- Правда в том, что партизанское движение стало всенародным, что у нас уже шесть генералов командуют соединениями, что только один я как депутат Верховного Совета от имени Михаила Ивановича Калинина вручил партизанам за боевые подвиги свыше пятисот наград. Правда в том, что наш штаб обслуживает полк опытнейших пилотов-транспортников, которыми командует известная на весь мир летчица, Герой Советского Союза, что на связи со штабом зарегистрировано три сотни раций… Так, Андрей?..
- Да еще многие отряды имеют радиосвязь внутреннюю, со штабами своих соединений. Да еще радиостанции в отдельных диверсионных группах, не говоря уже о разведчиках, - уточнил радист Андрей.
- Ну и хватит о фальшивке, - стараясь успокоиться, сказал Шаблий. - А вот помнить нужно, что фашисты на вооружение взяли не только артиллерию, авиацию, танки, но еще и провокации, об этом нужно помнить и разъяснять каждому партизану, командиру, чтобы, прочитав такую фальшивку, тот смог бы разобраться в ней.
Именно так было сказано бойцам и командирам, которые пришли к палатке генерала Шаблия с найденными листовками за подписью капитана Рубениса. Шаблий разорвал листовку на мелкие клочки, и их подхватил ветер.
2
Это была трудная ночь для Шаблия. Его все время лихорадило, в голове все перемешалось: крики гестаповцев, допрашивавших Артура Рубена; выкрики партизан: "Артур предатель!" и отчаянный голос Андрея: "Нет, Артур - комиссар! Я верю в него как в самого себя!"
Больной метался во сне, пытался встать. Но чьи-то руки ложились на лоб, успокаивали генерала. Шаблий узнавал сына и утихал.
Когда же забрезжил рассвет, жар у него спал. Шаблий краешком парашюта вытер вспотевший лоб и глубоко вздохнул.
- Что? Я, наверно, воевал ночью? - виноватым голосом спросил генерал, встретившись взглядом с Андреем, Лесей и Максимом. - Пятая застава тут. Значит, порядок! К вам, товарищи, друзья мои, дело. Разверните карту.
Колотуха, Стоколос и Тулина сели, разложили топографическую карту.
- Эх, как же красив Днепр! - сказал Шаблий. - Широк, с островками, поймами, рукавами… А голубизна просто ласкает глаз! - Провел он пальцем по синеватой полосе от Канева до Десны и дальше, до границы Украины с Белоруссией. - Вы знаете берега Славутича к югу от Киева?
- Бывали в этих местах в июле сорок первого, - припомнил Колотуха.
- Даже корректировали огонь батареи лейтенанта Зарубы, - добавил Андрей. - А что?
- Представьте, вы командуете войсками, неудержимо идущими к Днепру, чтобы форсировать его, захватить плацдарм на правом берегу, который станет потом решающим в битве за Киев, - стал объяснять условия задачи генерал Шаблий. Он любил размышлять над картой.
- Там высоченные кручи по берегам, - сказал Колотуха, - а на севере еще и Десна. Танками ее с ходу не перемахнешь!
- На севере, - задумчиво проговорил генерал. - Кажется, у Ошиток вместе с партизанами-арсенальцами вы уничтожали понтонный мост? - обратился он к Андрею.
- Дядька Кот помог своими советами и средствами: дал нам лодки. Веселый был лесник! Помнишь, Максим?
- Еще бы! Шел Матвей Кот от Переяслава вместе с моей Галей. Где-то она теперь? - На минуту тучка набежала на лицо Максима, но он встряхнул головой и снова склонился над картой. - Вот и Ошитки, и село Теремцы.
- И что вы скажете? - спросил Шаблий.
- Если бы я был командующий? - хитро прищурился Андрей.
- Да…
- Берег этот мы знаем хорошо. И людей тоже знаем еще с тех пор, как ходили там с арсенальцами. И средства для переправы у них найдутся, как и у дядьки Кота, - думал вслух Андрей и вдруг взглянул на Колотуху. - Это ничего, что на север от Киева Десна. И даже хорошо, потому что по обоим берегам там партизанские отряды.
- В междуречье почти партизанский край, - заметил Шаблий.
- Если бы я был командующим, - говорил дальше Андрей, - я бы связался с начальником партизанского штаба генералом Шаблием и сказал ему: "Партизаны в современной войне на то и существуют, чтобы действовать вместе с регулярной армией в боях на решающих участках фронта. Соберите, товарищ Шаблий, партизанские отряды, но так, чтобы немцы не знали об этом, и внезапным ударом при подходе наших войск захватите в нескольких местах пятачки на берегах Десны и Днепра, организуйте там переправы…"
- А где бы ты посоветовал Шаблию захватывать эти пятачки - к северу или к югу от Киева? - спросил Семен Кондратьевич, с большим интересом слушавший сына.
- Все зависит от внезапности и скорости, с которой армейские части будут форсировать Днепр. Но во всех случаях к северу от Киева плацдарм будет надежнее, потому что тут равнина, а не холмы, как на юге. На севере легче будет развернуться танкам и тяжелой артиллерии.
Генерал посмотрел на Колотуху.
- Андрей когда-нибудь станет генералом! - похвалил друга Колотуха. - Он убедил меня. Что там нашим танкам Десна, коли река эта партизанская! Недаром немцы там провели карательную экспедицию.
