ххх
А дома - новая книга Жанны Моуле!
Мама купила и положила мне на подушку… мамочка знает, чему я буду беспредельно рад!
"Танцуй, сволочь!" - и Ее бесподобное лицо, разукрашенное под… монохромного клоуна, цинично улыбается… я схватил книгу, сорвал целофановую обертку с грифом "Детям до 16-ти", и прижал к сердцу, перелистал странички, вдохнул вкусный свежий запах типографской краски… безудержно-робкая дрожь охватила все мое бедное существо - ах, снова Жанна! Читать её - все равно что… что сексом заниматься, с… как бы сказать это… с любимым человеком! И я сам себя застеснялся и прикрыл лицо книгой… спаси меня, Жанна, спаси, богиня моя!
"Блогиня моя", как откомментил я однажды Ее инет-дневник. Она долго смеялась… ставила жирные смайлики, которые я трогал через монитор влюбленными глазами.
"Богиня, как ты все успеваешь, ведь у тебя новые книги выходят с такой скоростью, что в голове не укладывается, когда ты их пишешь!"
"Дружочек мой, да эти книги в основном еще из тех, неиздаваемых, глухих времен, когда я была совсем никому не известна, безавторитетна, и жадно кромсала бумагу в стол, в стол, в стол… сейчас все эти кипы извлекаются оттуда, и все, что неожиданно оказывается совсем не таким уж паршивым, щедро издается!" - ответила моя французская Женщина, моя звезда. Я просто кончил на ее стиль, ее слова, со мной случилась сладостная истерика…
ххх
- Что? - переспросил я холодно.
- Я же говорю, мы вчера с Арто у него дома…
- Это я понял, - оборвал я, - ты с ним спала вчера?
- Ну да, - спокойно пожала плечами шлюха, и продолжила: - Он прикинь…
- Ага, прикинул! - кивнул я, встал и вышел, не в силах выносить больше ни слова из этого грязного рта. Который Арто, оказывается вчера поимел без меня! Внутри все кипело от болезненного возмущения ревности - как? Но ведь это же предательство! Ведь мы же вчера расстались с уговором сделать это втроем позже - ПОЗЖЕ!!
- Разве мало ему, что я позволяю ебать кого угодно, но только с моего ведома! Теперь ещё и за моей спиной, с моим же другом, с нашим общим другом?? Мразь, гадина! И он и она. Хотя, она-то что, она шлюха, но Арто… а впрочем, чего я ждал, я же о нем практически ничего не знаю, кроме того, что он сам мне рассказал. Да, я не первый у него, но он-то у меня… девку - ту я простил бы. Их я никогда не считал и не ревновал, да и не было у меня с ними каких-то любовных мук, но Арто - даже и зная, что я не ревнив, спать с Жахни, когда мы договорились… это подло, по меньшей мере! "Я не настроен сегодня"!! Это просто мерзко.
Я сел на асфальт, обнял колени и заплакал. Мне стало очень горько. И ещё страшно. Как он мог? За что? За то, что я был с ним, отдал ему всего себя? За мою любовь? Игра есть игра, и я же не запрещал ему ебать Жахни при мне, на моих глазах, в моей постели даже! Но вот так по-тихому, по-крысиному, за моей спиной, когда мы договорились принадлежать только друг-другу, и без ведома ничего не делать - это подло! О, это чудовищно подло, это измена!
Захотелось убить его. Убить на хуй, и немедленно. Но как это сделать? Зарезать, наверное, проще всего. Да, точно, так и сделаю. А она? Нет, она не виновата. Она такая какая есть, а вот он - он меня обманул. Он же строил из себя такого чистого и нужного, что мне без него попросту не жить. А я и поверил! Рассмеялся гадливо - да уж, а я и поверил! Где мой холодный цинизм, моя родная обитель? Он лишил меня не только чести и остатков разума, моей мужской сущности, а еще и душевного льда, расчетливости и радости садизма. Я сам стал жертвой! Я - я, Ветер, я позволил с собой такое сделать?! Ууу, это непростительно. Ни мне, ни ему. И физическое здесь вовсе второстепенно, хоть и важно, но самое поганое - как же я позволил ему пролезть мне в душу? Он совершил диверсию, и должен быть убит по закону. Ему нельзя оставлять жизнь после того, что он сделал. Да-да, его нужно убить… я лихорадочно заходил по комнате, ища нож - где, где мой нож? А, это же не мой нож, это у моей подруги, Алисы, что заперта сейчас в психушке за свою страсть к убийствам, был нож. А у меня же лезвие… любимое лезвие, которым я то и дело режу руки… о, черт, нужно сделать это как можно скорее, пока я не передумал.
ххх
- Я… вот! - показал ему нож. - Я пришел тебя убить!
- Хорошо, я уже труп! - кивнул он послушно. - Выеби меня!
…упал на пол, куклой, мертвой куколкой… Я лизал и целовал его везде, а он был трупом. Круто… вспоминалась Саша… но я ему ничего не говорил о ней. Соврал, что и у меня эти игры впервые.
