Невообразимый, режущий звук, как раскат сильного грома, раздался над лесом. В воздух взлетела цистерна, за ней начали взрываться другие. Огромное пламя огненной стрелой взметнулось вверх. Полыхнуло жаром… Начали лопаться стволы деревьев, издавая звук взрывающихся петард. Все было в огне. Море огня… Какой-то надрывный, все возрастающий гул заполнил лес. К этому страшному по своей реальной ощутимости звуку прибавились глухие, хаотичные удары отдаленных взрывов.
Штаб командующего группой армий фон Хорна.
В кабинете непрерывно трещит телефон, генерал не обращает на него внимания.
В бешенстве он ходит взад-вперед мимо стоящих навытяжку полковника Кемпе и штандартенфюрера Вольфа.
- Господин командующий… - пытается что-то сказать Кемпе.
- Молчать! - оборвал его генерал. - Я прошу объяснить вас, штандартенфюрер Вольф! Что все это значит? Кажется, вы отвечаете за безопасность моих тылов? Кто мне докладывал, что все партизаны уничтожены или блокированы? Кто, я вас спрашиваю?
- Господин командующий, - отвечает Вольф. - Диверсию совершил крупный отряд регулярных русских войск…
- Как?! У меня в тылу русские войска? - остановился фон Хорн. - И я об этом не знаю… Это фантастично! Мои солдаты гибнут в тылу! - все больше распалялся генерал. - И я не могу гарантировать их безопасность…
- Мы принимаем срочные меры, господин командующий, - оправдывался Вольф. - Однако своими силами я не могу уничтожить этот отряд! Прошу дать мне хотя бы полк.
- Нет! Я не дам вам ни одного солдата, Вольф! Ни одного! Вы хотите, чтобы я начал наступление на Москву в сроки, утвержденные фюрером? Да или нет? Запомните, Вольф! Мобилизуйте всех! Полевую жандармерию, зондеркоманду, полицию… Кто еще там у вас есть? Всех! Но ни одного солдата с фронта я не сниму. - Немного успокоившись, спросил: - Что это за отряд? Кто им командует?
- Около восьмисот человек, командует какой-то майор. Его фамилия - Млынский, - поспешно ответил Вольф.
- Слава богу. Хоть это вы знаете. Значит, майор… Из сотен майоров моей армии я знаю чуть больше десятка. А с этим… как его?..
- Млынский, - подсказал Кемпе.
- …я хочу познакомиться поближе. Надеюсь, вы предоставите мне такую возможность, Вольф? Живого или мертвого, я хочу его увидеть. И до начала наступления!
Часть вторая
Глубокая ночь. Из-за туч показался серебряный диск луны, который своими холодными лучами осветил лес, заболоченную поляну, заросшую плакучими ивами, камышом и ольхой.
Погружаясь глубоко в болото, держась за ветки кустарника, осматривая верхушки деревьев, медленно пробирается Вакуленчук. К нему навстречу с автоматами на шее подходят матрос Сашка Полищук и другие моряки.
Вакуленчук. Нашли парашютиста?
Матрос. Нет, командир, все облазили, еще тюк с оружием нашли, а радиста нет.
Мичман тяжело вздохнул, поправил бескозырку на голове, сказал:
- Светает уже, продолжайте поиск!
- Есть продолжать! - отозвался Сашка,
- Ну, пошли.
Все рассредоточились и двинулись вперед, продолжая осматривать поляну. Пройдя двадцать-тридцать метров, Сашка радостно воскликнул:
- Командир, парашют!
Вакуленчук взглянул вверх и увидел зацепившийся за верхушки деревьев купол парашюта.
- Ну-ка просигналь.
В темноте мелькнул огонек фонарика. И снова тьма.
- Командир, не отвечает.
- Не спеши, посвети еще!
- Все, батарейка скисла.
Полная тишина, ни звука.
- Подойдем поближе?
Две фигуры, скрываясь за деревьями, осторожно выходят на поляну. Никого нет..
Неожиданно раздается треск сломанных веток и громкий окрик: "Стой!"
На верхушках трех деревьев, запутавшись в стропах, висел человек. Он вертелся, пытаясь обрезать стропы.
- С благополучным приземлением! - улыбаясь, сказал Вакуленчук.
- Пароль! - ответил строгий голос, и в руке у парашютиста тускло блеснула металлом граната.
- Теперь какой тебе пароль… - засмеялся Сашка, - и так все ясно… Мы третий день ждем…
- Пароль!
- Вот уперся! Командир, вроде баба, - смеется Сашка.
- Ну, Москва! - отозвался Вакуленчук.
- Рязань, - ответил парашютист, спускаясь, и добавил, убрав гранату: - Давайте знакомиться!
- Мичман Вакуленчук, - протянул мичман руку.
- Наташа, - ответил парашютист.
Мичман так и застыл с раскрытым ртом.
Сашка, подойдя почти вплотную к парашютисту, удивленно заметил:
- Верно, баба.. - потом, смутившись, поправился: - То есть женщина…
Девушка тихо засмеялась и весело ответила:
- Не женщина, а ангел с крылышками… Что рты разинули? Помогите снять ящик! Осторожней - радия!
