- Как сажа бела, - усмехнулся тот. - Вчера из Грозного звонил Дима Алексеев. Давят там на него со всех сторон. В военкомат приходили старейшины: зачем, говорят, пишешь неправду? А в республиканском комитете компартии прямо сказали: из Грозного тебе лучше исчезнуть, и чем быстрее, тем лучше - иначе не ручаемся за твою безопасность. Жаль парня. В общем, влипли вы с ним, что называется, по самое не хочу. Видно, правда ваша кое-кому поперек горла стала.
Попрощавшись с Назаровым, я направился к выходу. В коридоре окликнул дежурный офицер:
- Товарищ подполковник, зайдите, пожалуйста, к начальнику политуправления.
Все, приехали. Осталось еще получить взыскание по партийной линии, и тогда полный ажур.
Генерал-лейтенант Сеин встретил меня, как всегда, с улыбкой.
- Что, попал в переделку? - съязвил он.
- Это уж точно, Владимир Иванович.
Мне, конечно, было не до шуток. Но я все же пытался не терять себя.
- Сегодня утром звонил Николай Иванович Шляга, - уже серьезно продолжал генерал. - Спрашивал: не слишком ли "Красная звезда" драматизирует ситуацию в Чечено-Ингушетии? А я и говорю: то, что написано в заметке, лишь капелька той страшной правды, которую все почему-то стараются скрыть. Обстановка там более чем взрывоопасная.
Я даже немного растерялся, поскольку не ожидал от начальника политуправления округа такой откровенности.
- На Северный Кавказ, - продолжал Сеин, - я прибыл из Прибалтики, где своими глазами видел, к чему приводит потворство национализму. А ведь Северный Кавказ посерьезней Прибалтики...
Время шло. Вроде бы вокруг заметки наступило затишье. По-видимому, наверху многие думали так, как генерал Сеин. Да и факты - неопровержимая вещь - говорили сами за себя. Как вдруг снова позвонил шеф:
- Тут в одной из московских газет, точнее, в "Московских новостях", по тебе прошлись. Заметка называется "Как рождаются слухи?". По мнению автора, они рождаются в "Красной звезде" и придумываешь их ты, посткор по Северному Кавказу. Так-то вот, Николай Сергеевич, делай выводы... Ну, в общем, работай. Удачи тебе.
Так неожиданно и весьма странно закончилась, как мне тогда казалось, эта неприятная история - с правдой и кривдой, с друзьями и лжедрузьями, с журналистской солидарностью и подлостью. Но на самом деле все только начиналось. Жизнь подтвердит неправоту тех людей, которые пытались не замечать надвигающийся вал чеченских событий. Но скольким ни в чем не повинным парням и мирным жителям чиновничьи реверансы, их лицемерие и нежелание смотреть правде в глаза, их преступная близорукость стоили жизни!
Раздоры в вайнахской республике
Вернемся, однако, к съезду народов Чечено-Ингушетии. Атмосфера на нем была неоднозначной. Звучали и здравые мысли о том, что нужно очень осторожно подходить к вопросам межнациональных отношений, и призывы к немедленному выходу из состава России, к изгнанию с земли вайнахов всех иноверцев.
Я слушал выступления старейшин, представителей интеллигенции, казаков и пытался найти ответы: отчего у ингушей возникли территориальные претензии к осетинам? почему казаки недолюбливают ингушей? к чему чеченцам обособляться от ингушей, а последним - от казаков?.. И такие свары на крохотном участке земли - всего-то 19,3 тысячи квадратных километров, большая часть из которых горы, где, кроме нефти, и нет ничего! Только и слышишь: мир, богатая и красивая жизнь, суверенитет без иноверцев. Вот уж поистине прав был тот мудрец, который сказал, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Впрочем, благими ли? Что будет без России в этом забытом Богом уголке, что получат его аборигены, кроме амбиций?
За раздумьями не заметил, как на трибуне оказался ингуш Бем-булат Богатырев.
- Не так давно в "Красной звезде" прошел материал под заголовком "Проблемы из 44-го и не только", - начал Богатырев. - Кстати, автор статьи присутствует в зале...
Так вот для чего меня пригласили персонально - чтобы учинить публичную порку. Ну что ж, придется пройти и это.
- Автор статьи и небезызвестная Галина Старовойтова, выступающая в роли провидца, - продолжал Богатырев, - подсказывают, как можно запросто решить сложнейший территориальный вопрос, возникший после депортации ингушей в 1944 году из Пригородного района Северной Осетии...
Богатырев говорил, а я вспоминал, что и как было. В двадцатых числах марта 1991 года на Северный Кавказ отправился Борис Ельцин-тогда еще председатель Верховного Совета РСФСР. Мне было поручено освещать его визит в Осетию и Ингушетию.
