- Это уже лучше. Имейте в виду, разгильдяйства мы здесь не терпим. Это прусский пехотный батальон. Мы знаем, что есть что, и придерживаемся самых высоких требований. Пока вы находитесь под моим началом, жду от вас того же.
Он завел руки за спину и, нахмурясь, чуть подался вперед.
- Что за иностранное отребье вы привели сюда?
- Это русские пленные. Лейтенант и пятеро рядовых.
- Повесьте их. Мы не держим здесь такой швали.
Наступила пауза. Я видел, как лейтенант Ольсен с трудом сглатывает.
- Вы сказали - повесить?
- Вот именно! Что это с вами, приятель? Несообразительны или что?
Оберст-лейтенант повернулся на каблуках и прошествовал обратно в коттедж. Ольсен с угрюмым выражением лица проводил его взглядом. Мы все знали людей типа этого оберст-лейтенанта: помешан на получении Железного креста, в голове только мысли о личной славе и удовольствиях.
Русский лейтенант взглянул на Ольсена, приподняв брови.
- Ну, и что будет? - негромко спросил он. - Нас повесят?
- Нет, если я смогу не допустить этого! - резко ответил Ольсен. - Предпочел бы увидеть, как вешают этого фигляра!
На первом этаже унтер-офицер распахнул окно, и оттуда выглянул сам "фигляр".
- Кстати, лейтенант, хочу предупредить, пока вы не заняли позиции: когда я отдаю приказ, то жду его немедленного выполнения. Полагаю, я выразился достаточно ясно?
- Сукин сын, - пробормотал Порта. - Только этого нам и не хватало. Треклятый прусский осел…
Ольсен резко повернулся к нему.
- Может, помолчишь? Ни к чему еще больше осложнять положение.
Из двери вышел адъютант оберст-лейтенанта, молодой розовощекий лейтенант, с его приказом, чтобы мы немедленно заняли свои позиции - и сделали это в соответствии с правилами. Непонятно, что это могло означать. Проведя несколько лет на фронте, люди вырабатывают свои правила.
Мы подошли к высоте 738 и принялись окапываться. Земля была очень твердой, но нам встречалась и потверже, это было лучше, чем бесконечная ходьба по кишащей противником местности. Порта и Малыш пели за работой. Они казались в слишком уж хорошем настроении.
- Приложились, небось, к этому чертову шнапсу, - с подозрительностью сказал Хайде.
Ольсен и Шпет сидели в окопе с русским офицером, озабоченно разговаривая негромкими голосами. Барселона рассмеялся.
- Держу пари, они готовят Иванам побег!
- Ну и что? - с горячностью спросил Штеге. - Ольсен не из тех, кто станет вешать пленных, потому что так велел какой-то патологичный пруссак. И позаботится, что бы они ушли!
- Черт возьми! - с изумлением произнес Хайде. - Неужели он отпустит этих ублюдков?
- А что еще он может сделать? - сказал Барселона. - Если они до завтра останутся здесь, этот псих, пожалуй, сам вздернет их - и заодно с ними лейтенанта.
- И поделом, - с важным видом заявил Хайде. - Он должен повиноваться приказам старшего по званию. Для того и находится здесь. Во всяком случае, я лично против того, чтобы брать пленных. На кой черт, если тебе ничего от них не нужно? А если взял, расстреливай. Пленные - обуза и ничего больше. Ты мог заметить, - самодовольно добавил он, - что я никогда их не беру.
- Это хорошо говорить, когда сидишь в окопе, - сказал Барселона, - но, держу пари, ты запел бы другую песню, если б оказался в руках у русских.
- Если б и оказался, - ответил Хайде с достоинством, - то примирился бы со своей судьбой. А если б меня держали в плену вместо того чтобы убить, я счел бы, что у них не все дома. Только я не собираюсь попадать в лапы к русским.
- Хвастун! - язвительно усмехнулся Барселона.
- Вот смотри, - гневно напустился на него Хайде. - Сколько я уже в этой треклятой армии? Девять лет! А в плен ни разу не попадал - и знаешь, почему? Потому что я отменный солдат, всем вам и за миллион лет не стать такими! - Он вызывающе поглядел на Штеге с Барселоной. - Я все делаю по уставам, разве не так? Складка на брюках у меня такая, как положено, разве не так? Узел галстука такой, как нужно, волосы причесаны на пробор… - Ей-богу, он даже сорвал каску, чтобы показать! - Ни в моем поведении, ни в моем обмундировании нет ничего неуставного. Давайте, смейтесь, но если сразу не начать, хорошим солдатом не станешь. И, решив вступить в армию, я поставил себе правилом служить, как положено. И служил, с самого начала. И мне плевать, за что мы воюем, я просто делаю то, что велят - убил бы, черт возьми, собственную бабушку, если бы приказали. Я солдат, потому что мне нравится быть солдатом, а то, что мне нравится делать, я стараюсь делать хорошо.
Наступила пауза.
