– Отлично все, что, не видишь? – Рублёв говорил горлом.
– Слушай, Сань, пока время есть, хотел с тобой поговорить, – и сразу перешел к делу, – тебе как вчера разговор с батюшкой? Наверное, всю ночь не спал, обдумывал?
– Ну ещё бы, – не стал скрывать Рублёв, – у меня такое чувство было, что он меня зомбировал.
Ведов расхохотался, его смех эхом улетел ввысь и там разбился об переговоры диспетчеров с железнодорожной станции – с моста можно было увидеть ее огни.
– Я тебя сейчас тоже буду зомбировать! – предупредил Ведов, – только ты адекватно все восприми.
В следующую минуту, на ходу сверля виски Рублева взглядом воинствующего сектанта, Ведов рассказал ему о политических планах RASSOLNIK’ов. О том, что они намерены выставить своего человека на ближайших выборах мэра.
– Удачи! – саркастически пожелал Рублев.
– Подожди. Это не все. Мы решили сделать своим кандидатом тебя…
Рублёв аж подавился слюной. Естественная реакция. Он мог ожидать чего угодно, но не такого! Голова, видимо от шока, прогнала всю боль и стала ясной, как озерная гладь ранним утром.
"Вот к чему подводил меня вчера Ведов, вот зачем промывал мне мозг батюшка, – соображал Рублев, – хотя нет, это же все прикол, наверное. Бред собачий."
– Что за бред? – сказал вслух Рублёв.
– Это не бред, – ответил Ведов и снова начал сверлить взглядом его виски. Александр отвернулся.
– Конечно, спасибо за доверие, Саш, но что будет, если я откажусь? – единственный вопрос, который пришел сейчас в голову Рублеву.
– Тогда баллотируется отец Иоанн, – то ли пошутил, то ли пригрозил Ведов, – правда, ему придётся завязать со священством.
– Но это уже не мои проблемы, – сказал Рублёв.
– Не твои. Но ты все же подумай, хорошо? – попросил Ведов и, прибавив шаг, скрылся в толпе.
Александр попытался представить, что весь вчерашний и сегодняшний вечер – это один сплошной розыгрыш. Но, к сожалению, это было не так.
Его ещё долго нагоняли и обгоняли бойцы RASSOLNIK’ов. Они что-то говорили, гоготали, сплевывали, все вроде были в хорошем настроении. Вот только мост все никак не заканчивался. Может это все сон? – предположил Рублев, но и эта версия разбилась, когда под ним вдруг застучал, загудел быстро несущийся поезд.
Господи, вот бы спрыгнуть на этот поезд и свалить отсюда, с этого города, – мысленно взмолился Рублев и с надеждой стал смотреть сверху на крыши удаляющихся вагонов, будто на одной из них стоялам. Лучше оставить Сам с заглавной буквы, так как имеется ввиду не сам герой, а Бог.
VIII
Рублев очнулся в полупустой маршрутке. Бодрый, с чистой, проветренной головой. Но как здесь оказался – не вспомнил. Последнее, что записала память – разговор с Ведовым. А дальше – провал.
Сколько я пробыл так, не в себе, загруженный затуманенными событиями прошедшего вечера? – попытался понять Рублёв. Нашарил в кармане мобильник, достал и посмотрел на дисплей – двенадцать ноль-ноль. Но время не о чём не сказало.
Пробелы в памяти взволновали Рублева. Стало не по себе. Казалось, не достаёт какой-то части тела и этот недостаток нужно срочно восполнить, иначе и шаг сделать будет невозможно. Вот парадокс – память это процесс психический, а её отсутствие ощущаешь на физическом уровне, – подумал Саша и тут же обрадовался тому, что в принципе может думать – значит, не всё потеряно!
За окном мелькали знакомые пейзажи. Скоро должна выползти из темноты нужная остановка. Атам домой. Спать, спать, спать… Восполнять потерянное.
Рублёв и не подозревал, что вечер только начинался.
Водитель "Газели" высадил своего единственного пассажира на бетонной площадке. Александр проводил маршрутку взглядом, так резко затянулся морозным воздухом, что аж на несколько секунд потемнело в глазах, потом посмотрел по сторонам. Вдали горели большие красные буквы гастронома. Это был тот самый магазин, у которого сегодня собирались на зачистку RASSOLNIKI. Рублёв вглядывался в здание, пытаясь понять, какой мог так далеко оказаться от своего микрорайона, что пришлось даже ехать обратно? Ответов не было никаких. Александр решил смириться и лечь спать. Он быстро зашагал в направлении своего двора.
Единственное, что продолжало выедать ему мозг – это друг детства, здоровяк Рябов. И даже не сама его личность, а факт того, как всё закручивается в его новом деле: сразу два друга по уши в этой организации. Её лидеры. Это, может быть, судьба – ведь ничего просто так не бывает, правда? Александр искал ответы у запорошенных деревьев, у мигающих кнопок домофонов, у припаркованных на газонах машин, но всё молчало. Тишина.
