И вот, идем мы молча, вместе (не рядом, а именно вместе) с Чудовищей, и она, до сих пор не проронившая ни одного слова, вдруг говорит хрипло:
- Как ёбаные Мастер и Маргарита, блять! - захихикала, и уткнулась мне лицом в рукав. А я кивнул. Она ужасно права. Если на булгаковских детей выскочила любовь с финкой, то на нас - секс, и поразил обоих одним ударом. Ёбаные Мастер-и-Марго.
- Выпить хочешь? - спросила она. И я снова кивнул.
- Ну скажи "да", что ты такой-то?
- Потому что я садист, - просто сказал я, самым естественным тоном. Она расхохоталась, потом посмотрела на меня, замолчала и кивнула. И мы пошли дальше.
Её звали Жахни.
Она ловко пила спирт, вытащенный из-за пыльного шкафа. А мать её была программистом, чьими реальными детьми были компы, и в свои шестнадцать Жахни-Маша давно уже была реальной сиротой при вполне функционирующих физически родителях. Об отце она не говорила ничего, а мать уехала давно в Москву, на заработки - "и тебя, доченька, заберу, ты только подожди немножко…"
- Целый год уже хата моя полностью, по десятке присылает в месяц, да иногда в школу заглядывает, че я там делаю. А нихуя я там не делаю. В пизду бросила. Щас вот приедет опять, че говорить ей, незнааааю…
- Ебать твою мать, Жахни! - вскипал я: - Как же так??
Но быстро понимал, что не мое дело, и затыкался. В конце - концов я не собирался в нее влюбляться. Пусть живет как живется… "особая честь, всем нам придется в могилку залезть. А мне все равно…"
Тем более, что Жахни жила как черт, как настоящее чудовище.
Ей было наплевать на всё - на контрацепцию, на здоровье, на меня с моим сумасшествием. Она так лихо давала мне отпор, так злобно использовала меня, так была равнодушна и бессердечна, безрассудна, что я не заметил, как прикипел к ней. Злобная сучка, она могла ебаться столько, что я валился с ног.
Она выколачивала из меня душу, неосознанный садист. Она не любила извращений, просто была бессердечна.
- То есть, знаешь, мне не представляется удовольствием жестокость в сексе, мне просто наплевать на чужие ощущения, лишь бы самой получить кайф, - говорила она, сидя голая в растерзанной постели. Она ни капли не стеснялась своего несовершенного тела, и оттого была еще желанней!
- Как и мне! Шикарно! Оттого ты мне не просто любовница, а приятель.
Она согласно кивнула, с сигаретой в зубах, и мы пожали друг другу руки.
ххх
Сидели на набережной, и Жах беззаботно болтала ногой в туфле на тонких пряжках, прямо над водой, и я подумал, что ей надо быть поаккуратней, а то если утопит туфлю, то как тогда мне вести её домой? "Глупая сучка…" - подумал я с нежностью. Текила сделала меня на редкость расслабленным и сентиментальным.
Так вот, я глядел в темную воду, слизывая хмельными глазами отраженье звезд и городских огней, косясь на угрожающе сползающую туфельку, а Жахни тарахтела про свою поездку в Москву, к матери с её новым любовником, с которым та отмечала их полугодие, в кругу так сказать "семьи". Почему "так сказать"? Потому что её мамаша та ещё мразина. Какая нахрен семья, подобные твари вообще не представляют, что это такое!
- Все было так охуенно! - трещала девчонка, и меня все ещё удивляло, что из такого милого ротика вылетают без конца мегатонны грязного мусора слов: - Так вот, я закурила прямо там, а Катерина не пришла, ну ты знаешь, она к папе перебралась, а думала же, что мы с ней жить будем, но она и мать презирает и меня, что с матерью вожусь! - и все это густо приправлено такими матюгами, что воспроизводить я вам не решусь, иначе останется одна лишь ненорматика, и весь смысл улетучится. Вот квинтэссенция:
- Ну, а я-то пошла, мне-то что, тем более на халяву в московский ресторан, круто же! - она пьяно захихикала, и зачем-то затормошила меня. Я кивнул добродушно, и сказал только:
- Угу!
Жахни махнула рукой:
- Да ну тебя! - и совершенно беззлобно продолжила: - И вот, сидим мы там, гламур кругом, мать вся прям шик, стареет правда, и красится как проститутка, густо слишком, я те потом фотки дам зазырить, сам увидишь, как шлюха!
Брови мои удивленно поползли вверх - а кто же она, эта её мать? Что за удивительная гиена! Да на такую только в зоопарке дивиться! Хуже мачехи - во имя блядства бросила здесь в городе девчонку совсем одну, присылает чеки, и думает откупилась! Да я бы такой мамашке в жопу эти чеки засунул и жевать их этой жопой заставил, пока из горла не полезет! Вот двойняшка Жахнина, Катерина - молодец, вызывает уважение!
- А прикинь, ну там, то-сё, принесли водку. Я думаю, мне при маме нельзя будет, а рюмки - три. Оказалась ореховая - вот клёвая шняга, надо с тобой попить её!
Я почувствовал, что начал уставать от подруги, хотя меня тронула её забота. Только кивал и думал - господи, девочка, водки тебе нельзя! Да твоей мамашке похрену, даже если ты полезешь ночью на крышу 16-тиэтажки и будешь там прилюдно ебаться с бомжами на самом краю!
