- Уходи! - проскрипела она, когда Кэнди открыла дверь.
- Ой, - воскликнула Кэнди, - прошу прощения, - и аккуратно закрыла дверь, стараясь, чтобы она не хлопнула.
После этого она стала уже осторожнее, но все-таки остановилась у двери с медной табличкой ОСФРЕЗИОЛАГНИЯ. Изнутри доносился стук пишущей машинки. Кэнди робко постучала. Стук машинки затих, и хорошо поставленный мужской голос сказал:
- Входите.
Кэнди вошла и увидела смуглого молодого мужчину, который сидел за столом перед пишущей машинкой. Это был настоящий красавец. Но больше всего девочку поразили его глаза: черные-черные и такие глубокие… Она в жизни не видела таких чувствительных, умных и проникновенных глаз. Да, глаза у него потрясающие. И нос - тонкий, с легкой аристократической горбинкой.
У Кэнди ёкнуло сердце, в этот первый миг их первой встречи, и она еще успела подумать: "Может быть, это мгновение я буду потом вспоминать всю жизнь", - а потом молодой человек за столом откашлялся, слегка подался вперед, положив обе руки на машинку - это был очень изящный, почти защищающий жест, - и проговорил звучным голосом:
- Вы пришли мастурбировать?
- Прошу прощения? - опешила Кэнди. Хотя, наверное, она просто ослышалась.
Молодой человек поднял руку, сжатую в кулак, и выразительно ей потряс, однако с таким равнодушным видом, что этот жест - в общем-то, неприличный и даже вульгарный, - показался вполне абстрактным и вовсе не оскорбительным.
- Ну, вы понимаете… онанизм… самоудовлетворение, - объяснил он.
- Ой, нет! - смущенно воскликнула Кэнди. - Я не знаю, зачем я сюда зашла… но уж точно не ради этого!
- Вы сейчас так характерно сказали, "этого"… как будто, по вашему мнению, это что-то плохое, - сказал молодой человек, и его глаза вызывающе заблестели.
- Нет, я… я просто сказала… я вовсе не собиралась что-то там осуждать, - пролепетала она, покраснев.
- Понятно, - холодно проговорил молодой человек.
- Но разве оно не вредно для здоровья? То есть, я слышала, что мастурбация плохо влияет на цвет лица, или нет?
Молодой человек смотрел на нее беспристрастным взглядом ученого и молчал.
Она и сама поняла, что сморозила глупость, и теперь лихорадочно соображала, пытаясь придумать, как это исправить. Но в голову лезли только очередные глупости. Пару секунд она просто стояла, вся красная и смущенная, и хотела лишь одного: провалиться сквозь землю, - а потом, не выдержав напряжения, развернулась и пулей вылетела за дверь. И налетела на медсестру, что как раз проходила по коридору.
Медсестра - маленькая и пухленькая брюнетка - отступила на шаг и сжала кулак, приготовившись дать Кэнди в челюсть. (Если ты работаешь в больнице, надо быть готовой ко всему; а всякий, кто вылетает из этой двери с выпученными глазами, это уж точно потенциальный псих.)
Кэнди вежливо извинилась и спросила у медсестры, где тут административный офис.
- Уж конечно, не здесь, - настороженно проговорила медсестра, указывая на дверь, из которой вылетела Кэнди. (Она все еще опасалась, что Кэнди - это какая-нибудь буйно помешанная маньячка, скажем, эротоманка анального склада.)
- Да, - сухо ответила Кэнди. - Это я уже поняла… Но тогда чей это кабинет? То есть, там был молодой человек, который…
- Доктор Ирвинг Кранкейт, - оборвала ее медсестра.
- Доктор Ирвинг Кранкейт, - мечтательно повторила Кэнди. - И он…?
- Он наш штатный психиатр.
- Да, понимаю! Просто мне интересно… потому что он говорил такое… но если он психиатр, тогда все понятно…
Медсестра сочувственно кивнула, а потом вдруг схватила Кэнди за локоть и оттащила ее на пару шагов от двери.
- Теории доктора Кранкейта, они, мягко скажем, нетрадиционны, - сообщила она, заговорщески понизив голос. - Очень нетрадиционны.
- Да?
Медсестра перешла на шепот, как будто боялась, что кто-то может подслушать эту страшную тайну:
- Да, он считает, что единственный способ исправить все психические расстройства и разом решить все мировые проблемы, это… - она умолкла, неуверенно глядя на Кэнди.
- Это…? - Кэнди и вправду было интересно.
- …ну, вы, наверное, знаете его книгу.
- Боюсь, что нет.
- Она называется… "Всем мастурбировать!" - последние два слова медсестра произнесла чуть ли не одними губами и выразительно посмотрела на Кэнди, втянув щеки.
- И вправду нетрадиционный подход, - заметила Кэнди.
- Он утверждает, что нормальные сексуальные отношения, - продолжала медсестра, - приводят к психозам и умственному расстройству, а его способ - это гарантия душевного равновесия. И он остановит войну!
