Костер уже разожгли, и веселые юные голоса "Молодых и трудолюбивых" звенели в ночи:
- Да! Да! Да! Новый мир! Для всех, кто молод и трудолюбив!
Как только Кэнди и Гриндл дошли до костра в сопровождении радостных молодых людей, Гриндл тут же оттащил Кэнди в сторонку.
- У нас есть дела поважнее, - заявил он и как бы случайно задел рукой низ ее живота. - Пойдем.
Он взял ее за руку и повел по каменистой тропинке вниз по склону холма, сплошь заросшему ежевикой, к ручью. Они пошли вдоль ручья, что огибал холм с одной стороны.
Кэнди шла совсем рядом с водой, чуть приподняв юбку. Ей было так хорошо: в небе светила луна, и все вокруг было таким таинственным и красивым, и, похоже, что у них с Гриндлом складывались замечательные отношения, доверительные и дружеские, и ей было приятно гулять с ним на природе, при яркой луне - с папой они никогда так не гуляли, ни разу в жизни.
Они обогнули холм и вышли в маленькому искрящемуся озерцу, а за озером был грот - или пещера, - вход в темноту за серебристой водой.
- Ой, как красиво! - воскликнула Кэнди, прижав руки к груди, как будто у нее защемило сердце от такой неземной красоты.
- Пойдем, - Гриндл вновь взял ее за руку. - Пойдем внутрь.
Чтобы войти в грот, надо было пройти пару футов по мелководью, и Кэнди радостно прошлепала по воде, поднимая фонтаны брызг. Когда они вошли внутрь, Гриндл зажег лампу, что стояла на каменистом выступе у самого входа. В ее рассеянном желтом свете, да еще с серебристой подсветкой луны, грот с его сталактитами и сверкающими вкраплениями кварца казался сказочной пещерой. Стены у входа заросли синевато-зеленым мхом, а внизу, вдоль стен грота, и на плоском уступе рос густой папоротник, похожий на мягкий ковер.
- Путь к просветлению долог и труден, - произнес Гриндл нараспев. - Здесь я занимаюсь с учениками.
- Какая же красота, - повторила Кэнди благоговейным шепотом, заворожено глядя на воду, искрящуюся серебром.
А Гриндл не сводил глаз с Кэнди: в таком окружении, омытая лунным светом, она была как прелестная нимфа, или даже как сама богиня Диана, воплощение бессмертной красоты.
- Хорошо, что у тебя такое простое платье, - как бы между прочим заметил Гриндл. - Это существенно облегчит нам следующее упражнение.
- Мы снова займемся духовными упражнениями?! Прямо сейчас?! - воскликнула Кэнди в восторге и даже слегка подпрыгнула на месте. Ей уже было так хорошо - лучше некуда. А теперь Гриндл говорит, что они снова займутся духовными упражнениями! Она уселась на мягкий ковер изо мха, оправила юбку, устроилась поудобнее и, горя нетерпением, приготовилась слушать учителя - прямо как в школе, на интересных предметах. Она пожалела, что у нее нет с собой ручки с блокнотом, но тут же подумала, что так даже лучше: ей представлялась Аркадия, где ученики сидели в тенистых садах под деревьями и внимательно слушали учителей, ловя каждое слово - они ничего не записывали, а просто впитывали в себя знания. Это был самый чистый способ, как овладеть знаниями, самый чистый и самый правильный, подумала Кэнди, и ей сделалось очень приятно, что она, пусть и невольно, избрала именно этот способ.
- Первым делом, - сказал Гриндл, присаживаясь рядом с ней, - нам надо снять с себя эти мирские одежды. - И он принялся расшнуровывать свои промокшие ботинки. Скинув ботинки, он начал расстегивать брюки.
- А это обязательно? - Кэнди ужасно смутилась: его предложение было так неожиданно… и оно ей совсем не поправилось.
- "Наведи в доме порядок, - процитировал Гриндл, - это будет твой первый шаг". Безусловно, нам следует отрешиться от всех материальных забот - и духом, и телом.
- Да! - с воодушевлением воскликнула Кэнди, когда наконец поняла, что к чему. Но ей все равно стоило немалых усилий преодолеть свою девичью стыдливость. Ее прелестное личико покраснело, как маков цвет, когда она все-таки справилась со своей врожденной застенчивостью и сняла с себя платье.
- Вот! - выпалила она и отбросила платье в сторону, решительным, резким движением, которое красноречивее всяких слов говорило о ее духовной смелости. Под платьем не было ничего, и Кэнди вздохнула с искренним облегчением и гордостью за себя, что она все же смогла, что у нее получилось… но ей все равно было как-то неловко под пристальным взглядом Гриндла. Тем более, когда ее крошечные соски напряглись и встали торчком - причем независимо от ее воли. Как будто они теперь зажили собственной жизнью.
- Хорошо, - сказал Гриндл. - Теперь сцепи пальцы в замок и положи руки за голову. Да, вот так. А теперь ложись на спину.