- Пока что наши войска стоят под Белгородом. Но день наступления придет - и тогда мне определенно доведется сидеть с командующими фронтами над картой, как сейчас с вами. Нашу задачу на Днепре вы поняли. - Шаблий приглушил голос. - Вот почему вы и пойдете к Днепру, в те места, где партизанили с арсенальцами в сорок первом. Побывайте в партизанских отрядах, уточните на месте с командирами, комиссарами и начальниками штабов, как им действовать в той иди иной обстановке. Об этом в каждом отряде должны знать только командиры. Ясное дело, противник сделает все, чтобы укрепить правый берег Днепра, - другой такой естественной преграды на пути советских войск на запад нету. Вот тут партизаны и смогут эффективно помочь нашим войскам… Вы меня поняли?
- Да, отец!
Шаблий достал из полевой сумки два шелковых платка, на которых был текст, и отдал один Андрею, второй Колотухе, сказав:
- Вот ваши документы, как уполномоченных партизанского штаба. Как на правом, так и на левом берегу вы должны взять под контроль отряды, с которыми у нас нет регулярной радиосвязи. Со временем пошлем туда и радистов из штаба. А пока что вы нацеливайте эти отряды на овладение переправами и плацдармами.
- Понятно, товарищ генерал!
- Я закончила! - вдруг вмешалась в разговор Леся, сворачивая рацию. - О нашей готовности принять самолет передала. У них к нам нету ничего, Семен Кондратьевич.
- Самолет пришлют - и хорошо! - заметил генерал, но, казалось, думал совсем о другом. - Ты полетишь, Леся, со мной.
- В Москву? - растерянным голосом спросила девушка. - И это я прилетела сюда, чтобы возвратиться, когда в соединении убит радист?
Семен Кондратьевич молчал.
- Максим! Товарищ старшина! Скажите же хоть вы что-нибудь, - упрашивала Леся, умышленно не обращаясь к Андрею, так как знала: он хочет, чтобы она была в безопасности, так ему спокойнее.
- Обойдутся и без второго радиста. Аэродрома уже нету, а основные события будут не в этих районах, а на Днепре, вокруг железнодорожных узлов, куда в рейд отправились десятки отрядов, - рассуждал генерал Шаблий. - Ты одна была у отца, Леся, одна осталась у матери. Что она скажет, если я вернусь без тебя? Хлопцев не нашлось, чтобы оставить тут?
- Вы меня обижаете! - сквозь слезы проговорила Леся.
- Андрей! Скажи ты ей…
- Буду я слушать вашего Андрея! - негромко, но строптиво сказала Леся. Щеки ее раскраснелись, дышала она глубоко, кругленькие ноздри раздувались, и от этого немного задирался нос. - Андрей рад отослать меня в Москву, чтобы потом снять с вахты. Нет, лучше уж отсюда я буду просить, чтобы со мной работал оператор номер один.
- Леся, когда это было? - заступился за Андрея Шаблий.
- Да я ничего, ничего… Вас трое, а я одна. Вот вы и сговорились!
Честно говоря, ей не очень хотелось оставаться в этом отряде. Она бы охотно пошла с Андреем и Колотухой, их ожидала интересная и настоящая работа. Да и они все-таки с родной заставы. А тут, хотя бойцов свыше полутора тысяч, она чувствовала себя одинокой. Был бы тут командиром генерал Шаблий, другое дело. Семен Кондратьевич очень напоминал Лесе ее родного отца: такой же сердечный, дружелюбный, понимает с первого взгляда.
Девушка посмотрела на Андрея и подумала: "В который раз уж за время войны мы разлучаемся с ним?.."
- Максим, пойдем еще одно дело решим, пока есть время, - вдруг предложил генерал старшине.
- Есть! - козырнул Колотуха, поняв намек Шаблия, и они вышли из палатки.
Андрей пододвинулся ближе к девушке. Леся некоторое время сидела неподвижно, потом решительно подняла глаза на Стоколоса.
- Ты извини, что я так на тебя при отце… Но я очень, очень хотела бы всегда быть с тобою, Андрюша! Я люблю тебя… Я… Я живу этой любовью и верю, что все будет хорошо, что беда обойдет нас стороной.
- Хорошая моя, милая, единственная моя! Родная! Скоро мы всегда-всегда будем вместе. Время пролетит быстро!.. - Андрей поцеловал ее в горячие губы.
Ночью на три костра, разложенных партизанами вдоль подготовленной для посадки дорожки, приземлился самолет с Большой земли. Его сразу же замаскировали. День тянулся невероятно долго. Все с нетерпением ожидали вечера, готовые в любую минуту к стычке с врагом. Однако стрельба вспыхнула только раз, да и то где-то далеко. Не появлялись и немецкие самолеты, хотя день был ясный. Значит, разведчики не ошиблись: каратели отступили.
Когда стемнело, партизаны веселой гурьбой выкатили самолет из кустов на поляну. Шаблий обнял Лесю и Андрея за плечи:
- Будьте достойны друг друга. Верьте друг другу при любых обстоятельствах. Без этого нет настоящей жизни.
- Спасибо, Семен Кондратьевич, - прошептала Леся, вытирая слезы.