Помню, в воскресенье мы приехали в Назрань, где уже четырнадцатые сутки продолжался многотысячный митинг. Основной вопрос, который обсуждали его участники, - восстановление ингушской автономии и возврат территории, на которой они проживали до выселения в 1944 году.
Я находился в головной машине сопровождения ГАИ. Народу на площади море, яблоку негде упасть. Милиционеры, взявшись за руки, образовали живой коридор, по которому кортеж автомобилей медленно пробирался к трибуне. Там я расположился в двух шагах от Ельцина. Старовойтова находилась за его спиной и что-то быстро писала на небольших листочках бумаги.
Когда председательствующий предоставил слово Ельцину, я мельком бросил взгляд в его сторону. Ельцин, отведя руку назад, растопырил широкую пятерню. Старовойтова, вложив в его ладонь, как я понял, листок с тезисами выступления, принялась заполнять другой.
Ельцин говорил мощно и впечатляюще, почти не заглядывая в бумажку. Площадь замерла. Перед трибуной полумесяцем на табуретах сидели аксакалы. Их длинные бороды и взгляды-молнии производили довольно неприятное впечатление. Стоило Ельцину сказать что-то, на их взгляд, не то, как острые клюки старейшин, будто змеиные жала, тотчас устремлялись в нашу сторону. Видно было, что не нравится старцам мнение российского лидера, не по душе компромисс. Так что не будь охраны - не поздоровилось бы нам.
И все же Ельцину удалось обуздать страсти митингующих. Он пообещал, что на сессии Верховного Совета Российской Федерации поставит вопрос о восстановлении автономии ингушского народа в составе РСФСР.
- Ингушский народ всей своей историей доказал, - потрясая кулаком левой руки, воскликнул Ельцин, - что он не агрессивен, трудолюбив, что он требует только одного - справедливости. И я поддерживаю его в этом!
Под бурю оваций Ельцин сошел с трибуны и по живому коридору направился к машине. Я подошел к Старовойтовой и, представившись, попросил об интервью для своей газеты.
- О, "Красная звезда", - протянув мне руку, улыбнулась Галина Васильевна. - С удовольствием.
Мы медленно двигались с ней по площади, находясь в кольце людей с зелеными повязками. Старовойтова, держа меня под руку, живо интересовалась армейскими проблемами. На ней было длинное черное кожаное пальто, волнистые русые волосы покрывал красный вязаный берет. Боковым зрением я видел, как разглядывали нас окружающие "Старовойтова идет..." - доносилось из толпы:
Мы подошли к машинам.
- А где Борис Николаевич? - поинтересовалась Галина Васильевна у водителя одной из "Волг".
- Он уехал в Грозный, - ответил тот.
Водитель открыл перед ней заднюю дверцу машины.
- Присаживайтесь рядышком, - пригласила меня Старовойтова.
Я сел.
- Слушаю вас, - произнесла она.
- Галина Васильевна, - немного волнуясь, сказал я, - как вы оцениваете ситуацию на Северном Кавказе?
- Вы, по-видимому, хотите знать мое мнение, каким образом разрешить узел проблем, что возник после депортации ингушей в 44-м?
- Да-да, - согласился я.
- Поскольку до сих пор проблема не решалась, - ответила Галина Васильевна на свой же вопрос, - а было стремление любой ценой сохранить сложившееся положение, так называемый статус-кво, следствием стало то, что мы видим сегодня: межнациональные распри, напряженность. Держать и не пущать - не решение проблемы. Но, с другой стороны, просто перекраивать границы по желанию их национальных лидеров, разумеется, тоже нельзя. Это приведет к хаосу и кровопролитию. Значит, изменять границы надо лишь там, где без изменений обойтись невозможно. И, главное, этот процесс должен осуществляться исключительно парламентским путем. И должен быть ориентирован на определенные критерии.
- На какие же?
- Первый - на историческую принадлежность территории тому или иному народу. Хотя и это, безусловно, не является решающим. К сожалению, народное сознание часто переоценивает свое мнение, полагая, что, если исторически земля в течение нескольких веков принадлежала данному народу, значит, она должна быть ему возвращена. В жизни все гораздо сложнее. Второй критерий, который, как правило, не совпадает с историческим принципом, - этническое большинство населения, проживающее на данной территории. И, наконец, третий критерий - волеизъявление народа тем или иным законным парламентским путем, то есть решение вопроса с помощью органа представительной демократии или референдума.
- Какой же из этих критериев главный?
- На мой взгляд, для принятия решения об изменении границ необходимо совпадение всех трех, что случается крайне редко. Если из трех принципов совпадают лишь два, то вопрос становится более сложным и спорным. Вот и в случае с требованиями ингушей и правами осетин ситуация очень непростая. Поэтому здесь весьма вероятна вспышка межнационального конфликта, которая может привести к кровопролитию. На мой взгляд, сейчас самым важным условием мира и спокойствия является усиление государственности всей России, ее суверенитета, что позволит создать институт третейских судей для решения спорных вопросов.