- Ой, - Кэнди было как-то тревожно и даже слегка страшновато, но она послушно легла на мягкий пружинистый мох. При этом она плотно сдвинула бедра, приподняв одну ногу и положив ее поверх другой, в робкой попытке прикрыть свое маленькое сокровище. Трепетно сладкое, как мармеладка.
- Нет, нет, - Гриндл наклонился над ней, и сам подправил ей позу, - ноги разводим пошире.
Когда Гриндл прикоснулся к Кэнди, она испуганной вздрогнула и опять засмущалась, но он поспешил ее успокоить:
- Я как врач. Доктор духа, - сказал он спокойно и даже как будто с прохладцей. - И меня совершенно не интересует это твое глупое тело - нас с тобой должен сейчас волновать исключительно дух. Это понятно?
- Да, - кротко проговорила Кэнди. Она лежала теперь очень тихо и уже не мешала ему подправлять ей ноги, которые он развел широко в стороны и вывернул стопы носками наружу.
- Закрой глаза! - велел он. Кэнди сделала, как он сказал, и Гриндл чуть отстранился, придирчиво обозревая, что получилось в итоге.
- Хорошо! - заявил он после непродолжительного молчания. - А теперь вот что. Наше следующее упражнение связано с трансцендентностью телесных ощущений. Под моим руководством ты научишься контролировать все свои физические ощущения. Пока все понятно?
- Да, - прошептала Кэнди, не открывая глаз. Серьезный и деловитый тон Гриндла ее успокоил - это был тон учителя, ну, скажем профессора логики, - но ее все равно смущало и даже слегка раздражало, что соски у нее по-прежнему твердые и напряженные. Вот ведь маленькие паршивцы! Зла на них не хватает!
Великий Гриндл протянул руку и провел пальцами Кэнди по животу, похожему на золотистую крепкую дыньку. Девочка дернулась и издала нервный смешок.
- Спокойно, - резко проговорил Гриндл. - Ты ж не ребенок! Ты должна быть серьезной! Путь к мистическому просветлению долог и труден - многие на него вступают, но лишь единицы проходят его до конца.
Получив замечание, Кэнди тут же притихла и посерьезнела, пытаясь привести в порядок свои разбегающиеся мысли и сосредоточиться на словах учителя.
- Это так называемая "эрогенная зона", - продолжал Гриндл свои объяснения. Он взялся двумя пальцами за напряженный девичий сосок и начал легонько его пощипывать.
- Это да! - согласилась Кэнди, непроизвольно выгибаясь, хотя она очень старалась сохранять подобающую серьезность.
- Да, - глубокомысленно отозвался Гриндл, - и это тоже, - он взялся за другой сосок и принялся перекатывать его в пальцах. Кэнди беспокойно заерзала.
- И это, - Гриндл оставил в покое ее соски, которые теперь походили на две крошечные головки, что жадно тянутся вверх. Он провел руками ей по бокам, по внешней стороне бедер, потом - по внутренней, и зарылся пальцами в золотистый пушок, скрывавший восхитительную розовую мармеладку, что уже истекала сахарным соком.
- Ой, мамочки, - пролепетала Кэнди, когда Гриндл осторожно раздвинул ее нижние губки, нежные, как лепестки роз, и приоткрыл восхитительную крошечную жемчужинку, перламутрово-розовый клитор, который влажно поблескивал в трепетной готовности.
- Вот еще одна так называемая "эрогенная зона", - объявил Гриндл с презрением и слегка надавил пальцем на прелестный комочек розовой плоти.
- Еще какая! - Кэнди пыталась держать себя в руках, но уже не могла справиться с возбуждением.
Великий Гриндл принялся искусно массировать ее клитор.
- Ой, мамочки, - Кэнди била легкая дрожь, - я как-то не думала, что все будет… так.
- Да, но ты должна научиться контролировать свои чувства, - сказал Гриндл. - Если ты не владеешь своими чувствами, то у себя в доме ты не хозяин - ты как вырванный с корнем тростник, брошенный в воды случая. Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь?
У Кэнди дрожали веки.
- Ну, мне немного щекотно, и все внутри так покалывает и дрожит, - смущенно призналась она.
- Первое, что тебе нужно сделать, - Гриндл продолжал свой массаж, - овладеть трансцендентностью ощущений, чтобы подняться над чувственным восприятием. Потом ты научишься контролировать свои чувства, и сможешь кончить в любой момент, по желанию - мгновенно достичь оргазма, без вовлечения осязательных ощущений, исключительно по моей команде.
Он убрал руку и встал на колени.
- Открой глаза, - сказал он. - Сейчас я тебе покажу, как контролировать свои чувства. Только что, исключительно силой воли, я заставил свой член напрячься и встать - как это бывает при так называемой "эрекции".
Кэнди открыла глаза и увидела, что так оно все и есть - член у Гриндла стоял торчком, и она вся покраснела и поспешно отвела взгляд.