- И он оказался послушным?
- Более того, он превзошел все ожидания Цено. Вы, может быть, помните, что летом того же года Данчо был арестован?
- Да, припоминаю, - кивнул головой Чугун.
- По дороге в город он "сбежал" с поезда на станции Камено-Поле.
- Это вы устроили ему "побег"?
- Да. Вся его семья была арестована. Был приказ об их высылке, но, конечно, все это было, так сказать, ширмой. В это время мы знали, где он прячется…
- Где же? - прервал его Чугун.
- На складе кооперации. Ведь так было? Предполагаю, что вас об этом информировали.
- Это не имеет значения! Говорите дальше!
- Насколько помню, именно тогда вы взяли его в отряд. Оттуда он редко давал о себе знать, но всегда держал нас в курсе всех ваших дел.
Чугун закурил, предложил сигарету и Костову. Он никак не мог прийти в себя. Все это звучало для него как какая-то кошмарная, фантастическая сказка. Но нет, здесь обмана не было. И речи не могло быть о каком-нибудь шантаже. У него была достаточно хорошая память, чтобы не подвергать сомнению показания Костова. Все, связанное с побегом Данчо, именно так и выглядело.
На всякий случай Чугун спросил:
- Костов, а если Данев будет все отрицать?
- И что же?
- Как вы докажете?
- Устройте нам очную ставку с Цено и с ним. Это возможно?
- Ну предположим, - неопределенно ответил Чугун. - А как обстояло дело с пистолетом?
- Прежде всего он попал к Илие Велеву.
- А как устроили "побег" Данчо со станции?
- Очень просто. Полицейские ничего не знали о наших планах. Для вашего сведения, по приказу Цено я лично должен был "доставить" Данева.
- И вы помогли ему бежать?
- Да. Помните, вас ранили зимой сорок третьего года?
- Конечно.
- Тогда вы были с Данчо Даневым, верно?
- Да, и он всю ночь тащил меня на спине. До этой минуты я уверен, что остался жив только благодаря его трогательной заботе обо мне.
- Вы живы, потому что Цено не торопился жертвовать Даневым только ради вашей головы. Он поставил перед собой задачу схватить весь окружной комитет и одним ударом обезглавить всю вашу организацию. Может быть, вы не поверите, что это была наша основная задача. Тогда припомню вам еще кое-что. Вы были ранены и два дня находились в каком-то сарае около Сиде-Бырдо, так?
- Да.
- Но вы даже и не предполагали, что в это время Данчо встретился с Цено, что он сделал отчаянную попытку выйти на связь с Розовым, но тот не явился на встречу после перестрелки, которая завязалась где-то между Сине-Бырдо и Лозеном. В связи с этим случаем сообщу еще кое-что: по донесениям Данчо, и главным образом по его наущению, вы осудили на смерть одного своего товарища из Сине-Бырдо; может быть, вы вспомните его имя, я позабыл.
- Разве он не совершил предательства?
- Нет. На засаду вы нарвались случайно. Но Данчо испугался, он заподозрил, что этот человек узнал о его встрече с Цено Ангеловым.
- А вы почему сами не ликвидировали этого человека?
- Да потому что вы бы потом выяснили, кто из ваших его предал. Мы знали обо всех встречах, обо всей деятельности Илии Велева…
- А имена людей из Камено-Поля тоже Данев назвал? - прервал его Чугун.
- Да.
- А Румена?
- Тогда Цено Ангелов делал ставку на ликвидацию штаба вашей зоны. Мы даже упрекали Ангелова в том, что его увлеченность похожа на маниакальность, так как он любой ценой решил доказать министру и регентам, что борьбу с вами, коммунистами, нужно вести умнее.
- А как обстояло дело с подпоручиком Слановским?
- Кто это такой и где служил?
- В роте, расквартированной в Лозене…
- А, вспомнил! Был там один дурак, поручик Игнатов, сын какого-то фельдфебеля. Так вот он попытался сам что-то сделать. Но этот парень ни в чем не виноват. Если сейчас его арестовали, то напрасно, он невиновен…
Чугун посмотрел на часы. Времени было около трех часов ночи. Он приказал отвести Костова в камеру, принести ему еду, воду, сигареты и бумагу. Может быть, он захочет что-нибудь написать…
* * *
Чугун позвонил по телефону Данчо Даневу, чтобы тот немедленно выезжал в столицу. Данчо взглянул на часы - до отправления поезда оставалось еще примерно полчаса. Санди находился на заседании в областном комитете партии, поэтому Данев оставил ему записку, что уезжает и сразу же вернется, как только закончит дела.
В отделе Чугуна было два предложения, как задержать Данева: одно - арестовать сразу же на вокзале, а другое - подождать, когда он сам явится в управление милиции. Остановились на втором варианте, при этом Чугун сохранил право первым встретиться с Даневым.
