- Стоит такую ерунду отмечать. Сегодня мой день. День рождения. А потом предстоит ревизия. Верные люди предупреждение дали.
Никита ахнул. Ловко Василий придумал. Только кто поверит. Конечно, он врет про день рождения. Однако Никита рассудил, что ему выгодно поверить Василию.
- Сколько тебе стукнуло? - спросил Никита.
- Тридцать три. - Василий широко улыбался, довольный эффектом, который произвело его сообщение.
Официант принес большой потный графин с водкой, расставил на столе тарелки с закусками. Никита предложил тост за именинника. Выпили, закусили.
- Я хоть моложе тебя, Никита Григорьевич, - говорил Василий, - но умнее.
- Ловчее, - поправил Никита.
- Ладно, ловчее. Для ловкости тоже голова требуется. И я тебе скажу, Никита, ты на верном пути. Выпьем за твои успехи.
- Какие у меня успехи, - скромно возразил Никита, чокаясь с Василием.
- Приветствую твою самокритику. - Василий крякнул, ставя рюмку на стол. - Успехи, конечно, еще не реальные. Тебе еще много расти. До меня, скажем. Сегодня, к примеру, пять сотен загреб.
- Везет же тебе, - с восхищением и завистью проговорил Никита.
- Голову на плечах надо иметь. На везенье рассчитывать - сам всю жизнь других возить будешь. А я желаю и пассажиром побыть.
- За что же тебе столько отвалили? - спросил Никита.
- За голову, говорю, за голову. Подсчитали экономию за мое рацпредложение за прошлый год, за приставные борта, слыхал? Пятьсот тысяч государству - пять сотен мне. - Василий распахнул пиджак и показал запечатанную пачку денег.
- Да. Мне за тобой не угнаться, - с верой сказал Никита. - С другой стороны, за баранкой мне спокойнее. Вот ты перед ревизией дрожишь, а я ее не боюсь.
- Я? Дрожу? Прими стакан воды. Кому ревизия, а мне доход. Умный человек во всяком деле прибыль раскроет. Вот. - Василий отбросил штору и показал рукой в окно. - Смотри сюда. Видишь, сколько денег с неба сыплется. Это миллионы летят. Хочешь научу, как их поймать?
- Да уж учил однажды, - усмехнулся Никита. - Пункт первый: держись правой стороны. Я свою сторону знаю. Вот рационализация - это да. Мне бы придумать.
Никита задумчиво жевал ветчину.
- У всех корысть, - жарко шептал Василий, и слова его туманили голову. - Если я сам о себе не подумаю, никто не вспомнит, что вращается в жизни такой Васька Силаев. Я один, понял. Мне рассчитывать не на кого. И ты не думай, что о тебе кто-то заботу будет строить. Ты сам по себе. Посему - объединяйся со мной.
Они пили еще, и слова Василия плотно обволакивали Никиту, не давая выхода возражениям, притупляя их.
Такси повезло их сквозь снежный город, опять к тому дому, где они оставили самосвал. Два окна светились красным светом. Василий уверенно пошел вперед, открыл в темноте дверь, вторую, и они оказались в просторной, чистой горнице с низким потолком, с которого свисал красный шелковый абажур.
- Кто там? - послышался женский голос за стеной, и Никита вздрогнул, услышав его. Дверь соседней комнаты раскрылась, на пороге стояла Зоя, одетая в длинный малиновый халат. Увидев Никиту, она смутилась, захлопнула дверь и вышла через минуту в тугом шерстяном свитере и в темной юбке. Она подвинула Никите стул, и он сел.
- Располагайся, - подтвердил Василий. - Сейчас Зоя нам все организует, и будем культурно повышать уровень. - Василий кивнул на телевизор, который стоял в углу на комоде.
Зоя вышла на кухню.
- Придется подождать, - сказала она, вернувшись в комнату. - У нас газа нет, на керосинке. Сегодня я Никиту чаем угощу, а то все у него пила.
- Кстати, Зойка, забери эту ерунду. Не бойся, это премия. Никита может дать подтверждение. - Василий достал из кармана толстую пачку денег, распечатал ее, отделил несколько бумажек, сунул их в карман, а остальное протянул Зое. - Береги на свадьбу. Как только снег сойдет, будем играть свадьбу. Ох и гульнем, Зойка. На даче. На зеленой травушке-муравушке. Прощай, молодецкая волюшка!
Зоя молча приняла деньги и спрятала их в комод. Василий встал, с хрустом потянулся.
- Я пока вздремну для подкрепления бодрости. А ты, Никита, повесели Зою. - Он отдернул ситцевую занавеску, снял сапоги и лег на высокой железной кровати. Вскоре за занавеской послышался храп.
- Так я и живу, - сказала Зоя, смущенно и виновато глядя на Никиту. - Давно хотела тебя пригласить.
- Это скоро начнется? - спросил Никита, кивая на телевизор. Зоя повозилась у блестящего ящика, и он вспыхнул бледным лунным светом. Послышалась резкая музыка. Женщина в короткой юбочке быстро кружилась на льду, взмахивала руками, взлетала в воздух. Вот она разбежалась, прыгнула, крутясь, и присела.
"Это был тройной оборот, - говорил голос за экраном. - У Николь сильные толчки, но приземление ей не всегда удается. Надо полагать, судьи снизят балл за такой прыжок".
