Гараж
- Ну, как дела-то?! - усаживаясь на полуразваленном верстаке, деловито поинтересовался Петька.
- Много чего было, - ответил Алексей. - Мы на Валаам ездили, я там Бога видел.
- Здорово, если не врешь! - восхитился его друг и тут же тоже похвалился: - А мне отец компас подарил. - И он достал из кармана компас. - Если ты, предположим, в поле, то по нему можно определить, где восток, и туда молиться, только надо по стеклу постучать, у него стрелка западает. Это когда мы в Тарту к тетке ездили, отец у нее в комоде нашел. Наверно, от ее мужа остался, тот с русско-японской привез. Видел, чего в городе-то творится. Немцы везде. Вчера к нам приходил один такой, в штатском, с отцом говорил. Потом они чего-то даже поругались. А чего, я не знаю, я с матерью поздно с рынка пришел. Сапоги искали.
- Чего немец-то хотел? - спросил Алексей.
- Да непонятно, - пожал плечами приятель. - Отец говорит, что нас могут попросить куда-нибудь переехать.
- Когда?
- Со дня на день, - сказал Петька и добавил: - Я чего тебя искал-то. Помнишь тайник?
- Ну! - кивнул Алексей.
- Я все оттуда забрал, надо поделить, а то мы переедем и когда еще увидимся, - объяснил другу мальчишка и достал из-под верстака сверток.
- Ух ты! - восхищенно вздохнул тот, разворачивая кусок серого брезента, в котором обнаружились дюжина стеклянных шариков, медная пряжка с тесненным двуглавым орлом от офицерского ремня, перочинный ножик, увеличительное стекло и обрывок какой-то карты.
- Во! - вспомнил Алексей, разглаживая на коленке карту. - Сокровища Наполеона. Осталось только выяснить последние три знака. Они могут быть где-нибудь на городской ратуше.
- Нас туда не пустят, - вздохнул его друг. - Немцы туда пулемет с часовым поставили. Хотя я тоже думаю, что знаки где-то там. Ну, чего говорить! Давай лучше решим - чего кому?!
- А я предлагаю все опять спрятать и подождать, - предложил Алексей. - Немцы должны скоро уйти, один наш прихожанин по секрету сказал, что он по радио слышал, - мальчик перешел на шепот, - они отступают.
- Не знаю, даже не верится, - засомневался Петька.
- Точно, точно, - уверил его друг. - Наши их танками погнали. Такой танк изобрели, генерал Жуков изобрел, что танк может просто любой немецкий гусеницами раздавить, а самому ни царапины.
- Да, наши могут такое придумать! - задумался тот и поддержал идею: - Тогда будем ждать.
- Будем ждать, - серьезно сказал Алексей и спросил, кивая на стоящий посреди гаража мотоцикл: - Может, катаемся разок?!
- Стрельнуть могут, - отрицательно покачал головой Петька. - Жалко. Ты лучше про Бога расскажи.
- Он добрый и такой очень спокойный, - сказал Алексей. - Все знает, но пока не говорит, чтобы интересно жить было.
- А на кого похож? - уточнил его друг.
- Помнишь дедушку Насти из третьего дома? - напомнил тот.
- Так он же нам карту-то и дал, где сокровища Наполеона лежат! - воскликнул Петька.
- Во-во! - согласился Алексей. - Только тот еще старее и добрее. И у него синие такие глаза, прямо совсем синие.
Храм
В один из солнечных августовских дней за стенами храма раздался грохот проезжающей мимо бронетехники, и в церковь вошел офицер в мундире немецкой армии. Ничтоже сумняшеся, он извлек из кобуры револьвер, пальнул в потолок для привлечения внимания, отчего сверху посыпалась известка, и на ломаном русском языке объявил: "Граждане свободной Эстонии, теперь вы все можете справлять свои религиозные нужды свободно. Великая немецкая армия ценой своих побед дарит эту возможность. Евреев и цыган прошу выйти для свободной регистрации".
