Неожиданно два огня расползлись в разные стороны, и стало очевидно, что они не составляют одного целого.
- Мотоциклы! - приглушенно крикнул Василий. - Орудовцы!
- По коням! - Борис прыгнул на подножку своей машины и открыл дверцу. Тотчас грузовик с потушенными фарами тронулся с места, навстречу мотоциклам.
- Пошел, Никита, - Василий постучал по крыше кабины.
Задыхаясь от недостатка воздуха, Никита включил мотор и повел самосвал в сторону леса. Он напряженно всматривался в темные сугробы и еще более темную полосу дороги между ними. Заднее колесо попало в яму. Бочки звонко стукнулись о борт.
Сбоку, за стеклом, метнулась нога Василия, затем он весь сполз на подножку.
- Стой! - крикнул Василий.
Никита остановился на опушке леса и поглядел назад. Мотоциклы подошли совсем близко к грузовику, осветили его фарами. Грузовик стоял неподвижно. Темная фигурка подбежала к нему, вышла из полосы света и пропала.
Непонятно для чего два светлых луча как по команде повернулись на месте и разошлись в разные стороны от дороги, прижимаясь к полю. Лучи скользили по снегу, замирали на сугробах и ползли дальше, сходясь все ближе. Мертвые черные тени от сильных лучей вырастали и колебались на белом неровном поле. Вдруг что-то живое заметалось на снегу в полосе ближнего луча. Второй луч взметнулся к небу, подскочил к луне и, упав на землю, перекрестился с первым. Две длинные, расходящиеся как стрелки часов, черные тени запрыгали от фигурки, бежавшей по полю.
Гулкий выстрел звонко откликнулся в морозном воздухе. Фигурка на снегу присела, а потом вытянулась и подняла кверху руки.
8
Услышав выстрел, Никита испуганно схватился за руль.
- Зачем, дурак, побежал? - с руганью проговорил Василий, стоявший на подножке. - Ладно, валяй в лес.
Никита машинально потянулся рукой, и вдруг пальцы его почувствовали переключатель, который давал свет. Пальцы сами прилипли к переключателю и не уходили назад. Одно маленькое, легкое движение - и все. Конец всем страхам и сомнениям. Подъедут орудовцы и скрутят за спиной руки. А может, лучше уехать?..
И Никита чуть-чуть потянул переключатель. Яркие полосы света вырвали из темноты заснеженные стволы деревьев. Похолодев от страха, Никита погасил огни и включил скорость.
- Ах ты, культяпка, - Василий открыл дверцу, больно толкнул Никиту ногой в глубь кабины, принимая руль.
Отодвигаясь, Никита увидел, как один огонек тронулся с места и запрыгал по неровной дороге к лесу.
- Я ничего, я ничего, - бормотал Никита, со страхом смотря на приближающийся огонек.
- Эх, все равно заметил нас. Была не была! - Василий зажег полный свет и переключил скорость.
Самосвал с ревом помчался в лес. Бочки с грохотом перекатывались в кузове.
Неожиданно послышался пронзительный скрип тормозов. Никита едва не стукнулся головой о стекло и увидел впереди развилку. Фары хорошо освещали обе дороги, обе они казались одинаковыми и одинаково пропадали в темноте, среди высоких сосен.
- Направо - в Колыму, налево - в тюрьму, - размышлял, скривив губы, Василий и с отчаянной удалью крикнул: - Куда ехать, Никита? Приказывай!
- Не знаю, Василий Петрович, - торопливо ответил Никита. - Ты сюда меня завез, ты и решай.
- А, клоп! Выходи из машины. - И видя, что Никита не пошевелился, Василий свирепо закричал: - Выходи, говорю! Растворись в лесу. Сверток возьми. Беги к Зойке, веди с ней шашни.
- Не пойду, - упрямо ответил Никита. - Крути баранку направо.
Самосвал взревел и помчался вперед, разрезая огнями сосны. Километра через три под колесами затряслась булыжная мостовая, и Василий прибавил газу. Лес внезапно оборвался. Они помчались по полю, перекатываясь с ходу через снежные волны, которые нанес ветер поперек дороги.
Никита посмотрел назад. Там было темно. Над стеной леса висела луна. А впереди, под горой, уже виднелись огни машин, они сходились и расходились на автостраде.
Через пять минут они въехали на шоссе. Василий повернул в сторону от Москвы.
- Может, назад? - спросил Никита. - К дому поближе.
- Теперь вся Москва про нас знает. Нет, Москва теперь не для нас.
- Смотри, смотри! - воскликнул Никита, показывая на поле, которое они только что проехали. Там, вдалеке, только что вынырнул из леса одноглазый огонек мотоцикла.
- Гони, друг Вася! - крикнул Силаев, давая газ.
Самосвал со свистом понесся по шоссе. Они проехали километров двадцать, не разговаривая, не останавливаясь, минуя поселки, деревни, темные заводские корпуса. Наконец у опушки леса Василий заглушил мотор и откинулся на спинку сиденья.
