Мкртич Саркисян - известный армянский прозаик, творчество которого отражает героику Великой Отечественной войны. В его произведениях, выходивших в разных изданиях на родном и русском языках, нашел своеобразное преломление образ солдата-армянина, плечом к плечу с воинами других национальностей участвовавшего в разгроме фашистской Германии.
Новая книга М. Саркисяна включает повести и рассказы о поколении молодых, которые получали нравственную и гражданскую зрелость на поле боя, защищая социалистическое Отечество. Лейтмотивом книги является неиссякаемая связь настоящего с героическим прошлым нашего народа. Это гимн жизни, миру, дружбе народов.
Повести "Сержант Каро", "Жизнь под огнем", рассказы "Так ведь, Онес?", "Хочу убить войну" и другие во многом носят автобиографический характер, их отличают историческая правда, глубокий лиризм и психологизм, добродушный юмор.
Содержание:
Рассказы 1
На рассвете 1
Диверсанты 2
Дом на кладбище 4
Повести 6
Сержант Каро 7
Жизнь под огнем 23
Судьбой приговоренные 43
Примечания 67
Мкртич Саркисян
Сержант Каро
Повести и рассказы
Рассказы
На рассвете
В тот день я совершил дисциплинарный проступок. Ночью, вместо того чтобы спать, мне полагалось мыть полы в казарме и подметать двор. Проштрафившихся было шестеро. Когда все заснули, мы приступили к делу. Нас одолевала усталость. Весь день мы плутали по лесу, но тщетно. Нам так и не удалось обнаружить немецких парашютистов. Не удалось также обнаружить никаких вещественных доказательств того, что неприятель приземлился в лесу. Сон, будто гиря, тянул книзу наши веки, и нам недоставало сил покончить с работой. Мы с завистью поглядывали на безмятежно-сладко спящих солдат.
В полночь в казарму нежданно-негаданно явился командир полка и проследовал к командиру батальона. Минут через пять-десять они вышли и приказали дневальному по нашей роте срочно разбудить командира второго взвода Золотова. Они были явно чем-то встревожены. Переговаривались шепотом. Полковник даже не позволил Золотову отдать рапорт.
- Не надо, лейтенант. Прежде чем получить задание, отберите человек пять или шесть. - И кивнул в нашу сторону: - Что они здесь делают?
Вася Краснов, как всегда, не полез за словом в карман:
- Искупаем свои грехи, товарищ полковник!
- Великолепно! - сказал полковник. - Значит, мы вам поможем полностью избавиться от ваших прегрешений. Сколько вас?
- Шестеро.
- Великолепно! Крепкие ребята?
- Устали.
- Не робкого десятка?
- Трусов не испугаемся, товарищ полковник!
- Не болтайте глупостей, солдат! А смельчаков, выходит, испугаетесь?
- Не могу знать.
Полковник пожал плечами: "Бог вам судья, солдат".
- Орлы! - и повернулся к лейтенанту. - Так вот, товарищ лейтенант, час или два назад фашистские диверсанты у излучины реки обстреляли машину командующего армией. Водитель убит, адъютант ранен, а генерал, слава богу, отделался царапинами. Машина сорвалась с обрыва и перевернулась. Задача у вас нетрудная. Отправляйтесь к месту происшествия, поставьте машину на колеса и дожидайтесь, пока мы разыщем и пришлем трактор. Пойдете вооруженные, непременно с автоматами. Патронов захватите как можно больше. Не исключено, что столкнетесь с диверсантами. А если хотите знать, основная ваша задача как раз в этом и состоит - обнаружить их. Я полагаю, они вряд ли ушли далеко. Выполняйте!
- Есть, товарищ полковник!
- Моя машина вас подвезет.
Через пятнадцать - двадцать минут мы были на месте. По дну неглубокого оврага серебряной лентой извивалась в лунном свете речка. Сорвавшаяся машина лежала у воды колесами вверх. На противоположном берегу чернела толща леса. "Виллис" полковника без промедления повернул обратно, и мы остались у кромки обрыва под загадочным, пронзающим насквозь взором леса. Молчание прервал все тот же Краснов.
- Диверсанты там, - он указал на лес.
Ему не ответили. Мы стояли как зачарованные. Лес казался тысячеоким. Он видел нас, а мы его - нет. Он слышал нас, а мы его - нет. Он мог причинить нам зло, а мы ему - нет. Кругом царило безмолвие. Речка - и та онемела.
- Хорошая из нас мишень, - продолжал Краснов, - даже слепой не промахнется.
- Замолчи! - страшным шепотом произнес лейтенант. - Тихо!
И шагнул вперед. Он спускался так осторожно, точно под ногами у него были разбросаны яйца, точно боялся нарушить безмолвие. Нам чудилось, что тишина вот-вот взорвется собачьим лаем и воем.