Поезд опоздал на полтора часа. Данчо с трудом пробрался через толпу. Он кое-как одной ногой ступил на подножку трамвая и так поехал к центру города. В гостинице свободных мест не оказалось. Данев не был уверен, что Чугун в это время находится в управлении, поэтому он направился в третий участок милиции, где в дежурной комнате всегда была свободная кровать.
Выспавшись и отдохнув, Дапчо рано утром направился к Чугуну, по дороге быстро просмотрел кое-какие газеты. В милиции его знали хорошо. Из бюро пропусков управления он позвонил Чугуну, и тот приказал немедленно его пропустить. Данчо, не подозревая ничего плохого, медленно поднялся по ступенькам на третий этаж.
И когда он остановился в дверях, широко расставив ноги и улыбаясь, Чугун встал со своего места и, пробормотав что-то неразборчивое, снова сел.
- Что с тобой, ты не болен? - сочувственно спросил Данев.
- Нет.
- Ты, наверное, не спал? - расспрашивал его Данев, снимая пальто.
- Почти не сомкнул глаз.
- Так нельзя! - Данев пододвинул стул к радиатору под окном, достал пачку сигарет, предложил Чугуну и продолжал все тем же беззаботным тоном: - Вчера вечером поезд опоздал. Ломал голову, звонить тебе или не звонить, но в конце концов заскочил к Илийке в третий участок. Если будем спать, как раньше, по два-три часа в сутки, нас не хватит надолго.
- Насколько хватит, - равнодушно ответил Чугун.
Данчо продолжал:
- Конечно выдюжим, у нас старая партизанская закалка. У меня работают товарищи, которые провели по семь-восемь лет в тюрьме, так вот даже они не выдерживают ни голода, ни бессонницы. Мы другой породы. Знаешь, нашей идеей загорелись и остальные села. В Сине-Бырдо собираются поставить памятник в два раза больше нашего.
В глазах у Чугуна потемнело. Огромным усилием воли он сдержал себя, чтобы не ударить Данева кулаком в лицо, и только чуть поднял руку. "Какая гадина, прикидывался до сих пор! А мы ему верили! Как слепые! Небось насмехался над нашей доверчивостью! Но какие же у него должны быть нервы! Да-а, это настоящий артист!" - думал Чугун, не понимая, почему его так унижают хорошее самочувствие и самоуверенность Данчо Данева.
- Что с тобой? Почему ты такой кислый с утра? - спросил Данчо Данев, и какая-то неясная тревога охватила его.
Чугун с трудом вымолвил:
- Есть приказ начальника управления при входе в здание сдавать оружие в бюро пропусков.
- Что это за новости? - удивленно спросил Данчо, и тревога еще более усилилась. "Уж не подозревают ли чего, может быть, кто-нибудь оклеветал меня?"
- Приказ издан позавчера. Если ты не оставил свой пистолет внизу… - медленно и с трудом проговорил Чугун.
- Никто его не спросил, - пожал плечами Данев.
- Оставь его на столе, чтобы не было неприятностей при проверке.
- Конечно, мы должны подавать личный пример. - Данев вытащил свой пистолет и положил его на стол около чернильницы Чугуна.
Наступило короткое молчание.
- Ну как дела с памятником в Камено-Поле?
- Да тянут художники, может, ты их поторопишь…
- За что-нибудь зацепились? - Этот вопрос Чугуна был совсем неожиданным.
- В связи с чем? - вздрогнув, спросил Данев.
- Да в связи с провалами в нашем крае.
- Что за вопрос? Я думаю, что… - Воздух застрял в груди Дансва, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из нее.
- Ты что же думаешь, мы все дураки? - Чугун поднял телефонную трубку. - Приведите ко мне задержанного! - приказал он глухим голосом и пододвинул пистолет Данева к себе.
- Что это значит? - спросил Данчо дрожащим голосом. - Разве я…
В дверь постучали.
- Войдите, - отозвался Чугун.
Костов вошел впереди милиционера, слегка поклонился, поздоровался и, отойдя от двери, встал у вешалки. Одну-две секунды Данев изумленно всматривался в Костова. Узнав его, он едва не упал со стула. Чугун смотрел то на одного, то на другого.
- Вы знакомы? - одновременно обратился он к обоим.
Костов тяжело вздохнул и сказал:
- Мне нечего добавить к тому, что я вам уже рассказал.
- Данчо Данев, - стиснул зубы Чугун, и глаза его налились кровью, - понимаешь ли ты, о чем идет речь?
- Погоди, брат, я ничего не понимаю.
- Скотина! - закричал Чугун. Он размахнулся и, не владея собой, ударил Данева по щеке. И в ту же минуту почувствовал, как, точно обручем, сжало сердце.
Чугун надавил кнопку звонка. В дверях появился милиционер. Чугун показал ему глазами на Костова:
- Проводите его вниз.
Костов молча вышел. Данев почесал покрасневшую скулу, исподлобья глянул на Чугуна и снова опустил глаза.
Прошли минуты две тягостного молчания.