Кэнди вспомнилось серьезное лицо молодого доктора и очевидная искренность в его темных умоляющих глазах… Да, он был искренним… И глубоко преданным своему делу… И еще - таким милым и славным…
- Ну, - задумчиво проговорила она, - может быть, миру и нужно какое-нибудь потрясение, какая-нибудь новая, ошеломительная идея, чтобы люди перестали воевать друг с другом.
- Может быть, - пожала плечами медсестра, потом развернулась и пошла прочь. - Регистратура вон там, - проговорила она на ходу. - До конца коридора, потом направо. - Она указала в том направлении, откуда пришла сама.
Кэнди пошла туда и оказалась в приемной для посетителей и "амбулаторных больных".
Когда Кэнди вошла, немногочисленные посетители, дожидавшиеся в приемной, разом опустили свои журналы-газеты - это те, кто читал, а те, кто беседовали в полголоса, прервали беседу, - и уставились на нее. Кэнди немного смутилась, прошла прямо к стойке регистратуры и показала женщине за стойкой телеграмму, полученную сегодня. Женщина была миниатюрной, похожей на птичку, и звали ее миссис Приппет - так было написано на табличке на стойке.
- Садитесь, - сказала она. Она едва взглянула на телеграмму, зато очень пристально изучила Кэнди, как будто в этой красивой молоденькой девочке было что-то донельзя любопытное.
Кэнди замялась в нерешительность.
- Ее принесли сегодня. Утром, - сказала она, указав на телеграмму. Она умолкла, и миссис Приппет и посетители в приемной выжидающе уставились на нее. - Я подумала, может быть, вы мне подскажите… - она умолкла на полуслове. Все, кто был в приемной, очень внимательно ее слушали, и это как-то смущало - а особенно ее смущала миссис Приппет, которая смотрела на нее с напряженным, страдальческим выражением, как будто Кэнди обращалась к ней на ломаном английском, и та силилась ее понять.
- Вы Кэнди Кристиан?
- Ну, да, я…
- Садитесь, пожалуйста, - проговорила миссис Приппет ледяным тоном. - Доктор Данлэп примет вас сразу, как освободится.
Кэнди обернулась и наткнулась на заградительный огонь испытующих, молчаливых взглядов.
И только когда она села на стул, посетители, дожидавшиеся в приемной, вновь вернулись к своим журналам и прерванным разговорам вполголоса. И теперь, благополучно избавившись от их пристального внимания, Кэнди начала изучать уже их, то и дело ловя на себе потаенные любопытные взгляды и быстро отводя глаза, когда она видела, что на нее кто-то смотрит…
Прямо напротив нее сидела толстая девочка примерно ее возраста, с ужасным зобом на шее. Секунд пять Кэнди, как завороженная, смотрела на этот кошмарный зоб, и только потом до нее дошло, что она "пялится". Она быстро отвела взгляд, злясь на себя за такую бестактность. Господи, сказала она себе, эта штука - всего лишь видимость, необычное состояние желез; и оно никак не отражает истинной сущности этой девочки. Быть может, она обладает обостренным чувством Прекрасного… может быть, она скульптор… или певица с обворожительным оперным голосом… скажем, контральто… хотя нет… контральто, наверное, нет…
Она продолжала рассматривать людей в приемной. Там были две монашки; пожилая и совсем молоденькая, но обе - бледные и в очках в серебристой оправе. Время от времени молодая монашка что-то шептала своей старшей спутнице, но та, даже если ее и слышала, никак это не проявляла. Рядом с ними сидела молоденькая парочка. Наверное, муж и жена. Женщина была беременной. И был еще какой-то дядька в шортах-бермудах и спортивной куртке, но его лица Кэнди не видела, потому что он прятался за "National Geographic". Кэнди задержала взгляд на голых дядечкиных коленях и икрах, которые были, на ее взгляд, слегка полноваты, и только потом поняла, что он тоже на нее смотрит - украдкой поглядывает сквозь пальцы, держащие журнал, и видит, как она разглядывает его коленки…
Она быстро отвела глаза, и ее взгляд снова уперся в зоб девочки, что сидела напротив. Только теперь девочка тоже заметила, что Кэнди на нее смотрит, и тоже уставилась на нее - злобно и яростно. Кэнди уже и не знала, куда повернуться, и решила, что проще всего будет закрыть глаза, но тут в приемную вышел мужчина, с козлиной бородкой и весь седой.
Он был такой элегантный… и манеры у него были такие… чуть ли не рыцарские, подумала Кэнди. Он грациозно склонился, будто отвешивая поклон всем присутствующим.
А потом он резко выпрямился, и Кэнди вдруг поняла, что он смотрит прямо на нее! Потом он снова склонился, теперь уже над стойкой регистрации, и что-то быстро шепнул миссис Приппет… та посмотрела на Кэнди и молча кивнула…
- Мисс Кристиан, - позвала она громко.
Кэнди быстро поднялась и подошла к стойке. Все, кто сидели в приемной, снова уставились на нее, и она вновь покраснела. С одной стороны, это приятно, когда все на тебя смотрят, но с другой стороны… это как-то смущает. Она встала рядом с седым мужчиной, грациозно опершись рукой о стойку.