новые известия:
В субботу праздновали день рождения Боба Марли, и еще Джеймса Дина; Клинт Иствуд предпринял нелепую затею: выставил свою кандидатуру на выборах мэра в Кармеле; в Чикаго Майк Дитка назвал бывшего тренера защитной линии "Медведей" Бадди Райана шоу-кабаном, которому стали малы его бриджи.
Райан уже переманил с собой тренера принимающей линии "Медведей" Теда Пламба, чтобы в следующем сезоне вместе заняться злополучными "Филадельфийскими орлами", а теперь, по слухам, Бадди принялся раскалывать ядро защиты "Медведей".
Защитники из стартового состава Гэри Фенсик и Дэйв Дьюрсон имеют возможность свободного выбора команды; Ричард Дент, один из лучших игроков Суперкубка, все еще не заключил контракт; а средний линейный защитник Майк Синглтери еще раньше неоднократно говорил: "Если Бадди Райан уйдет, я хотел бы отправиться вместе с ним".
Чересчур сильное потрясение даже для команды-чемпиона. Для "Медведей" удачей будет, если они в следующем году пройдут серию игр на выбывание. Игроки вроде Дента, Фен-сика и Синглтери – не мелкие сошки в хваленой "Защите 46", которая во время Суперигры сделала посмешище из банды полубезумных невротиков с окраин Бостона. Спортивный обозреватель из Филадельфии, например, писал: "Синглтери стал причиной наркопроблемы у "Патриотов"- от его игры они по всему полю впадали в ступор, как от хорошей дозы".
После той игры Раймонду Берри придется на некоторое время умолкнуть. Сегодня "Патриоты" – тонущий корабль. Им не пробиться в заключительный круг еще лет двадцать.
В пятницу произошло много новых событий. Голый Фидель Кастро плавал с двумя сотнями слепых мексиканских детей на общественном пляже в Гаване; Муамар Каддафи угрожал убить каждого еврея, который попытается пересечь Средиземное море; а фрицы в Южной Африке выпустили на свободу Нельсона Манделу…
Но все это стало неинтересно, когда грохнулся Большой Сапог. Это случилось в конце дня. К этому времени из-за свиного гриппа или другой заразы у меня совершенно пропал голос.
Из Майами позвонил Скиннер и сказал, что уже забронировал для нас номера в "Клаб Мед" на первую неделю гаитянского карнавала.
– В Порт-о-Пренсе будет классно, – сказал он. – У меня здесь наготове чартерный самолет. Сколько тебе надо времени, чтобы сюда добраться?
– Приехать-то я могу быстро, – ответил я. – Но у меня нет паспорта. У меня его украли в Спэниш-Велле.
– Паспорт не нужен! – закричал Скиннер. – Никто его даже не спросит. Повстанцы разогнали полицию. Правительство разбежалось. Теперь там нет вообще никаких законов. – Он хрипло засмеялся, и я услышал, как он бросил лед в стакан. – Я там знаю нужных людей, – сказал он. – Мы сможем попасть, куда захотим.
В этот момент я смотрел по телевизору новый сюжет, в котором Бэби Док, пригнувшись к рулю своей "BMW", пробирался через озлобленные толпы в аэропорт, откуда он собирался улететь во Францию. Диктатура Дювалье, более старая, чем двадцатилетнее правление Маркоса в Маниле, в конце концов рухнула, и на Гаити наступило безвластие.
По словам Скиннера, была еще проблема вуду – из сельских районов приходили зловещие сообщения о зомби, бесцельно блуждающих по полям. Эти "умертвии", как выражаются специалисты, представляли собой оживленные с помощью магии трупы – вырытые из могил и приспособленные собирать урожай агавы.
Все эти рассказы официально проверены американскими медицинскими экспертами, утверждал Скиннер. Местные жрецы вуду создали чудовищные лаборатории, где производили все: от мячей для бейсбола до качественного рома и фирменных штанов.
Полная бессмыслица, но – сюжет, который трудно игнорировать.
– Все подтверждено расследованием ЦРУ, – заверил Скиннер. – Могу свести тебя с крутыми парнями – жрецами вуду и мастерами зомбирования.
Почему бы и нет? Прикинем. Пожалуй, сейчас самое подходящее время для путешествия на Гаити. Я велел Скиннеру задержать отлет до моего приезда и договорился в Майами насчет наличных. Мы будем в Порт-о-Пренсе сегодня к ужину.
10 февраля 1986 года
Четыре миллиона бандитов
Всю прошлую неделю на Гаити никто не улыбался. Революция получилась не очень красивой. У всех снесло крышу, карнавал был отменен, и по улицам бродили кровожадные толпы. Диктатор-яппи, Бэби Док, сбежал из страны, и нация, наконец, ощутила свободу.
Падение Дювалье – этой династии черных подонков – сопровождали грандиозные празднества. Великое событие праздновали в Бостоне, Бруклине и северной части Майами. Тысячи гаитянских беженцев заказывали билеты на самолеты до Порт-о-Пренса, аэропорт которого до сих пор значится в путеводителях как "Международный аэропорт имени Франсуа Дювалье".
Но ему недолго носить это имя. На прошлой неделе разгромили могилу Старика. Банды обезумевшей молодежи, с кирками и бутылками черного рома в руках, разбили белый мраморный мавзолей Папы Дока на мелкие осколки. А вот костей они там не нашли.
ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА БАНДИТОВ
Никто не знал, куда они делись, но вид пустой гробницы ужаснул толпу. Многие в суеверном страхе упали на колени.
Папа Док исчез. Он был запечатан в прозрачный плексиглас, как пчела, но непонятным образом ему удалось выбраться наружу. В могиле не было и одежды, в которой его похоронили. Пропали даже кнут и сапоги.
Кое-кто говорил, что военные унесли тело и спрятали его в каком-то другом месте, но никто в это не верил. Толпа понимала! В стране, где восемьдесят процентов людей – католики, и девяносто процентов – тайные приверженцы вуду, бесполезно объяснять пустоту склепа, в котором был надежно замурован сам Дьявол, банальной кражей.
Телезапись сцены, последовавшей сразу после вскрытия могилы, запечатлела странное молчание людей, впавших в достаточно долгий ступор. Затем толпа, где было много пьяных, начала безумствовать от ярости и раскаяния.
Старик не ушел. Он остался с ними. Он находился рядом. В том смысле, в котором он сам это понимал, он был здесь. Навеки сохранил свое могущество. Несколько мгновений его тень плавно покружилась над толпой, а затем, как летучая мышь, унеслась, скользя между ветвями аль-биций.
Старик был колдуном, он был мудростью мудрых и богом богов… и что с того, что его сын оказался слабаком? Он ушел. Мистер Рейган отправил его во Францию. Революция закончилась. Теперь нации нужен сильный лидер.