- Тогда ждем от вас в "Красной звезде" объективную информацию.
Вот и укол!
И снова - беженцы.
Это произошло в августе 1990 года в Ростове-на-Дону. От нас, постоянных корреспондентов "Красной звезды" в округах и на флотах, требовалось регулярно передавать в Москву злободневную общественно-политическую информацию. В поисках ее я частенько заглядывал в кабинет спецпропагандиста политуправления СКВО подполковника Александра Назарова, куда стекались вести из всех регионов Северного Кавказа. И вот однажды мне крупно повезло: на столе у Назарова я увидел только что полученные телефонограммы.
- Извини, дружище, - офицер торопливо сунул мне руку, - зашиваюсь с работой. Забегай завтра...
- Завтра не могу - командировка, - бесстыдно соврал я. - Не в службу, а в дружбу: позволь хоть одним глазком взглянуть на свежие сводки.
- Ладно, смотри, - махнул он рукой. - Только в темпе.
Назаров склонился над столом, а я взял в руки стопку телефонограмм. В сводках значилось множество фактов, произошедших на минувшей неделе в республиках Северного Кавказа.
Вот тут-то мне на глаза и попалась телеграмма из Грозного:
"...После того, как на юге Казахстана начались гонения па чеченцев и ингушей, ожидается их массовое переселение в ЧИ АССР. Первые беженцы уже появились в республике. В одном из микрорайонов Грозного ими возведен палаточный городок.
В ряде районов столицы Чечено-Ингушетии неизвестные лица в милицейской форме ходят по квартирам русскоязычных граждан и заставляют их выселяться, назначая конкретные сроки - от недели до месяца.
В Грозненском гарнизоне участились случаи обращения местных жителей к военнослужащим с просьбой продать боеприпасы. За патрон предлагают 3 рубля, за гранату -1,5 тысячи рублей...".
Вот информация - что надо!
- Кто готовил эту сводку? - спросил я у Александра.
Назаров оторвал голову от бумаг и, не поняв сразу вопроса, уставился на меня:
- Какую сводку?
- Из Чечено-Ингушетии.
- А, - щелкнул он пальцами, - майор Алексеев.
- Что он за человек?
- Дима? Нормальный мужик. Служит в политотделе республиканского военкомата.
Назаров, вдруг о чем-то вспомнив, быстро собрал со стола нужные бумаги и заторопился к выходу.
- Ты извини, - уже в дверях он развел руками, - начальство ждет.
- Телефоном воспользоваться можно?
- Звони, звони...
По военной связи вышел на Алексеева, сказал ему, что ознакомился с телефонограммой, которую он передал в политуправление округа, и спросил:
- Вы не возражаете, если я подготовлю в "Красную звезду" за Вашей подписью заметку о тревожной ситуации в республике?
На другом конце провода ответили не сразу. Затем мой собеседник не совсем уверенно произнес:
- Может, не надо? Информация-то закрытая.
Вот те на! Такие факты - и вдруг "не надо".
- Дима, - уже с нажимом продолжал я, - а чего, собственно, вы боитесь? Я ведь не собираюсь публиковать в газете всю сводку. Подготовлю к печати лишь эпизод с беженцами.
В трубке послышался тяжелый вздох.
- А вдруг что не так?
Я, конечно, понимал Алексеева. Эта заметка ему нужна была, как зайцу стоп-сигнал. За славой он не гнался, зато рисковал: если факты окажутся неточными - отвечать перед местными властями придется ему. Тут любой задумается. Мне же, без году неделя попавшему в центральную газету, не терпелось чем-то отличиться, показать себя. А тут такой случай.
- Ладно, - сдался он, - поступайте, как знаете.
- Ну, ты проверь все-таки, - уже по-дружески посоветовал я ему. - Если что - звони.
В тот же день я отправил в Москву 30-строчную заметку под заголовком "И снова - беженцы".
Прошла неделя. Как-то с утра я поехал в штаб округа за телеграммой из Москвы. По пути на узел связи столкнулся с генералом Петровым.
- Как дела, отец? - осведомился Герман Евгеньевич. - Почему не заходишь?
С Петровым, начальником управления кадров округа, у меня были свои, особые отношения. Год назад, когда я только прибыл в Ростов, встречавший меня в аэропорту фотокор окружной газеты Вячеслав Петрович Забашта по прозвищу Дед, предупредил: "Завтра в штабе тебя ждет генерал Петров". "А кто он?" - удивился я. "Большой юморист, - засмеялся Дед, - и почитатель посткоров "Красной звезды"".
Потом я узнал: этот выдержанный и рассудительный генерал, не один год прослуживший в Забайкалье, дружил со многими газетчиками. Почему Петрова тянуло к нам? Наверное, потому, что умели ценить тонкий юмор, которым он был начинен, как бомба взрывчаткой. Тем, кто попадал под прицельный огонь его иронии, приходилось несладко. Многие побаивались острого языка Петрова.
