- А-а… - Он взял с окна раскрытую книгу. - Вот сочинение графа Тюрпена де Крассе: "Опыт военного искусства". Петр Иваныч Шувалов перевел сию книгу с французского языка и хотел обучать по ней офицеров. Ан, проку мало вышло. Шуваловский корпус вовсе себя в прошлой войне осрамил. И первая причина та, что экзерцированием войск особые офицеры занимались, кои никогда в баталиях не участвовали. Меж тем сим делом должны не кабинетные бештимтзагеры, а боевые офицеры ведать: обучение войск неразрывно с руководством ими в бою связано, из этих двух частей военная система состоит.
- Каковы же, по-вашему, суть задачи обучения?
- Это само собой понятно, государь мой: предвосхитить боевую практику, без которой одна теория военная в ноль обращается. Я сам, - он лукаво посмотрел на Шатилова, - после долгой, почетной службы ничего не стою: потому, практики мало, а обучен, как следует, не был.
- С чего же, Александр Васильич, начинать должно?
- Первым делом позаботься о солдатушках. Чтоб каша не токмо сытна, а и вкусна была, да шти наваристы, да котлы поварные хорошо лужены. Будут же люди здоровы, то и к экзерциции пригодны. А к тому же… - Он наклонился к Шатилову и с таинственным видом сказал: - Только так, сударь мой, командира солдатушки уважать станут. Он об них позаботится, они ему уважат. Люби солдат - они тебя любить будут. Вот и вся премудрость.
- А ведь про вас говорят, - улыбнулся Шатилов, - что вы свой полк замучили. По пятьдесят будто верст в день гоняете.
Суворов пожал плечами.
- Солдат ученье любит, было б с толком. С пруссаками или австрийцами я и пробовать не стал бы, а наш, русак, и шестьдесят верст отмахнет. И не потому, государь мой, что он столько здоровее, а потому, что хотеть умеет, не боится усталости. Знаете ли вы, какую цель я этими маршами преследую? - Он прищурился и тихо засмеялся. - Не так ноги, как голову солдатушек в виду имею.
- Это как же? - не понял Шатилов.
- А так! На утомительном марше войска привыкают равняться по лучшим, и эта привычка потом в бою сказывается.
Шатилов лихорадочно собирал мысли, стараясь вникнуть в смысл сказанного. Тонкость и глубина расчета поразили его.
- А ведь правда! Вижу я теперь, сколь мудро вы все обдумали. - Лицо его вдруг омрачилось. - Но жаль, что навряд Военная коллегия того позаимствовать умудрится.
- Да! Мало батюшка Петр дубинкой по спинам гулял.
- Дозвольте доложить…
Шатилов обратился к двери. Там стоял, руки по швам, молодцеватый сержант: грудь колесом, в плечах сажень косая, а лицо чем-то странно знакомо. Сержант тоже уставился на него и вдруг шагнул вперед: "Господин Шатилов!" - но, спохватившись, застыл на месте.
- Эге! Знакомы! - протянул Суворов. - Хотя что же-ведь ты ко мне от Ивонина попал, а значит, подполковнику на глаза попадался. Что, Алефан? Пора уже? Передай, что сейчас выйду, пусть строятся. Вот, господин Шатилов рекомендую: уже сержант, а скоро унтер-офицером будет. И книжки читать любит.
Алефан даже вспотел от волнения. Шатилов подошел к нему и крепко пожал руку.
В памяти вдруг, как перед утопающим, с удивительной отчетливостью промелькнули картины прошлого: поход к прусской столице, Ивонин, Емковой…
- Мы с ним на Берлин ходили, - сказал он Суворову. - Вот где встретиться привелось.
- Ступай, Алефан, - кивнул Суворов.
Склонив голову на руку, он долго сидел в задумчивости. Шатилов не решался прервать молчание.
- Воевали… Помилуй бог… Высшие начальники почти все плохи были, провиантская часть - негодная, санитарная - тож! Армию в полсилы сделали… И все-таки победили. Трижды смертно разбили пруссаков, в столице ихней побывали. Что же будет, когда настоящие люди войска поведут? Не Бироном привезенные, золотом вражьим не ослепленные, а подлинные россияне.
Суворов поднялся и распахнул окно.