- Я говорил - держись правой стороны, - улыбнулся Василий. - Наше счастье, Никита. Подведем итоги. Борис хоть и попался, не продаст. Жалко парня, не выдержал с нервами, а если и продаст, инспекторы нашу машину не видели, даже марки ее не знают. Одна улика - газетка эта, где она? - Василий взял у Никиты сверток и подбросил его на ладони. - Весомый! Мы сейчас эту улику разделим. И по карманам. Деньги не пахнут, а? Здорово мы все-таки выкрутились.
И они, возбужденно перебивая один другого, принялись вспоминать.
- А как ты фары зажег, ух...
- Да я случайно... А ты на развилке-то...
- И шел бы. Зачем обоим пропадать?
- А я как выстрел услышал... Хорошо еще, что мы в ту сторону стояли. В таком тоннеле не развернуться...
- Я только третью бочку поднял - и вижу: огонек прыгает.
- А бензин? - спросил вдруг Никита.
- Да, две бочки в кузове, - поморщился Василий. - И тут мы не в накладе. Деньги за них получены.
Самосвал медленно поехал по шоссе. Василий смотрел по сторонам, выбирая подходящее место. Впереди засверкали зеркальные пуговки указателя: "Дер. Аносово - 3 км". Василий подумал немного и свернул туда. Хорошо накатанная дорога поднималась в гору, воткнулась в густой ельник, сжалась, запетляла по нему. Проехали мимо полосатого шлагбаума. У небольшого моста через ручей Василий остановился и спрыгнул в сугроб. Через минуту он показался в свете фар, крикнул Никите:
- Давай за мной! Рано или поздно - кончать надо.
Никита повел машину за медленно идущим Василием. Колеса гулко пересчитали бревна мостика, дальше был некрутой съезд, прорубленный в сугробах. Самосвал с трудом пополз по заледенелой снежной дороге. Фары освещали лохматые ели, ветви цеплялись за самосвал и роняли снег. Машина вошла на взгорок, остановилась на развилке: одна дорога, занесенная снегом, круто спускалась к ручью, другая уходила вправо.
Василий влез в кабину.
- Здесь будем поворачивать оглобли.
- Что? Повезем обратно бочки?
- Бочки-то? Повезем, да. - Василий приободрился и положил руки на руль. Он въехал на правую дорогу, переключил рычаг и попятился по дороге, спускающейся к ручью. Задние колеса ушли вниз, кабина поднялась. Василий дал тормоза.
- Перерыв! - крикнул он, вытаскивая из-под сиденья бутылку водки. - Погрейся. Белая головка.
- И правда. - Никита хлебнул из горлышка большой глоток. От теплоты, быстро разлившейся по телу, у него закружилась голова. Он одобрительно подумал о Василии. Хозяйственный парень, все предусмотрел. Отчаянный только. Свернет себе шею на крутом повороте.
Василий долго сосал бутылку и опустил ее, когда на дне осталась самая малость. Он закрыл бутылку и убрал ее.
- Поедем потихоньку? - спросил Никита.
- Подготовку вот проделаю, - Василий некрасиво искривил рот и залился нехорошим смешком. - Я проделаю, а ты посчитай это и раздели, - он протянул Никите сверток. - Видишь, какое доверие тебе оказываю. Дели на три.
- На три? - переспросил Никита.
- Ты думал, Мурашев за красивые глаза машину дал? И путевку просто так подпишет?
- Какую путевку?
- Какую, какую! - передразнил Василий. - Рейс-то мы сделали? Это работа или нет?
Никита покачал головой и ничего не ответил.
- Валяй считай. Я быстро, - Василий хихикнул и исчез в темноте.
Никита разорвал бечевку, развернул газету и увидел плитку шоколада "Мокко", в которой были уложены деньги. Никита покачал головой и принялся считать. Деньги были старые, мятые. Никита аккуратно расправлял на ладони каждую бумажку и клал на сиденье, деля на три кучки. В ту кучку, которую он наметил для себя, Никита клал деньги посвежее. Считая, он слышал, как Василий забрался в кузов и загремел бочками.
- Чего ты там? Скоро? - крикнул Никита.
- Бочки поправляю, а то съедут, - отозвался Василий.
Никита сбился, ему показалось, что он переложил в свою кучку лишние пять рублей. Он начал считать сначала. В каждой кучке набралось уже порядком, а в шоколаде еще оставалось немало. Никита с удовольствием подержал его на вытянутой руке. Правду говорил Василий - месяц работы за один рейс. Только какой у этого рейса пункт назначения?
Вдруг Никите почудился запах бензина. Он потянул носом, поднес к лицу деньги. Нет, запах шел со стороны. Никита аккуратно завернул деньги в газету, положил сверток и выглянул наружу.
- Что там у тебя, Василий?
- Да вот заканчиваю, - ответил тот из темноты и засмеялся.
Никита прислушался. До его слуха донеслось слабое плесканье ручейка. "Откуда бы это?" - подумал он.
Плеск послышался явственнее. Никита резко выскочил из кабины и в три прыжка оказался у края кузова, где лежали бочки. Две темные струи пробуривали снег, едкий пар бензина поднимался от струй.
Мысли его были беспорядочны, появлялись и тут же ускользали. Неужели Васька осмелился? В колхозе над каждой каплей дрожат, а он осмелился. Инспектора бы сюда. Он бы показал. Я сам ему покажу...