…Стало смеркаться, повеяло вечерней прохладой. Пора было отправляться домой - вот и повар уже помахал Алесю рукой: мол, давай котелок да выкатывайся.
Делать нечего. Алесь отдал повару пустой котелок, покорно выслушал его наказ явиться завтра помогать на кухне, согласно кивнул и направился к выходу. И тут увидел незнакомца, вернее, его спину. Незнакомец поднимался на крыльцо комендатуры. Он или не он?
В воротах солдаты тщательно ощупали мальчика. Алесю противно было видеть так близко лицо фашиста, ощущать прикосновения его волосатых рук. Но что делать? Надо и это перетерпеть… Зато солдаты привыкнут к нему и, может, не будут следить за каждым его шагом. Он отошел немного от дороги, присел на пень и сделал вид, что переобувается.
Наконец незнакомец появился за воротами, но, вместо того чтобы идти по дороге, свернул на глухую боковую тропинку.
Человек был высок, плечист, в потертой вислоухой шапке. Он слегка сутулился и шел быстрым дробным шагом. Алесю показалась эта походка знакомой.
Увидеть бы его лицо!
Может, забежать вперед? Но кругом открытая местность с огородами, обнесенными ветхими заборами. Начнешь перелезать, спугнешь незнакомца. Алесь пошел вслед за мужиком.
Ничего, он придумает что-нибудь потом, в лесу. Спрячется в кустах при дороге и разглядит лицо того дядьки. А если не узнает? Придется идти за ним через весь лес, до самых Ляховичей. Конечно, страшновато отправляться в такой путь на ночь глядя. Да еще с глазу на глаз с немецким прихвостнем. Если он заметит, что за ним следят, пощады не жди.
Алесь струхнул не на шутку.
Человек шел быстро, почти бежал, потом неожиданно останавливался и тревожно оглядывался. Алесь тоже останавливался, неслышно пригибался или успевал юркнуть за ближайшее строение или дерево. Огороды кончились: теперь по обе стороны тропки расстилались поля. У низины, заросшей ольшаником и мелким, осинником, человек неожиданно свернул с дороги и направился к лесу.
Алесь недолго колебался. Он кинулся со всех ног, только ветер загудел в ушах. У леса он остановился затаив дыхание, потом осторожно начал пробираться вглубь по узеньким извилистым стежкам. Сбоку хрустнула ветка. Послышался приглушенный кашель. Направление известно, расстояние тоже, а это главное. Алесь нырнул глубже в ольшаник, выбрался на прогалину и мигом повернул обратно в кусты.
Совсем рядом, у высокого полусгнившего пня, темнела широкая спина незнакомца.
Алесь затаился в траве ни жив ни мертв.
Между тем незнакомец достал из-под пня какой-то сверток и развернул его. "Револьвер! - Сердце у Алеся забилось сильнее. - Значит, кого-то боится, если оружие понадобилось, - размышлял парнишка. - Кого же ты боишься? Мести людей?"
Незнакомец засунул револьвер в карман, воровато обернулся: оплывшее лицо, утиный нос. Алесь опешили чуть не вскрикнул. Да это же Макар Цапок! Дядька! И какую, смотри, одежку на себя напялил, издали ни за что не узнаешь - старая ушанка, рубаха длинная, крестьянская. Да он никогда раньше и не ходил этак! Одевался по-городскому, другой раз и шляпу надевал - знай, дескать, наших…
Как же такое случилось, дядька Цапок?
Хотелось выскочить на прогалину, открыться дядьке, сказать ему - мол, одумайся! Что делаешь? Но разум подсказывал - пусть будет так, как есть, пусть Макар ничего не знает.
Дядька Макар как-то странно повел плечом, будто сбрасывая с себя какую-то непомерную тяжесть, и понуро поплелся назад, на дорогу.
Алесь еще долго лежал в траве, не решаясь выбраться из леса. На душе было страшно и тревожно.
Глава четвертая
Солнце поднималось все выше и выше и, казалось, медленно уменьшалось, будто таяло от собственного тепла и света. Налетел ветер, вздыбились, зашумели волны, и легкая подушка плывуна, сотворенная за десятки лет из листьев, трав и корней, закачалась под ногами.
Вадим Николаевич и Алесь сразу почувствовали упругие толчки. На кромку плывуна набегали волны, топили ее шипучим молоком пены. Было видно, как покачивается на середине редкий лозняк. Стрельба в окруженном фашистами районе не прекращалась. Громыхали пушки. В лесу что-то горело, вверх поднимался сизо-черный дым, похожий на косматую конскую гриву.
"Как там наши?" - с тревогой думал каждый из путников.
- Давайте обследуем плывун, - прервал молчание Алесь, - тут теперь все наше: и лозняк, и камыш с аиром и кочками.
- Эх, вот ведь что получается! Там будут считать, что нас убило или что мы в плен попали. А мы тут загораем…
- Нас прибьет к берегу или к острову, что на озере. Это ясно.
- К острову нежелательно бы, - сказал Вадим Николаевич. - Там мы ничего хорошего не найдем. Он же пустынный, безлюдный.