Вакуленчук и Сашка, словно очнувшись, сняли с плеч девушки тяжелую рацию. Освободившись от нее. Наташа деловито сказала:
- Со мной еще тюки с оружием и боеприпасами сбросили, их надо быстро разыскать.
- Их-то нашли, тебя вот одну искали, - сказал Вакуленчук и добавил: - Ну и отчаянный ты парень, Наташа.
Домик геологов в лесу. Здесь расположен штаб Млынского. На крыльцо навстречу Наташе и Вакуленчуку вышел Млынский.
- Товарищ майор! Радист сержант Сафонова прибыла из штаба армии в ваше распоряжение. Материальная часть при мне.
- С приземлением, сержант, - сказал, улыбаясь, Млынский и вдруг обнял и расцеловал в обе щеки Наташу. - С благополучным прибытием, дорогой сержант!
Наташа немного смутилась, но затем, достав свернутый в трубочку конверт, передала его Млынскому.
- От генерала Ермолаева.
Млынский принял пакет, и все трое вошли в домик.
В штабе отряда в домике геологов идет совещание командиров. Лица присутствующих сосредоточенны. Все внимательно слушают Млынского.
- Товарищи командиры! По достоверным данным, полученным разведкой, против нас начинается карательная операция. Фашисты собрали значительные силы и надеются, окружив лагерь, уничтожить отряд. Мы решили не принимать боя, а, оставив заслон, выйти из-под удара и тем самым сохранить отряд- для выполнения главной задачи, которую поставило перед нами командование фронтом. А именно - активными действиями в тылу заставить врага оттянуть с фронта как можно больше немецких солдат для борьбы с нами. - Сделав небольшую паузу и посмотрев на Вакуленчука, сидящего рядом с Зиной, майор продолжал: - В заслоне остается взвод Вакуленчука. Надо продержаться не менее двух часов, мичман. Отход отряда - через сорок минут. Все свободны.
Раннее осеннее утро.
На опушке леса у треноги с картой стоят несколько эсэсовских и армейских офицеров. Среди них - Вилли и Шмидт. Неподалеку - солдаты с рацией. Рядом - танки. Вдали видны пушки.
Чуть поодаль от этой группы, у автомашины с радиоустановкой, динамики которой направлены в сторону леса, - Петренко и несколько полицаев.
Петренко подходит к микрофону, от которого тянутся провода к усилительной установке. Голос предателя разносится вокруг:
- Русские солдаты и матросы, ваше сопротивление бессмысленно. Вы окружены и прижаты к непроходимому болоту. Во избежание кровопролития германское командование предлагает вам сдаться. Вам гарантируется жизнь, раненым - медицинская помощь. Выходите из леса, сдавайтесь! Выходите из леса, сдавайтесь!
Вилли, натягивая кожаные перчатки, улыбается, кивает Шмидту в сторону Петренко.
- Ганс, эта говорильня- пустая трата времени. Сомневаюсь, чтобы бандиты сами вышли из леса. Они в стальном кольце… Пощекочем их авиацией, а затем утопим в болоте.
- Конечно, конечно, - соглашается Шмидт.
Петренко повторяет обращение к отряду Млынского.
- Эй, Петренко! - кричит Шмидт. - Сможете опознать в утопленниках своего бывшего командира, майора Млынского?
- Так точно!.. Этого бандита опознаю в любом виде! - поспешно отвечает Петренко.
Слова предателя разносятся над лесом, но ни один
боец отряда даже не прислушивается к ним. Фашисты, поняв бесполезность своей затеи, начинают карательную операцию.
Низко над поляной в направлении леса пролетают первые звенья "юнкерсов". В небо вздымаются вырванные, искореженные взрывами деревья.
Самолеты волнами заходят на бомбометание, и все новые взрывы уничтожают осенний лес.
- Ракету! - командует немецкий офицер.
В воздух взвилась красная ракета. Начался артиллерийский и минометный обстрел. Цепи солдат двинулись к лесу.
Дикий грохот от разрывов бомб, снарядов и мин заполнил лес. В окопах полного профиля, в круговой обороне, лежат матросы Вакуленчука.
Вакуленчук отдает короткие команды.
- Командир! Как думаешь, наши уже далеко? - кричит сквозь грохот один из матросов.
Вакуленчук смотрит на ручные большие часы.
- Да, - улыбнулся мичман, - пожалуй, уже не догонишь…
Рядом грохочет взрыв. Матрос прижимается к стенке окопа.
Взрывы следуют один за другим. Кажется, какой-то геркулес молотобоец огромным молотом бьет по лесу…
Падают вырванные с корнем деревья, огромные пласты черной земли засыпают траншеи. Сверху летят щепки, куски деревьев. С воем взрываются мины, срезая молодой кустарник и перемешивая его с желтыми листьями и с землей…
Давно разрушен домик геологов. Завалены землянки. Взрывы бомб и разрывы гранат отдаляются. Они уже слышны в глубине леса, позади лежащих в окопах матросов.
- Раненые есть? - спрашивает Вакуленчук.
- Михеев и Сазонов убиты… Боголепов тяжело ранен… - передают по цепи.
- Траншеи расчистить! Николай, бруствер поправь!
- Есть! - отвечает матрос.