Хун исчез без единого слова.
Неожиданно в туманной мгле проступили очертания дома. Это был сельский дом, из одного окна шел слабый свет. Лейтенант Ольсен предупреждающе вскинул руку, мы остановились. Сельские дома были нам не в новинку. Иногда там находились безобидные крестьяне с семьями, но всякий раз ухо требовалось держать востро; случалось, что там скрывался взвод противника и пулеметные гнезда.
Ольсен повернулся и поманил нас.
- Хайде - Свен - Барселона - Порта… - Он вызывал нас по одному, и мы бесшумно выходили из строя. - Идите, наведите там порядок. И будьте осторожны; если в доме русские, они наверняка выставили часового. Без крайней необходимости не стреляйте. Действуйте своими кинжалами.
Мы достали кинжалы и бесшумно пошли в темноте. Как всегда в таких случаях, у меня все тело дрожало от напряжения.
Едва мы продвинулись всего на несколько метров, я заметил, что к нам присоединился Малыш. В зубах у него был кинжал, в руке удавка. Он довольно засмеялся, увидев выражение наших лиц, и приблизил губы к уху Порты.
- Если окажутся золотые зубы, требую половину!
Порта потряс головой и промолчал. Он первым достиг цели. Бесшумно и ловко, как кошка, подтянулся, опершись о наружный подоконник, и оказался в доме раньше, чем мы подошли к нему. Мы последовали за ним и встали, дрожа в темноте. Где-то в доме скрипнула дверь. Хайде подскочил и вытащил гранату. Барселона стиснул пальцами его запястье.
- Не дури!
Малыш, по-прежнему держа кинжал в зубах, согнул удавку. Порта повернул голову и плюнул через левое плечо; он говорил, что это приносит ему удачу.
Мы ждали с минуту, прислушиваясь, потом Малыш внезапно ринулся в темноту. Вскоре мы услышали негромкий шум; негромкое бульканье; негромкий хрип. Потом снова тишина.
Малыш вернулся с дохлой кошкой в проволочной петле.
- Бедная киска!
Он покачал ею перед лицом Хайде, и мы задышали снова.
- Это могли быть красные, - пробормотал, оправдываясь, Хайде, но гранату спрятал.
Малыш засмеялся и бросил дохлую кошку в угол.
Разделавшись с этим врагом, мы почувствовали себя свободно, стали открывать все шкафы и ящики, искать то, что могло нам приглянуться. Малыш нашел банку джема. Унес ее в угол, сел по-турецки на пол и с удовольствием запустил в нее пальцы. Порта взял какую-то бутылку, посмотрел в тусклом свете на этикетку и пришел к выводу, что это коньяк. Отпил из горлышка большой глоток, потряс головой и протянул бутылку Хайде.
- Странный коньяк, - заметил он, явно в недоумении.
Хайде поднес горлышко к носу, понюхал, осторожно отпил глоток, поболтал жидкость во рту и с отвращением выплюнул.
- Тоже мне коньяк! Это больше похоже на тетрахлорид, идиот!
Малыш довольно загоготал.
- Я обойдусь джемом - им не отравишься!
- Пошел ты! - яростно ругнулся Порта.
Снова послышался скрип двери. Мы замерли. Несколько секунд тишины, потом Малыш и Барселона шмыгнули за кушетку. Банка с джемом покатилась по полу, содержимое ее выливалось на ковер. Порта бросился к двери и ногой распахнул ее.
- Кто там, ты под прицелом!
Тишина.
Я стоял, нервозно вертя в пальцах вынутую гранату. Там определенно кто-то был. Мы все это чувствовали и сжались, словно готовые к прыжку дикие звери. Состояние у нас было таким, когда убийство было бы отчасти необходимостью, самозащитой, отчасти животным удовольствием, снятием напряженности и источником глубокого удовлетворения.
Мы прислушивались.
- Надо бы вызвать роту, - пробормотал Барселона.
- Лучше поджечь дом, - предложил Малыш. - Тогда переловим их, как мух, когда они выскочат. Нет ничего лучше огня, чтобы выгнать всех.
- Подумай своей дурной головой! - окрысился на него Порта. - Осветить всю местность на километры вокруг?
Снова послышался этот скрип, не то двери, не то половиц. Порта, будучи не в силах больше вынести нервное напряжение, включил фонарик и ринулся в дверь в дальнем конце комнаты. Мы видели, как он, не думая о возможных последствиях, водит в темноте лучом фонарика. Ему повезло. В углу, видимо, стараясь скрыться в темноте, стояла девушка. В руке она держала большую дубинку и была явно перепугана.
Мы в изумлении уставились на нее. Хайде опомнился первым. Он повернулся к Малышу со скабрезной улыбкой.
- Вот тебе и птица.
Малыш подошел к девушке, грубо пощекотал ее под подбородком и почесал ей за ухом концом смертоносной удавки.
- По-немецки говоришь?
Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.
- Мне пришлось задушить твою кошку, - развязным тоном сказал Малыш. - Но могу найти тебе другую, если будешь любезна со мной…
Девушка облизнула губы кончиком языка.