- Природа произвела Россию только одну. Вот они - просторы наши бескрайные. Кто измерит их? Так же и дух народа нашего. Незлобив русский человек, погулять, поозоровать любит. Но коли всерьез случится бороться, помилуй бог! Не сдобровать тогда ворогу! Всегда в годину трудную находятся в народе нашем и живительная энергия, и уменье, и самые люди, могущие претворить эти черты в причину победы. В чем другом, если не в этом, был авантаж нашей ослаб лейкой армии над столь слаженным войском Фридерика?.. Неисчислимы резервы наши, не взять их ни измором, ни дерзким налетом. Командиров хороших только надобно, чтобы солдатам-богатырям дать удаль свою выказать.
Глаза его сверкали, он говорил негромко, но Шатилову казалось, что голос его гремит.
Он протянул Шатилову руку.
- Ступайте, подполковник. Статься может, скоро свидимся еще с вами на полях брани.
Шатилов, не чувствуя под собой ног, вышел от Суворова.
На широком плацу стоял выстроенный в походном порядке полк. В ярких лучах солнца граненые штыки горели почти ослепительным блеском. Тяжелое знамя с мерным шелестом стремилось по ветру.
Шатилов отошел в сторону и встал, очарованный, завороженный величием зрелища. Появился Суворов в зеленом мундире, стройный, гибкий Как удар грома, прокатилось оглушительное приветствие. Суворов внимательно оглядел полк, что-то сказал окружавшим его офицерам - и махнул рукой. Грянула рассыпчатая медная дробь барабанов, и полк двинулся. Рота за ротой, батальон за батальоном проходили широким, свободным, легким шагом и исчезали в светлом мареве сверкающего полудня.
Потом из тысячи грудей полилась песня - с присвистом, с гиком, с безудержной удалью, и слышались в ней раздолье безмерных пространств, где только ветер, да солнце, и неуемная сила, и сладкая тоска.
Уже давно опустел плац, ускакал вдогонку полку на проворной белой лошадке Суворов, а Шатилов все стоял, ловя слухом плывшие в прозрачном воздухе родные звуки солдатской песни.
Примечания
1
Проклятие!
2
Килка - распространенная игра того времени; играющие гоняли небольшой мяч особыми деревянными клюшками.
3
Мья - Мойка.
4
Mot - буквально "слово" (франц.); здесь в смысле - острота.
5
- О! Совсем как слон!
6
То есть Вильгельмом Вильгельмовичем Фермером.
7
Шармицель - сражение.
8
Элоквенция - красноречие (от латинского eloquentia).
9
Авонтаж - преимущество (от французского avontage).
10
Выражение "напротиву того" употреблялось в смысле "вместе с тем".
11
Амты - уезды.
12
В Шверине помещалась тюрьма для государственных преступников.
13
Полк саперов.
14
Подьячий "с приписью" - означало уже более высокий ранг. Про таких говорили просто: "С приписью".
15
Треща - дремучая трущоба.
16
Плящие, то есть сильные (от которых пляшут).
17
Ратман - член городского совета.
18
Затурана - мука, изжаренная на масле.
19
Тарки - четырехугольные пирожки с ягодами.
20
Сорга - сибирское название болотистой равнины с ельником.
21
В русской армии в середине XVIII века были такие чины: сержант, прапорщик, подпоручик, поручик, капитан-поручик, капитан, секунд-майор, премьер-майор, подполковник, полковник, бригадир, генерал-майор и т. д.
22
Нужно закинуть ногу.
23
"Белый тиран".
24
Боже мой!
25
Левантского.
26
Кампаменты - летние лагеря.
27
Миновет - менуэт.
28
Игры.
29
Старинное латинское приветствие при осушении кубков.
30
Честное слово (франц.).
31
Реданты - укрепления.
32
Обычное тогдашнее название генерального штаба.
33
Должность, соответствующая начальнику генерального штаба.
34
Успех.
35
Гренадеры формировались из наиболее сильных людей; вооружение их было также лучше: они имели гранаты, которых не было у мушкетеров.
36
Облигации - обязательства.
37
Существовавшая в то время армейская поговорка.
38
От французского "la capitale" - столица.
39
- В чем дело?
40
Болтовня.
41
Довольно (франц.).
42
Честное слово!
43
Что случилось?
44
Вы с ума сошли!
45
Вагенбург - обоз.
46
Свинья (нем.).
47
Типы тогдашних гребных судов.
48
Вечернюю зорю.
49
Мнение (франц.).
50
Иверень - осколок, черепок.
51
Бештимтзагеры - одно из суворовских "словечек" - в смысле говорун, хвастун.