- Непонятно, какое это имеет отношение к взятию пленных, - заметил Штеге.
- Черт, как можно быть таким тупым? - раздраженно спросил Хайде. - А еще студент! Послушай, - подался он вперед, - я не учился в средней школе. Не стал, понимаешь? Но поверь, я знаю, что делаю, и куда держу путь. И одно из того, что знаю наверняка - ни в коем случае не брать пленных. Как, думаешь, я сумел уцелеть до сих пор? Почему меня сделали унтер-офицером через пять месяцев, а ты четыре года все еще рядовой? Почему почти никто из студентов не становится офицером - а я стану в рекордное время, как только кончится война и смогу учиться? Почему…
- А, не знаю, - перебил Штеге, которому это стало надоедать. - Думаю, ты совершенно прав.
- Еще бы. Без сопливых знаю, что прав. - Удовлетворенный Хайде откинулся назад. - И не позволю этим русским ублюдкам уйти отсюда живыми, будь уверен.
Штеге снова вскинул голову.
- Только тронь их, я тут же пойду к лейтенанту Ольсену!
- Попробуй! Давай, попробуй, увидишь, что выйдет! - ухмыльнулся Хайде. - Он мне слова сказать не сможет!
Штеге с презрением посмотрел на него.
- Могу лишь возблагодарить бога, что я не образцовый солдат.
- Пошел ты! - сказал Хайде и отвернулся.
Едва мы кончили окапываться, прилетел первый снаряд. Мы услышали знакомый свист, когда он упал где-то поблизости, потом пронзительные крики, какой-то новичок выскочил из окопа и растянулся на земле.
- Я ранен! - закричал он во весь голос.
За ним выскочили двое товарищей. Подняли его и бегом понесли за линию окопов, прочь от опасности. Барселона, глядя на них, скорчил рожу.
- Не волнуйся, приятель, они унесут тебя со всех ног - за тысячи километров, в самый дальний госпиталь…
- Везет же новичкам, - буркнул с кислым видом Хайде. - Понятия не имеют, что делать с пулеметом, но дай им нести раненого, и они молниеносно исчезнут. Быстро научились этому, а?
На дне одного из окопов мы поставили свою кастрюлю и крепко придавили крышку камнями, чтобы ничто, кроме прямого попадания, не могло расплескать драгоценную жидкость.
Уже почти совсем стемнело. Луна пряталась за ковром облаков, и небо представляло собой густую бархатистую черноту.
- Господи, до чего тихо, - негромко произнес Старик. - Не будь я в этой игре так долго, то, наверно, ощутил бы искушение подняться на вершину холма и посмотреть, что делается.
Издали донесся собачий лай.
- Черт возьми, где все-таки русские? - спросил Барселона.
Старик указал в сторону сосен, стоявших неподвижно и прямо, как часовые.
- Там, в своих окопах - задаются вопросом, почему так тихо, и что мы, черт возьми, замышляем.
- Хоть бы они вышли и сражались, - проворчал Хайде. - Ничто так не сводит с ума, как тишина.
Темноту внезапно разрезал леденящий смех, но это всего навсего смеялся Порта, надувавший Малыша за игрой в кости. Где-то у противника залаял пулемет. Один из наших ответил несколькими меланхоличными очередями. На наших глазах из-за сосен покатился океан пламени, к небу вздымалась волна за волной, каждой предшествовал сильный взрыв. Казалось, что содрогаются даже горы.
- Реактивные установки, - заметил Старик. - Пока что бьют далеко от цели…
Мы снова услышали собачий лай пулемета. В темной ночи где-то на севере серии ярких вспышек распарывали небо.
И вот тут-то явился связной от оберст-лейтенанта. Весь раскрасневшийся, он бежал со всех ног и вопил как сумасшедший:
- Сообщение пятой роте! Сообщение пятой роте!
Лейтенант Ольсен в ярости бросился к нему.
- Тихо ты, придурок! Из-за тебя весь фронт может взлететь на воздух в пелене пламени!
- Слушаюсь. Виноват. Но это сообщение очень важное. Оберст-лейтенант требует, чтобы вы немедленно явились к нему с донесением и получили новые приказания.
- Какого черта!…
Лейтенант отвернулся, что-то бормоча. Связной стоял в недоумении. У него было приятное, чисто выбритое лицо, мундир без единого пятнышка и любознательно-наивный вид. Порта несколько раз смерил его взглядом.
- Откуда прибыла твоя часть?
- Из Бреслау, - последовал горделивый ответ. - Сорок девятый пехотный полк.
И глаза на розовом лице с любопытством уставились на лежавшего в окопе Порту.
Порта издал сатанинский смех.
- Тоже мечтаешь о наградах? Ну что ж, беги, добывай себе Железный крест, скатертью дорога - найдешь его где-нибудь в куче дерьма!
Ошарашенный - Порту он не знал, так что ничего удивительного - связной повернулся и побежал к оберст-лейтенанту.