- Откуда это? - спросил Никита.
- Наверное, из Давоса, - ответила Зоя, не глядя на экран. - Первенство Европы по фигурному катанию.
- Красиво, - сказал Никита. - Смотри, куда забрались. Но и у нас в Медео, верно, не хуже.
Метель глухо завывала за окнами, крутилась над городом, а в Давосе сверкало солнце, и красивые женщины в облегающих костюмах чередой кружились на экране.
Зоя сидела спиной к телевизору и смотрела на Никиту. Наконец Никита заметил ее пристальный взгляд, удивленно уставился на нее.
- Он тебе рассказал? - шепотом спросила Зоя.
- Рассказал кое-что, - так же шепотом ответил Никита.
- И ты согласился? - Широко раскрытые глаза Зои в упор смотрели на Никиту.
- Еще не знаю.
- Началось уже? - раздался громкий голос, и в комнату вошла высокая старуха в темной шали. - Потуши свет, голубушка.
Старуха села перед Никитой, загородив лунный экран. Никита осторожно передвинулся в сторону. Зоя потушила красный абажур и вышла на кухню. Василий протяжно храпел за ситцевой занавеской.
Зоя вернулась в комнату, подала Никите чашку горячего чая и села по другую сторону старухи. Так они сидели и завороженно смотрели на мерцающий серебристый экран.
Двое мужчин раскатывали на льду широкий мягкий ковер. Внезапно в комнате вспыхнул яркий свет. Никита оглянулся и увидел Василия, который стоял босиком у стены, заломив с угрожающим видом руки, будто собирался бросить что-то в них.
- Нарочно не разбудила, нарочно, я знаю, - свистящим шепотом говорил он, грозя Зое узловатым кулаком.
- Садись с нами, Вася, - сказала Зоя с кроткой улыбкой. - Очень хорошая передача. А после кино будет.
- Одевайся, Никита Григорьевич, - коротко приказал Василий.
- Хоть бы чаю попил, - просила Зоя.
- Опаздываю. Поеду без чая, сама виновата.
Никита нехотя встал. Голова его все еще шумела от выпитой водки, и он схватился за спинку стула. Василий уже натягивал сапоги. Зоя подбежала, обхватила его плечи.
- Не надо, Вася, не надо. Прошу тебя. Куда вы поедете в такую метель? Не надо сегодня. Чует мое сердце...
- Вот чудачка городская, - отмахивался Василий. - Разве я для себя? Приказ с вершины... К тебе, между прочим, он тоже имеет отношение. А снега мы не боимся: нас он кормит. Так, Никита?
- Никуда я тебя не пущу, - твердо сказала Зоя. - И Никиту не пущу. Он мой гость.
- Оставь их, голубушка, - сказала старуха. - Не вмешивайся в мужские дела. Такая погода в аккурат для мужских дел.
Василий натянул сапоги и, легко отстранив Зою, пошел к двери.
- Власть держать после свадьбы будешь, - проговорил он, оглянувшись.
Опустив руки, Зоя смотрела ему вслед. Василий пригнулся, нырнул в дверь. Никита за ним.
Они вышли в темный двор. Метель кружилась и бушевала. Самосвал был обсыпан снегом. Снег слепил глаза, забивался за ворот.
Василий открыл сарай и сверкнул карманным фонариком. Никита подошел ближе и увидел в глубине ряд железных бочек. Неожиданно трезвея, он разглядел в луче света за бочками листы железа, мешки. В дальнем углу поблескивала глянцевая ванна.
Василий взял две доски и принялся колотить их одна о другую, очищая от снега.
- Пробки проверь, - сказал он.
Никита нагнулся и постучал рукой по железным пробкам. Резкий запах бензина ударил ему в нос и окончательно отрезвил его. Так вот она, экономия бензина. Хитрая экономия. Василию записывают рейсы, которые он не делал, и у него образуются огромные излишки бензина. Часть его он сдает под видом экономии и получает за это премию. Остальное прячет в сарае, а потом сбывает. Ловко работает. С двух сторон выгода.
- Давай ка́том! - Василий положил концы досок на край кузова, ухватился за крайнюю бочку.
- Куда же это? Зачем? - попробовал возразить Никита, и перед ним внезапно возникла неясная тень. Никита вздрогнул.
- Вася, - позвала Зоя, - срочно к телефону. Дядя зовет. - Она стояла, закутавшись в платок, и часто дышала.
Василий выругался, побежал в дом. Зоя подошла вплотную к Никите.
- Все бы тут сожгла, - сказала она с неожиданной злостью. - Не хочу страдать из-за этого барахла. Уеду отсюда. У нас городок маленький, все живут на виду друг у друга.
- И мне домой пора бы, - Никита вздохнул. - Весна уж на носу...
- Проповедуешь? - Василий стоял в дверях. - По коням! Замкнуть амбары! Товар отменяется.
Зоя махнула Никите рукой и исчезла в белых хлопьях.
Самосвал мчался по метельным улицам. Василий летел как угорелый, и Никита уже ничему не удивлялся. На дворе автобазы было безлюдно. Лишь снег кружился и завывал да стояли запорошенные самосвалы.
- Где вас черти носят? Скорей давайте! - кричал дежурный; закутанный в тулуп, он застыл у ворот как снежная баба. - Пересменка идет.