* * *
Долго еще продолжался смех в связи с веселым приключением, в котором Маджар сыграл главную роль. Эти крепкие загорелые мужчины, большая часть которых уже давно была отцами, дав волю детской шалости, припоминали теперь и другие случаи, происшедшие с ними или с их близкими, и невольно возвращались к мирным дням такой далекой семейной жизни.
А потом фельдфебель Станков, поставив Маджара, как подсудимого, около походной кухни и усевшись на небольшом походном стуле, наставнически поучал:
- Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты угомонился, взялся наконец за ум… А ты как оглашенный продолжаешь бегать за каждой юбкой. У меня на языке скоро мозоли будут - сколько раз можно тебе повторять одно и то же?!
- Так точно, господин фельдфебель, - виновато моргал Маджар, соглашаясь с каждым упреком Станкова, но давая обещания только для того, чтобы его поскорее оставили в покое. Однако у Станкова не было такого намерения, и он продолжал тем же тоном:
- Надо было, чтобы тебя как цыпленка зарезали, тогда бы и я от тебя отделался. Из вашего квартала добрая половина цыган прошла через мои руки. Какие молодцы были - Зонка, Вампир, Тининай и брат немого, не помню, как его зовут?
- Кольо, - ответил Маджар.
- Квартал ваш пищал от них. Так получилось, что всех их вместе в армию взяли. Прошли они через мои руки - шелковыми стали. Значит, так, - устрашающе поднял палец Станков, - если ты будешь не на высоте, то я начну чесать свои руки, если, конечно, зуд появится, только о твою спину.
- Так точно, господин фельдфебель, - ответил Маджар. От напряжения, вызванного тем, что пришлось долго стоять по стойке "смирно", ему стало плохо. К счастью, внимание Станкова привлек какой-то солдат, нагруженный свертками и узелками. Он свалил посылки на землю, перевел дыхание и только после этого попросил разрешения остаться.
- Ты откуда такой взялся? Больше тебя не могли нагрузить?
- Из Болгарии, господин фельдфебель.
- Что, в отпуске был?
- Нет, я из пятой армии.
- А где до сих пор пропадал?
- Долго рассказывать… Я из санитаров.
- А может, отсиживался где-нибудь?
- Никак нет! - ответил солдат и тихо добавил: - Я политзаключенный, до сих пор работал в милиции.
- Ну, это совсем другое дело, - сразу же переменил к нему отношение Станков. - Кто тебе нужен?
- Подпоручик Слановский и наши каменопольцы, эти посылки для них. Кто покажет мне квартиру подпоручика?
- Сейчас. - Фельдфебель повернулся к Маджару: - Возьми багаж и отведи кандидата в унтер-офицеры на квартиру командира роты.
Прибывшего солдата звали Траян. Никто ему никакого звания не присваивал. Он пришил себе на погоны по две нашивки кандидата в унтер-офицеры, так как был уверен, что никто его об этом не спросит и не станет проверять архив его части, разбросанной по всей Македонии.
Когда Траян вместе с Маджаром вошел в квартиру Слановского, в тесном коридорчике Сава, весь вымазанный сажей и бензином, зажигал фонарь. Освещая им дорогу, он вошел в заполненную табачным дымом комнату. Лило медленно надевал шинель, подпоясываясь ремнем. Увидев вошедших, он шутливо обратился к Маджару:
- Дорогой мой, как же это тебя угораздило?
Маджар ответить не успел, так как Траян вытянулся у двери и кратко, по-солдатски доложил о себе.
Оставшись наедине с Траяном, Слановский дрожащими пальцами раскрыл посылку Бойки. Он испытывал волнение и трепет, ощущая невидимую связь с близкими людьми, которую несут в себе любые, даже самые незначительные, вещи, переданные их любящими руками. Вместе с тем он засыпал гостя вопросами: расспрашивал о знакомых, о жизни в селе. А Траян, глядя ему в глаза, вовсе не испытывал угрызений совести, хотя, чтобы угодить Матейчо и остаться в селе, чего только не наговорил о Слановском, которого не видел более двух лет. "Все равно он не знает, что я говорил о нем, и никогда не узнает этого, а значит, это не имеет для меня никакого значения", - думал Траян.
Слановский дважды перечитал письмо Бойки. Припомнить родственников Траяна он никак не мог. А Траян спешил показать себя в лучшем свете, чтобы произвести самое хорошее впечатление.
- Я из околии, господин подпоручик, из Бенчории.
- Знаю, это у самого Осыма, но тебя я что-то не помню.
- Да вы были то в училище, то там, то сям. Мой одногодок - Луканче. Я в Скопле закончил школу санитаров. За политическую деятельность попал в тюрьму. В начале войны был в одной гвардейской роте пятой армии. Когда вернулся в село, партия направила меня работать в милицию.
- Как поживает там местный гений Матейчо? - спросил Слановский и сразу же вспомнил тот оскорбительный случай, когда Матейчо по указанию Данчо Данева сделал у него в доме обыск.
- Хорошо поживает. Управляет. Да что-то с женой не ладит.
- Почему?
- Да ведь знаете, он считает себя большим человеком.
- А как Калыч, Кунчо, дядя Митьо? - продолжал расспрашивать Слановский.
- У тех все в порядке. А о Данчо Даневе вы слышали?
- Да, кое-что нам известно. Так, значит, это правда?
- И еще какая! Говорят, его уже отправили на тот свет. Кто бы мог подумать, что он столько времени водил всех за нос?! Даже не верится!
- А что еще нового в селе? - спросил Слановский.
Траян многозначительно улыбнулся:
- Не знаю, сказать или промолчать?
- О чем?
- Будь я на вашем месте, - резко вскинул голову Траян, - я бы этого Матея Арапского разорвал на куски.
- За что?
- Да потому что он свинья!
- Это мне известно, - с досадой ответил Слановский.
- Плохой он человек.
- Ты что имеешь в виду?
- Он заставлял меня написать, что будто бы я, когда находился однажды в отпуске, видел, как вы арестовали наших односельчан и вечером их расстреляли.
- Ну и ты не написал? Почему?
- Да потому, что так нечестно. Он требовал также, чтобы я написал, будто в то же время как-то ночью случайно видел, как вы шептались с Данчо Даневым, и что, дескать, вы были с ним заодно. Если останемся живы и здоровы и вернемся домой, надо будет проучить его как следует.
- Это ему так просто с рук не сойдет, - нахмурившись, ответил Слановский. - А еще что?
- Распространяют всякие слухи. Поднимают голову земледельцы. Хотят взять власть в свои руки. Людям уже невмоготу от таких дураков, как Матей. Говорят также, что в окрестностях села появился бандит.
- Какой еще бандит?
- Ристо Шишманя. Весной, говорят, он хочет сколотить шайку и податься в Белицкий лес. А еще говорят, что в Балканах осталось сто тысяч фашистов. Они ждут, когда лес зазеленеет, чтобы тогда начать войну с властями.
- Кто подсчитал, что их сто тысяч? - улыбнулся Слановский.
- Да так говорят, мало ли что кому в голову взбредет…