- Я напилась так чуть-чуть. Мать тоже, и они сидят там, сюсю-мусю друг с другом, а я скучаю, начала парнишке одному глазки строить, за соседним столом. Потом встала и пошла в туалет, и того красавчика за собой поманила. Там туалет, короче типа общий, ну в одном помещении тока разные дверки, нарисованы мальчики и девочки, да там-то похуй, я зашла первая, он огляделся, девка какая-то вышла, и больше никого. Ну, я думаю - ага, и мы ввалились в кабинку. Он меня посадил на бачок сливной, руками так за попу взял, ну и вот… - тут она почему-то замолчала, будто задумалась.
- И что? - тупо улыбаясь, спросил я. Будто не знал.
- И поебались, - сказала она уже совсем не весело.
- Что так стрёмно, скучно чтоль? - спросил я сочувственно.
- Ну да, как-то, - пожала она плечами, и посмотрела на меня. В хмельных расширенных её глазах плескалась речная черная текила.
- Только и всего прикола, что при матери почти, пока они жрали там…
Она помолчала, и начала снова:
- Вот скажи, и зачем я так много, со всеми…
- О, боже, нет! - прервал я готовую разразиться драму, и притянул подружку к себе, целовать.
ЭРОТ
- Слушай, Ветер, ты не мог бы со мной сгонять сегодня в аэропорт, у меня сестра прилетает, - позвонила мне Жах с утра.
- Ну ладно, че бы и нет? - согласился я.
- Спасибо, дорогой! - обрадовалась она. - А то так в лом одной в такую даль переться!
- Да мне не трудно! - пожал я плечами, будто она могла это видеть.
И вот, стоим, мерзнем. Ждем у стоянки такси. Я заколебался, и сел на корточки, как "реальный пацанчик". Кэпки и сэмачек не хватает тока, для полноты картины.
- Вон она! - радостно заорала вдруг девчонка, прямо над ухом - я чуть сигарету не проглотил.
- Трахни, Катька, иди сюда! - замахала Жахни руками, как дурацкое пугало. - Мы здесь!
- Кого это трахнуть? - захихикал я, что за тупость?
- Да никого, это её так зовут - я Жахни а она Трахни!
- Сама ты Трахни, привет, Машка! - к нам приблизилась невысокая эффектная готичка, волоча за собой дорожный чемоданчик. Девки обнялись, я стоял и хмурился - мне было очень нехорошо, только что поднявшись с корточек. Всегда так, сосуды инъекциями порчены в гавно.
- А это… - посмотрела на меня вновьприбывшая, отобнимавшись с сестрой.
- Ет Ветер, мой друг постельно-алкоголический! - махнула на меня Жахни.
- А, ясно! - кивнула девица, и протянула мне руку в ажурной перчатке: - Эрот, сестра этой ведьмы, как ты, наверное, знаешь!
- Кто? - сделала огромные глаза Жах.
- Эрот! - гордо посмотрела на неё сестра. - Не все же Трахни ходить, - и вдруг уставилась на меня. - А ты хорошенький!
- Вовсе нет, - пробурчал я, и протянул руку за её чемоданом: - Давай, помогу!
- Всегда пожалуйста! - кивнула она. - Едемте бухать, господа!.. Виски на рейсе был нехорош. Срочно исправить!
- А как это ты Эротом-то стала? - не унималась Жах, уже в такси.
- Ну как это, - удивилась её сестра. - По-смыслу, Эрот вроде то же самое, но куда более высокоэстетичней!
- И по-готски, - добавил я. Она кивнула.
- Это ж с малолетства у нас повелось - она ебаться любила больше, а я бухать, нас и прозвали Жахни и Трахни! - пояснила Жах.
А Трахни - она такая, что по ней видно, когда вырастет, станет самой настоящей женщиной-вамп, а не ерундой какой-нибудь.
- Знаешь, очень органичны тебе эти штучки-дрючки… ну, готические! Хоть я тебя и знаю только полчаса! - отвесил я комплимент. Жахни ревниво хмыкнула.
- Ну да, и на сцену же не выйдешь, как панк какой-то, в таком виде, да и Трахни не поймут! - и она многозначительно покосилась на меня. Хочет, чтоб я спросил о ее сцене… но мне же все равно, девочка. Я уж догадался, что и ты небось с микрофоном нечто о себе воображаешь. Я промолчал. Да мы уже доехали.
- Щас идем в магазинчик, берем бухла - кстати, Ветер, ты что пьешь? - спросила она кокетливо.
- Гашиш, - ответил я. Она рассмеялась:
- Да? А я его как-то не очень, лучше марки…
- Каждому свое, хотя я тоже люблю лизать, - совершенно серьезно кивнул я ей. Девки переглянулись и заржали.
- Это точно! - пихнула меня в бок Жахни.
- Вот и прекрасно, я полагаю, сойдемся на паре бутылочек вискарика! - отсмеявшись, Эрот толкнула дверь магазина.
…По квартире разлетелись черные тряпки Эрот, она искала, во что бы переодеться. Выбрала шорты и плотную милитаревую рубашку с воротничком-стойкой. Долго шарилась в поисках тапочек, эффектно наклоняясь и являя во всей красе симпатичную задницу.