Я попробовал проскочить мимо генерала.
- Некогда, Герман Евгеньевич, - пытаясь обойти его, сказал я. - Срочная телеграмма из Москвы.
- Минутку, - удерживая мою ладонь, он ловко загородил дорогу. - Ты разберись, что там за заметка в "Красной звезде" о беженцах, которые прибывают в Грозный. Сегодня Центральное телевидение все утро извиняется перед чеченцами.
- Какая заметка? - опешил я.
- Ты что, телевизор по утрам не смотришь? - съязвил Петров. - Сегодня по программе "120 минут" процитировали заметку майора Алексеева о гонениях на чеченцев в Казахстане. Якобы первые беженцы уже прибыли в Грозный, оборудовали там палаточный городок. На самом же деле нет в Грозном ни беженцев, ни палаточного городка. Не через тебя ли, отец, эта информация попала в газету?
Веселенькое утро, нечего сказать. Теперь поди-ка объясни, что ты не верблюд. Попрощавшись с генералом, я забрал на узле связи телеграмму и поспешил в корпункт. Подходя к кабинету, услышал, как разрывается телефон. Звонки частые-частые. Междугородка!
Сняв трубку, сразу узнал голос полковника Косарева - заместителя редактора отдела военно-политической информации.
- Николай, что за заметку ты прислал о беженцах!? - Косарев говорил возбужденно. - Ты хоть знаешь, что ЦТ сегодня трижды извинялось перед руководством Чечено-Ингушетии за твою информацию? Какой к черту палаточный городок возвели беженцы в Грозном? Ты его видел? Какие милиционеры выселяют русских из квартир? Что ты там выдумываешь?
Как можно спокойнее объяснил Косареву, откуда взял информацию.
Может, пора и погоны снимать?
Настроение - ни к черту. Все валилось из рук. И вдруг звонок. Я снял трубку.
- Полковник Гончаренко, - представился звонивший, - помощник Бакатина - министра внутренних дел.
Началось!
- Слушаю вас, - взволнованно сказал я.
- Николай Сергеевич, -продолжал полковник, - министра внутренних дел заинтересовала заметка в "Красной звезде" о ситуации в Грозном. От кого, если не секрет, поступила первичная информация?
- От майора Алексеева, - у меня екнуло сердце, - из республиканского военкомата...
Через некоторое время снова звонок из Москвы. На сей раз звонил начальник отдела корреспондентской сети "Красной звезды" полковник Михаил Михайлович Лишний. К этому моменту я знал точно: палаточный городок был, как было и то, что по квартирам русских в Грозном продолжали ходить националисты в милицейской форме и принуждали людей покидать жилища.
- Николай Сергеевич, ситуация вокруг тебя обостряется, - в трубке я услышал тяжелый вздох шефа. - Сегодня главного редактора вызывали в ГлавПУР и потребовали наказать тебя, вплоть до отстранения от должности.
Оказывается, председатель Верховного Совета ЧИ АССР Зав-гаев направил телеграммы в адрес президента СССР Горбачева и министра обороны Язова, в которых с возмущением сообщал, что "Красная звезда" разжигает в Чечено-Ингушетии межнациональную рознь. Уж больно ему хотелось, чтобы его чиновничий мундир был чист. В тот же день на Старую площадь в Москве вежливо пригласили прибыть начальника Главного политического управления Вооруженных Сил СССР генерал-полковника Николая Ивановича Шлягу, где по нему изрядно "потоптались", после чего впавший в панику генерал, вызвав к себе главного редактора "Красной звезды", потребовал строгого наказания сотрудника, готовившего информацию к печати.
Ну и дела! Невеселая перспектива передо мной рисовалась. Я растерянно произнес:
- Михаил Михайлович, может, пора уже и погоны снимать?
- Что тебе сказать, Николай, - посочувствовал шеф. - Ситуация действительно серьезная. Но отчаиваться, думаю, рано. Главный редактор за тебя, я - тоже.
Я молчал. На душе кошки скребли.
- Да, вот еще что, - продолжал Лишний. - Тут на днях на меня выходила собкор одной из московских газет. Хочет выступить в твою защиту. Я дал ей твой служебный телефон. Терять, сам понимаешь, нечего. А хорошая публикация может пригодиться.
- Николай, - почувствовав мое настроение, попросил шеф, - главное - не сломайся.
- Постараюсь, - вымолвил я.
Вот так помогла...
В тот же вечер в корпункт позвонила собкор "Московских новостей" по Северному Кавказу Людмила Леонтьева.
- Николай Сергеевич, - без предисловий начала она, - слышала о ваших неприятностях. Хочу попытаться вам помочь. Расскажите, пожалуйста, как все случилось?
Поверив в ее искренность, я во всех подробностях поведал о своих злоключениях. В общем, доверился. Через какое-то время заглянул в штаб округа к Назарову. Поинтересовался, как дела.