- Я… я не партизанка, - заикаясь, проговорила она. - Нет, нет! Я не коммунистическая шваль. Мне очень нравятся немецкие солдаты - понимаете?
- Конечно, понимаем, - сказал Порта с хитрым взглядом. - Ты не партизанка, не коммунистическая шваль, ты любишь немецких солдат - тогда чего же налила тетрахлорида в коньячную бутылку, а?
Она покачала головой.
- Не понимаю.
- Все не понимают, когда их обвиняют в чем-то гнусном, - ухмыльнулся Хайде.
Малыш потянулся к дубинке девушки.
- Зачем тебе эта большая палка? Тяжеловато таскать ее, а? Дай-ка мне. У меня она цела будет.
Он вырвал дубинку у перепуганной девушки, вжавшейся еще глубже в угол.
- Я не бью немецких солдат, - сказала она умоляюще. - Я бью только русских - русские злые. Немцы добрые, добрые.
- Мало того, голубушка, мы сущие ангелы!
Хайде саркастически засмеялся.
Барселона подошел поближе к двери.
- Ты одна? - спросил он по-русски.
Девушка удивленно посмотрела на него.
- Вы офицер?
- Само собой, - ответил Барселона со своим обычным апломбом. - Я генерал.
- Ну… - Она заколебалась, потом как будто вдруг решилась. - Остальные в подполе. Под ковром люк.
Она указала в один из углов комнаты, мы скатали ковер и обнаружили, что там действительно люк, ведущий в подвал. Он был хорошо замаскирован, и я сомневаюсь, что мы сами обнаружили бы его.
- Русские солдаты? - спросил Барселона.
- Нет, нет! - Девушка изо всех сил затрясла головой. - Только члены семьи и друзья. Не коммунисты. Все фашисты. Хорошие фашисты.
Хайде засмеялся и потер руки.
- Будет весело!
В комнате за дверью неожиданно послышались чьи-то шаги. Мы обернулись, сжимая кинжалы. Девушка что-то прошептала и внезапно рванулась к двери, но Барселона схватил ее за руку и оттащил назад.
- Оставайся на месте. Нам приятно твое общество.
В эту минуту появился лейтенант Ольсен с остальными ребятами из нашего отделения.
- Что тут происходит? - спросил он. Обвел взглядом комнату, увидел пустую банку из-под джема, обманную коньячную бутылку и девушку. Сверкнул на нас глазами. - Совсем спятили? Там дожидается целая рота, а вы тут угощаетесь джемом и коньяком!
Порта приложил палец к губам.
- Потише. - И указал подбородком на люк. - Там, внизу, целый батальон русских фашистов. А что до коньяка, - он с пренебрежением пнул бутылку, - это гнусная уловка. Там тетрахлорид. Мы бы могли отравиться.
Лейтенант Ольсен нахмурился, подошел к люку и присел на корточки, чтобы его рассмотреть. Следом за ним вошли Легионер и Старик, оба приготовили бутылки с "коктейлем Молотова".
- Они внизу? - сказал Ольсен. - В подвале? - И повернулся к Малышу. - Давай, открывай.
- Что, я? - Малыш негодующе фыркнул и отступил на шаг. - Нет уж! Это кажется просто, но я не так глуп! Тому, кто его откроет, в лицо полыхнет связка осветительных ракет!
- Тьфу ты, черт! - ругнулся Легионер. Он подошел к Ольсену, нагнулся и взялся за кольцо, которым открывался люк. - Ну, понеслась! Держитесь, ублюдки!
Однако не успел он потянуть кольцо кверху, как девушка с воплем бросилась на него, заставив покачнуться.
- Нет, нет! Там маленький ребенок!
Легионер раздраженно оттолкнул девушку. Порта подхватил ее и отвел в дальний конец комнаты.
- Кончай, - сказал он Легионеру. - Ты же не убьешь ребенка, так ведь? Я думал, лягушатники должны быть рыцарями, а не детоубийцами!
- Все сказал? - холодно спросил Легионер.
- Нет еще, - ответил Порта. - Далеко не все, что…
Побледневший от гнева лейтенант Ольсен поднялся на ноги.
- Заткнитесь оба, мы не можем торчать весь день, пока вы спорите об этике! Тут либо мы, либо нас, и я должен сделать все возможное, чтобы не нас, черт возьми!
Малыш, сидевший теперь на краю стола, болтая ногами, принялся задумчиво потирать удавкой бедро.
- Герр лейтенант, - с надеждой заговорил он, - обязан доложить, что перед вашим приходом я задушил русскую кошку. И запросто мог бы передушить их всех, если б они поднялись сюда и дали мне возможность…
- Меня не интересуют кошки, русские или какие б то ни было! - Ольсен повернулся к остальным солдатам отделения и резко повел головой. - Навести ручные пулеметы и автоматы на люк. Если кто вылезет оттуда с каким-то оружием - стреляйте. А если вздумает фокусничать, все будут разорваны на куски. - Он быстро, решительно от кинул крышку люка и крикнул в проем: - Так, вылезайте оттуда. По одному, с поднятыми над головой руками. Даю пять минут, потом ждите беды…