Его ласковые ресницы подрагивали, когда я…
Его тонкие руки взлетали, будто крылья, когда я…
Он кусал и без того пухлые губы, когда я…
И он пил, пил мое сердце, которое я…
ххх
Мы сидели в ванне, полной грязной воды и мыльной пены, лицом к лицу, в женских платьях, целовались и курили, как две жуткие красотки, с размазанной косметикой. Он кокетливо щерился, думая, наверное, что улыбается, и что ему очень идет. Я хихикал и ломался. Если бы я мог соображать. Наверняка, убежал бы подальше от позора, но я не мог соображать практически ничего. Я мог лишь позволить себя трахнуть. Я даже хотел этого. Но он наверняка ждал от меня того же самого, и никто не хотел брать инициативы на себя. Потому просто плескались, делая некие полунамеки, вскользь. Вроде "давай ты", "нет ты"… идиотизм. Милый, очаровательный идиотизм.
… я проснулся внезапно от сырости и липкого, ужасающего холода. Я весь дрожал, и когда поднял руку, она хлюпнула. О, черт - я в ужасе попытался вскочить - и понял, что все еще в ванне, полной ледяной воды. Платье влипло в тело, и больно врезаются лямочки в набухшую кожу. Арто дремлет напротив меня, свесив голову, и из уголков его губ стекает слюна. На воде плавают кружочки пены от нее.
- Сукаблядьнахуй, - тихо сказал я в одно слово. Меня всего трясло и ломало. Что же здесь произошло? Не помню. Хочу домой. Хочу горячего вина, или хотя бы водки, и под толстое одеяло. Надо отсюда выбираться.
- Арто… - прошептал я, пытаясь встать, и не находя в себе сил на это: - Артюша, плиз… - я протянул негнущуюся руку, и как деревяшкой, похлопал по лицу любовника. Ох, дурдом! Он не реагировал.
- Слышь, ты! - грубо пихнул я его в плечо, начиная злиться. Мне нужно срочно встать и перебраться под одеяло, а он мне не помогает!
- А? - он резко распахнул глаза - ужас и мутное непонимание застыли в них. - Ты чего?
- Ничего, блядь, - сказал я злобно, барахтаясь. У меня все не получалось встать, и я почти бесился. - Ну помоги мне встать-то, бля, че пялишься? - проорал я возмущенно.
- А че ты орешь-то? - растерянно заморгал он.
- Да блядь ниче! - окрысился я снова, и оперся о его плечи, не спрашивая. - Держи меня.
- Ну давай, - примирительно сказал он. Я встал наконец, хлипко покачиваясь вылез, едва не пизданувшись о сушилку для полотенец головой. Отряхнулся, взял полотенце, принялся коряво вытираться, и тут только посмотрел на Арто. Он смотрел на меня с нежной и виноватой улыбкой, и злость моя мгновенно улетучилась. Все же этот мальчишка имеет на меня такое умиротворяющее действие, как ни один транквилизатор.
- Ну ладно, все, проехали, не сердись, - сказал я, похлопывая его по плечу и отворачиваясь - не могу на него смотреть, чувствую себя виноватым.
- Слуш, ну а мне-то помоги встать, - жалобно проскулил он.
- Да, точно! - пробормотал я, и протянул руки к нему. Все так же не глядя - стыдно. И чего я наорал на него? Вот дерьмо… как же холодно!
Мы сохли в постели, замотавшись с головой, и прямо там, в домике из двух толстых ватных одеял, в духоте пили виски, за которым голенький Арто мужественно сбегал на совсем уж ледяную кухню. О которой мне и подумать страшно! Он жался ко мне как девчонка, а я все старался не пролить на простыню алкоголь. Нежный, весь в пупырышках Арто пытался целовать меня, а я отбрыкивался, мол, виски прольем… а он вдруг сказал - ну все, теперь можно, проливать-то нечего! И голос у него был совсем пьяный. Я удивился - как, уже все чтоль? Перевернул бутылку себе в рот, и лишь две жгучие капли упали мне на язык.
- А, ну тогда и правда можно! - сказал я, и мой голос тоже был совершенно пьяный. Вот те раз, а я не чувствую ничего такого… в смысле пьяным себя.
- Если только… - начал было я, но Арто нашел мои губы, слюна его смешалась с моей, и звон бутылки, упавшей на пол, отозвался гулкими ударами в сердце…
Переживая - никак не свыкнусь с любовью! - пока он спал, я дико накурился, обычных сигарет, две пачки сразу, одну с ментолом… Лежу тихонечко и подыхаю, проклиная мерзкий табак…
А он подошел и аккуратно лег рядом. Я шепчу:
- Я щас сдохну, Арто…
А он говорит:
- Давай в названия групп поиграем!
- Мне плохо…
- Ну вот, заодно и развеешься!
Он не обнимал меня, просто лежал рядом, за моей скрюченной спиной. Знал, что трогать меня сейчас нельзя, не вынесу!
И я начал:
- Раммштайн…
- Неспящий Пиздец
- Цепеш
- Шмели
- Икра
- Акустика секса
- АУ
- Ульи
- И?.. ну… - я, кажется, действительно, здорово отвлекся! Мне куда легче, только вот на И ничего не помню…
- Сказать за тебя? - лукаво спрашивает Арто.
- Не надо… ну… Ирокез!
- Точно! - хвалит он, и продолжает: - Зимовье зверей!
- Ну, это твоя стихия, музыка… - смущенно говорю я: - Что там было последнее?
- И краткая, - хихикает он.
- Че хихикаешь, Йорш!
- Ах ты, че он знает! - деланно удивляется он.