Отсюда остров выглядел очень красиво, казался сплошь заросшим могучими вековыми деревьями.
В мирное время сюда нередко приезжали жители Митковичей, небольшого местечка, расположенного в нескольких километрах.
Назывался остров красиво и загадочно: Черный Дуб.
- Конечно, хорошо бы обойти его, - сказал Алесь.
- Да, пожалуй, туда нам попадать незачем. Но уж теперь что будет, то будет. Если вынесет на остров…
- А мы возьмем власть в свои руки, - перебил Алесь.
- Это как же?
- Сделаем плот и поплывем куда надо!
- Пожалуй, это идея! - усмехнулся Вадим Николаевич. - Но вот вопрос: из чего?
- Из камыша, из лозняка. Вон сколько этого добра!
- Камыш подойдет, а лозняк сыроват. Да и срезать его надо. А чем? Вот, брат, и проблема. Как ни крути, а мы с тобой, как греческий Прометей, прикованы к скале!
- Давайте я промеряю плывун вдоль и поперек, - не унимался Алесь, - будем знать хоть, какой кусок суши у нас под ногами!
Парнишка поднялся с кочки-бугорка и вошел в камыш, руками разгребая его в стороны.
Вадим Николаевич вышел к берегу плывуна, разделся по пояс и ополоснул озерной водой лицо и грудь. Сразу задышалось легче и на душе вроде посветлело: даже их с Алесем положение не казалось уже таким безнадежным. Судьба свела его с неплохим хлопцем. Сколько он хлебнул горя, а держится стойко, мужественно. И какая воля к победе! А это совсем не мало!
Итак, идет первый день их вынужденного странствия. Вадим Николаевич огляделся, поискал глазами свою винтовку - вот она, у орешинки, и это деревце умудрилось прижиться на плывуне. Хорошая винтовка, добрая винтовка! Шестеро врагов уложила навечно в землю, а двух в рукопашной прикончила острым штыком!
…Хорошо они сейчас поговорили с Вадимом Николаевичем, думал Алесь. Вроде военного совещания. Условились, как нужно при случае действовать, что делать.
Вот рядом шелестит ветвями молоденькая ива. Алесь замирает у деревца, вскидывая вверх голову. Взобраться посмотреть? Может, уже откуда-то приближается опасность?
Недолго думая, Алесь цепко охватил руками кривой корявый ствол и стал взбираться вверх. В грудь ударил упругий свежий ветерок. Алесь огляделся. Сначала решил осмотреть контуры плывуна. Отсюда он хорошо просматривался. Южная его часть - закругленная, северная - с заостренным мысом. Бока изрезанные, неровные. Видно, как ходят ходуном берега плывуна, особенно северная сторона, откуда дует ветер и набегают крутые волны.
Что же, даже и на маленьком куске плывуна, как на льдине, можно передвигаться, хоть и рискуешь перевернуться.
…Над низеньким ивняком то и дело вспархивали птицы - не покинули полюбившееся родное место. А это, кажется, подала голос утка. Так и есть. Вот их целая стайка на воде. Подбить хотя бы одну - была бы добыча. А как? Винтовка бездействует. Может, лук смастерить? Это не так сложно. Матузок он найдет, а за пружину сойдет ивовая ветка. Вот и будет у них хоть какое-то оружие. И конечно, стрелы нужно изготовить. На солнце хорошо их подсушить.
Алесь улыбнулся своим мыслям. Напрасно они горевали! Не пропадут, что-нибудь да придумают!
…Озеро расстилается перед ним во всю ширь, кажется огромным-огромным. Все в гребнях волн, сверкает, переливается на солнце. Нигде не видно ни лодки, ни челна. Раньше в такое время, наверно, и не сосчитать было рыбаков. А сейчас пустынно вокруг: людям не до рыбалки.
Вот бы на снопиках из камыша добраться до берега. Конечно, страшно оказаться один на один с этим огромным озером. Сейчас оно тихое, спокойное, а как налетит ветер, поднимутся волны, зашумят, зарокочут… Только держись!
Глаза дозорного внимательно вглядываются в водный простор. Опасности пока не видно. Враги все силы бросили на болото. Вон куда они добрались - до прибрежной деревни Сорочаны. Там что-то горит. А может, еще и не добрались - может, это пожар от разорвавшейся мины или от снаряда.
Эх, если бы прилетели наши самолеты да сбросили партизанам ящики с патронами, гранатами, автоматами. Ведь патронов не хватает, с каждым днем им все труднее отбиваться от врагов. Однако не видно наших самолетов… Освободить народных мстителей из вражеского кольца могли бы и соседние партизанские соединения, что действуют на Любоньщине. Но здесь нужно ударить по врагу одновременно с фронта и с тыла. А как это сделать в таких сложных условиях? Кабы был Алесь там, среди партизан, обязательно попросился бы у главного командира дядьки Андрея стать связным. Взял бы пакет и гранату, заткнул в карман - и сквозь лесную глухомань пробивался бы через блокадное кольцо! Где полз бы ящерицей, где прятался за деревьями - словом, постарался обойти опасные места, как-то выбраться на волю. И тогда…