* * *
В самом центре Моздока, возле типового трехэтажного здания комендатуры, царило постоянное движение. Входная дверь поминутно бухала. Показав часовому пропуск, за ней то и дело исчезали военные, с хмурыми лицами выныривали назад и расходились пешком или же уезжали на машинах, в зависимости от ранга.
На площадке перед комендатурой прохаживался гражданский, которого Якушев отчего-то сразу принял за коллегу-журналиста.
- Не подскажешь, где пресс-центр? - подойдя, спросил он.
Мужчина болоньевой куртке, поверх которой висела пластиковая аккредитационная карточка, показал на дверь.
- Второй этаж.
Поблагодарив, Якушев поднимался по крыльцу, решая, что лучше: нагло проскочить мимо часового - преисполненного собственной значимостью пацана, вооруженного калашниковым, или удариться в пространные объяснения, к кому он прибыл и по какому поводу.
Часовой с бесстрастным лицом демонстративно передвинул автомат на живот.
- Я в пресс… - заявил было Якушев, но солдатик невежливо перебил:
- Пропуск!
- У меня пока нет…
Договаривая последнюю фразу и надеясь на благосклонность часового, Виктор уже взялся за ручку входной двери.
- Руки за голову! - фальцетом вскричал воин.
Поневоле он выполнил команду. Часовой довольно грубо прошелся по одежде, потом по карманам.
- Нет у меня оружия, - слепил улыбку Якушев и скосил глаза на грудной карман. - Там мое редакционное удостоверение. Проверьте.
Вояка запустил руку в карман, вытащил карточку. Долго перечитывал ее, сверил фотографию. Поскучнев, засунул ее обратно.
- На втором этаже. Правое крыло.
Якушев подсказку принял без благодарностей, молча вошел в холл и, поднявшись по лестнице, попал в длинный коридор.
Десятки дверей предстали ему, без номеров, табличек или других опознавательных знаков. Догадайся как хочешь, что за службы скрываются за этими дверями…
На пресс-центр объединенной группировки он наткнулся случайно. Внутри разговаривали, он постучал. Ответа не последовало.
Войдя в комнату с зарешеченным окном, он увидел представительного полковника в камуфлированном, благородного покроя, бушлате (не путать с тем жалким подобием, что носят срочники и средний офицерский состав), слушавшего атлетичного офицера с чеканным обветренным лицом.
- … и не дает носа высунуть. Лежим в снегу, а он с пулеметом, да патронов, видно, не меряно…
- Погоди, Саша, - отвлекся на посетителя полковник. - Что вы хотели?
- Получить аккредитацию…
- Одну минуту. Сядьте пока, подождите. Товарища вот встретил, только с передовой вернулся…
Атлет, гоняя пальцами по столу спичечный коробок, продолжал как ни в чем не бывало:
- Солдаты лупят в ответ, да наобум. Толку никакого. Благо, старшина с нами ехал из ОМОНа, возвращался со штаба. Отобрал у бойца гранатомет и на звук шарахнул. Рвануло… и тишина. Поднимаем хари - молчок. Встаем - не стреляет. Кончили с-собаку… В БТРе хмырь прокурорский ехал, кабинетный, чистенький. Как пальба поднялась, завалился за колеса, про автомат забыл. А тут сразу осмелел: "Найдите труп и снимите отпечатки пальцев". Старшина ему: "На хрена"? "А вдруг он в розыске, по оттискам идентифицируем". Омоновец плюнул, покрыл его матом и ушел в рощу. Вернулся в крови. В одной руке нож, в другой отрубленная кисть чечена. Швырнул ее прокурорскому: "Тебе надо, сам и откатывай…"
- А тот?
- Позеленел, бедолага. Не успел отойти, вытошнило.
Полковник покачал головой и, вспомнив о Якушеве, спросил:
- Так откуда вы?
- Агентство "Рейтер". Вот мои документы.
* * *
Оформление бумаг много времени не заняло, чему Якушев был откровенно удивлен. Ведь в Москве, в журналисткой среде, ходили слухи, что иной раз аккредитации можно ожидать дни, а то и недели, и порой вопрос стоял не в расторопности военных, а в отношении начальства к конкретно взятому СМИ.
Полковник покрутил карточку, с кем-то созвонился, заполнил вручную пару бланков, заверил печатью и один отдал Якушеву.
- Вечером в 18.00 мы раздаем пресс-релизы. Там вся информация, которая может вас интересовать. Но вам же этого мало?.. Можете не отвечать, я и так знаю. Но в Чечню поезжать не советую. Если мы в состоянии обеспечить вашу безопасность, там за вашу жизнь никто не даст ломаного гроша. Пугать не буду, но уже бывали случаи, когда вашего брата-журналиста ставили к стенке, заподозрив в сотрудничестве с контрразведкой…
Во дворе комендатуры Якушев подвернул к курившему мужичку в болоньевой куртке уже как к давнему знакомому.
- Подскажи, друг, где тут можно устроиться на ночь?
- Давно из Москвы?
- Утренним рейсом.