Он уже подходил к своему подъезду, как вдруг услышал за спиной хруст снега. Кто-то быстро приближался к нему. А дальше все произошло молниеносно. Александр не успел повернуться и поймал удар в затылок. Сопротивляться было бесполезно, в таких случаях лучше закрыть голову руками и не дать себя уронить. Со вторым не справился – уронили. Лицом вниз. Били молча. Ногами, руками. Отдельно старался тот самый хруст снега – этот звук забирался в виски и бил по ним изнутри. Когда Рублев уже был готов потерять сознание, домофон на дверях пиликнул, и на улицу выбежали два парня. Они, не раздумывая, кинулись на нападавших, которых, как оказалось, было четверо.
Завязалась драка, Рублёв быстро пришёл в себя и пару раз успел ответить обидчикам. Они вместе вкатали бы нападавших в хлам, но те, поняв, что им ничего хорошего уже не светит, сбежали. Один из тех, кто пришёл Рублёву на помощь, ринулся было за убегающими, крича вслед: "Топота ёбаная, ещё раз увижу – порву на хуй!" – но быстро передумал и кричать, и бежать.
Заступника звали Колян, и его серое лицо было Рублёву знакомо.
– О, сосед из Маасквы, – "проакал" Колян, когда подошёл к Рублёву и разглядел его лицо, – а мы с братухой смотрим – кого-то топота мутузит, давай говорю, встрянем.
– Вася! – протянул руку "братуха".
– Ну что, сильно досталось? – спросил Колян.
– Да нет! Хотя я думал, что пиздец, чуть молиться не начал! – протараторил на нервах Александр.
– Так-то они тебя не слабо приложили! – резюмировал Колян после того как ещё раз внимательно изучил лицо Рублёва, – пошли ко мне. Катька тебе промоет.
– Да не, рябят, спасибо, я домой, – попытался отказаться от приглашения Рублёв, но непонятно почему, ему хотелось попасть в гости к новому знакомому и особенно к незнакомой пока Кате. На повторное приглашение он ответил согласием.
– Ну вот и отлично, а то ломаешься, как целка! – обрадовался Колян, – заодно и познакомлю со своей! Я же тебе говорил, помнишь?
Александр не ответил, он вдруг понял, что не может пошевелить ногами, успел перепугаться – не перелом ли, но ноги, к счастью, поддались усилиям сдвинуть их с места, правда боль, особенно под коленями, была лютой. До квартиры Коляна пришлось хромать.
– Кать! – крикнул Колян, помогая Рублеву переступить порог, – иди сюда, лови раненого!
В комнате послышался шорох, кто-то сделал тише телевизор, зашлёпали тапочки.
Екатерина понравилась Рублёву сразу. Что тут говорить – сексом сразу запахло. В розовом халатике, невысокая, полногрудая, только начинающая созревать, Катя показалось Саше той самой девушкой, которую себе он представлял, когда слушал советские хиты про "Ксюш с юбочками из плюша", про "девочек в автомате", да вообще про всех лирических героинь "Ласкового мая". Глаза у Екатерины были насыщенно-зелёные, как первая апрельская трава и очень большие, как у Барби. Сходство с куклой придавали и густо накрашенные ресницы. И щёки. Румяные, немного пухлые, но ей так шло. Губы тоже словно ненастоящие, такие аккуратные и сочные – не попробовать значило совершить непростительный грех…
– Ого! Ни фига, кто это тебя так? – и голос у неё был поставленный, но при этом мелодичный. Все женщины должны говорить так же! Екатерина подбежала к Рублёву, схватила его за голову и принялась крутить, подставляя свету то одну, то другую сторону. Александр, конечно, забыл все слова.
– Да пи**ы какие-то! – ответил за Александра Василий, закрывая щеколду на двери.
– А что, пивасик-то вы купили? – спросила Екатерина, продолжая оглядывать Александра.
– Да ты что? Мы только вышли, а тут Санька херачат, ну мы и впряглись, – оправдывался Колян, доставая уже вторую ногу из туфель и ныряя в комнату, – кстати, это Санёк, помнишь, я тебе говорил?
– Да помню. Вась, – обратилась она к парню, как две капли воды похожему на Коляна, – поищи аптечку, она под телевизором где-то.
– Ща, – пообещал тот.
На какое-то время они остались одни в тесной прихожей. Молчали. Екатерина нагло и дерзко посмотрела ему в глаза.
– Саша, – сказал он.
– Катя, – сказала она. И продолжила смотреть своими огромными глазищами на него.
– Может быть, я пройду? – Набравшись наглости, спросил Рублёв.
– Ну, проходи, попробуй – заигрывающе позвала она.
Рублёва ударило в жар, сначала подумал – это что-то интимное нахлынуло, нежное, как у подростка. Но как оказалось, жар был иного свойства…
Сделав шаг прямо в обуви в комнату, ноги будто надломились, жар сменил озноб, Саша так и рухнул.
На грохот выбежали Колян с братом, подняли Александра и донесли до дивана.
– Может быть, скорую? – спросила Катя у своего парня. Тот взглянул на позеленевшего Рублёва.
– Братуха, скорую надо?
– Нет, ребят, всё нормально, – сказал Рублёв, и лицо его стало серо-синим.
– Смотри, как его пи***ит, давай больничку наберём, – вмешался в разговор Василий.
– Что до***сь-то, сказал парняга не надо, значит не надо, – оборвал всех Колян.
– Слышь, Сань, ты пока очухивайся, а мы с братухой за пивом всё-таки сгоняем, тебе какое брать?