Мы спустились к машине. Она почти не пострадала. Разве что побились стекла да крест-накрест была прошита автоматной очередью правая дверца. Лейтенант внимательно рассматривал машину.
- Эти сукины дети устроили засаду справа от дороги, там, откуда мы спустились. Поразительно, что генерал остался невредим. Не иначе он сидел на заднем сиденье, по левую руку. Да, так оно и есть, - сам себе говорил лейтенант, не отводя взгляда от леса. Один из ребят - он заглянул внутрь машины - вскрикнул:
- Шофер!
- Где?
- Да вот же.
Убитый водитель лежал ничком, левая его рука запуталась в баранке, а голова очутилась под сиденьем.
- Пока не перевернем машину, его не вытащить.
Вид убитого подействовал на всех. Мы еще настороженнее принялись вглядываться во мрак леса.
- Они там, - опять сказал Краснов. И мы знали, что он говорит правду. - Куда им уйти, ночью-то?
- Заткнись, - страшным шепотом произнес лейтенант. - Тихо!
Он сел в тени машины и раскурил папиросу. Его руки подрагивали.
- Не хочу смотреть на лес, - сказал он. - Темнота коварна, а тишина и того пуще. По мне, лучше б они обстреливали нас из пушек, только бы не молчали. - Он поднялся и скомандовал: - Автоматы к бою!
- Зачем?..
- Дадим залп по лесу.
Мы взяли автоматы на изготовку.
- Огонь!
Автоматы извергли пламя. Тишина раскололась вдребезги. Темнота поколебалась. Лес задвигался, ощетинился. Мы стреляли по таинственности, по неизвестности. Мы были бы рады, если б прямо против нас - лицом к лицу - стоял враг, если б он ответил огнем на огонь - лишь бы округа стала понятной, лишь бы нас не подстерегало неведомое, не караулил в засаде случай.
- Отставить! А теперь перевернем машину.
Ребята исполнились прямо-таки львиной силы. Откуда она взялась? Бог весть. Машина медленно приподнялась и встала боком, затем с грохотом, эхо которого раскатисто пронеслось по лесу, упала на колеса и замерла. Мы бережно вынесли наружу тело шофера и уложили подле машины. Парень был молодой и красивый. В лунном свете мы долго смотрели на него. Пули угодили ему в правое ухо и шею. Смерть, судя по всему, наступила мгновенно. На лице парня застыла полуулыбка удивления. Верный признак внезапной смерти. Немного погодя мы почувствовали, что очень уж долго рассматриваем его. И еще почувствовали, что не смотреть - выше наших сил.
- Надо закрыть ему глаза, - сказал лейтенант, - такой порядок. Умерший не должен смотреть на мир открытыми глазами.
Никто не тронулся с места. Глаза убитого с удивлением взирали на холодный лик луны, а еще - на нас.
- Прикройте ему лицо, - сказал Золотов, - такой порядок. Лицо покойного надо прикрыть.
Один из ребят прикрыл носовым платком лицо шофера. А мы все равно продолжали на него смотреть. Внезапно лейтенант спросил Краснова:
- Ты любишь кого-нибудь, Вася?
- Люблю, товарищ лейтенант.
- Очень любишь?
- А почему вы спрашиваете, товарищ лейтенант, разве теперь время?
- Отвечай лучше на мой вопрос: очень любишь?
- Никого так не любил, товарищ лейтенант. Жизнь за нее отдам.
- Симпатичная?
- Очень. Красавица.
- Да как же она, красавица, любит такого вот веснушчатого, как ты?
- Ради меня она самым интересным ребятам скажет "нет".
- Стало быть, ты удалец, Вася.
- Эх, товарищ лейтенант, какой у девчат ум! А, простите, можно задать вам тот же вопрос?
- Можно.
- Есть у вас любимая девушка?
- Есть.
- Красивая?
- Нет, это моя жена.
- Жена не может быть красивой?
- Нет. Она красива до тех пор, пока не станет женой.
- Как это понимать?
- Как угодно. После замужества красавица куда-то исчезает, остается жена.
- Ну и ну! А как же красота?
- Красота остается. Впрочем, красота, которую познали, уже не красота. Я, честно говоря, потому и тоскую по жене, что на расстоянии, издалека, она опять становится красавицей.
- Красивые - изменницы, - вмешался вдруг в разговор узбек Ширалиев.
- Почему, товарищ боец?
- Так, товарищ лейтенант. Их очень любить, они не любить, - попытался, но так и не смог выразить свою мысль Ширалиев.
- Значит, чем больше ты любишь красавицу, тем меньше она любит тебя?
- Их весь мир любить.
- Значит, красавиц любит весь мир?
- Так точно, товарищ лейтенант.
Внезапно лес задвигался, застонал. Верхушки деревьев коснулись друг друга, и ночная прохлада, обласкав их, пропала в чащобе. Лейтенант Золотов снова вспомнил о лесном безмолвии и снова крикнул:
- Огонь!