- А от какой конторы? - поинтересовался он, имея в виду издание, на которое работал Якушев.
- "Рейтер".
- Ого! - воскликнул он. - Будем знакомы. Олег Малышев. Представляю "Ведомости"… Уже оформился? Тогда советую карточку носить на видном месте, хотя бы как я… Документы на каждом углу проверяют.
- Обязательно воспользуюсь советом… Так где здесь гостиница?
- Гостиница? - переспросил Малышев. - Гостиница-то есть, да не про нашу честь. Армейскими чинами забита, что сельдью бочка.
- А как тогда быть?
- Что-нибудь придумаем. Я снимаю комнату у бабушки. Если хочешь, можешь остановиться у меня. И мне не так скучно.
- Неудобно… - засомневался Виктор.
- Брось ты! Места в комнате хватит. Только, если у тебя время терпит, давай немного обождем. В штабе идет совещание… Хочу перетолковать с командиром десантного полка.
- Интервью?
- Своего рода. Хотя обычно армейцы нас вниманием не жалуют. Кстати, продаю совет: на диктофон или блокнот не рассчитывай. И не вздумай кого из офицеров фотать. В лучшем случае разобьют морду.
- А в худшем? - спросил Якушев.
- Камеру!
- С чего ради?
- Времена нынче такие. Все имеет свою цену, а значит, покупается и продается. Даже военная тайна. Думаю, не открою для тебя Америку, если скажу, что чеченцы скупают в штабах информацию о прибывающих подразделениях, их численности, маршруте движения. Вплоть до фамилии командира и его домашнего адреса. Потом в нужный момент настраиваются на радиоволну и вещают: "полковник Иванов, не уберешься к такой-то матери, вырежем семью под корень. А живешь ты там-то…". Как думаешь, что после этого у Иванова на душе? А если еще и фото в газете?.. Все равно, что чеченам визитку оставить… Видишь, как приходится работать?
Малышев поднял клапан кармана куртки, показав позолоченный колпачок шариковой ручки. Отвернувшись от скучающего часового, он осторожно потянул колпачок, - и он превратился в тонкий шнур, исчезающий в недрах куртки. Журналист с загадочным видом расстегнул молнию. Шнур появился из обметанного нитками тайника в подкладке, уходя к оттопыренному карману пуловера, где судя по всему, лежал диктофон.
- Чудо шпионской техники! Пишет в радиусе пяти метров, причем чище, чем на родной микрофон.
…Совещание в штабе объединенной группировки вскоре закончилось.
Входная дверь распахнулась и больше не закрывалась. На крыльцо хлынул сплошной пятнистый поток. Малышев присматривался к выходившим из комендатуры. Увидев в числе последних кряжистого военного в краповом берете, включил диктофон и двинулся навстречу.
Орлиный взор офицера упал на репортерскую карточку, вызывающе болтавшуюся у него на шее.
- Корреспондент еженедельника "Ведомости", - отрекомендовался Малышев. - Товарищ полковник, пару слов о поставленной вам задаче…
Десантник журналистов недолюбливал и, оттеснив могучим плечом Малышева с пути, прорычал:
- Без комментариев.
Кивнув коллеге - видал? - Малышев нагнал шагающего к машине полковника и быстро заговорил:
- Обсуждался ли сегодня вопрос о штурме Грозного?
Открыв дверь, краповик уперся бычьим взглядом в надоедливого репортера.
- Что вас тянет сюда, как мух на навоз?! Сидел бы в Москве, черкал о проститутках и тампаксах!..
- Минуточку! - невозмутимо перебил Малышев. - Президент в своем обращении акцентировал внимание, что войска в Чечню входят с целью наведения правопорядка. Поясните, о наведении какого порядка идет речь, если это сопряжено с гибелью мирных жителей?
Полковник вскипел:
- Мирные?! Ты сам-то в Чечне был, губошлеп? Встречал там таких?! Это не тех ли ты, шрайбикус драный, называешь мирными, что исподтишка долбят нам в спину?.. А?.. Это для вас, писак, старухи и ребятня - жертвы войны. А в моем полку такая бабуля, после того как бойцы накормили и напоили чаем, вместо спасибо - троих взорвала гранатой!.. Миндальничаем с ними… Дали бы срок: не хочешь воевать, убирайся. Остался - лови на полную!.. На войне правил нет.
Запрыгнув на сидение, он с треском захлопнул дверь. Водитель утопил педаль, уазик влетел в лужу и обрызгал брюки Малышева.
- Вот и все, - он отключил запись, подошел к Якушеву. - Пошли, здесь недалеко.
Перейдя дорогу, они свернули в переулок и зашагали вдоль кирпичных и железных оград вглубь частного сектора.
- Давно вы здесь? - нарушил молчанку Якушев.
- В Моздоке? Второй день как вернулся из Грозного.
- И как там?
- А!.. - Малышев отмахнулся и полез в брюки за куревом. - Двумя словами не опишешь. Тут прочувствовать надо, на собственной шкуре.
- Но как вы туда попали? Пишут, что город в плотном кольце, птица не пролетит.