Дом отца Михаила
Вечером того же дня к отцу Алексея пришел в гости еще один священник - отец Виталий, известный отцу еще по службе в кафедральном соборе. Правда, за время разлуки он значительно похудел и осунулся лицом. За чаепитием под музыку Вертинского отец Виталий поделился своими соображениями относительно новой власти:
- Немцы за городом заняли один из наших монастырей под лагерь для переселенцев, наш архиепископ предлагает организовать благотворительные поездки духовенства в эти лагеря для моральной поддержки насельников лагерей. Поскольку немцы пока не препятствуют православному богослужению, имеет смысл приложить все усилия для поддержания добрых отношений с ними. А там, глядишь, и до Автокефальной свободной церкви Эстонии недалеко.
- Автокефалия в данной ситуации - бред, Церковь должна быть едина, - неожиданно резко высказался отец Алексея, но дабы смягчить напряжение, порожденное его высказыванием, отставил чашку с чаем в сторону и добавил: - Что же касается поездок в лагеря - лично я согласен. Людям необходима сила Христова слова. Кстати, зачем нужны эти лагеря?
- Из них часть людей будут высылать на принудительные работы в Германию, а часть в концлагеря, и большей частью это русские люди, - ответил отец Виталий.
- Надо ехать, - сказал отец.
Алексею скоро наскучили разговоры взрослых. Он ушел в свою комнату, лег на диван под лампой, раскрыл книгу и продолжил чтение о своем героическом предке.
Лагерь переселенцев
Через несколько дней Алексея с отцом мордастый немец-жандарм на мотоцикле с коляской доставил в один из ближайших к городу палаточных лагерей для переселенцев. Пока отец последовал с обходом палаток, где жили переселенцы, Алексей начал бродить по лагерю, рассматривая его и самих поселенцев. Кое-где переселенцы развешивали на веревках мокрое белье, кое-где варили пищу в больших котлах, а где-то резвились дети. К своему изумлению, Алексей среди резвящихся на площадке детей обнаружил Петьку.
- Где мотоцикл? - тут же спросил у друга Алексей.
- Э-э! Какой мотоцикл! - загрустил на глазах Петька. - Отобрали мотоцикл. А нас скоро пошлют куда-то в Польшу. Покатаемся.
- Как вы тут? - поинтересовался Алексей.
- Неважно, - честно ответил мальчишка. - На прошлой неделе кто-то поджег склад - двоих выбрали из четвертой палатки и за оврагом расстреляли для порядку.
- Честно? - не поверил Алексей.
- Честно, - подтвердил Петька. - Так что здесь не побалуешь. Немецкий порядок.
- Плохо это все, - констатировал Алексей и предложил: - Может, сбежим?
- Не могу - отец заболел. Из него беглец неважный, - вздохнул Петька и сообщил: - Мне надо сейчас на перекличку бежать. Ты пока походи здесь, осмотрись. Только за проволоку не лезь, иначе охрана стрелять будет.
- Ладно, - пообещал мальчик и побрел мимо палаток по лагерю.
Комендатура
У единственного в лагере кирпичного здания, увенчанного флагом со свастикой, он обнаружил сидящего на лавочке мужчину в белоснежной рубашке, галифе, начищенных сапогах и с шахматной доской перед ним.
- Переставьте ферзя, иначе будет шах, - приглядевшись к расстановке фигур на доске, подсказал мужчине Алексей.
Тот подумал и советом воспользовался.
- Ты что, шахматист? - уточнил мужчина.
- Я сын священника, меня зовут Алексей, - гордо ответил Алексей и скромнее добавил: - Но вообще-то у меня разряд по шахматам и по гребле.
- Отто Розенталь - комендант этого лагеря, - так же представился мужчина. - В прошлом боевой офицер, ныне административный чин и шахматист-любитель. Может, сыграем?
- Не знаю, - засомневался мальчик и осторожно спросил: - Это вы расстреляли людей?
- Нет, - признался комендант. - Это начальник охраны. Он очень строгий человек. Я его сам боюсь.
- Ладно, сыграем, все равно мне отца еще час ждать, - согласился Алексей.
Комендант снял с доски две шахматные фигуры разных цветов и спрятал за спиной.
- В левой, - загадал мальчик и ему выпало играть белыми.
- Тебе везет, сын священника по имени Алексей. Начнем. - И офицер начал расставлять фигуры.
Лагерь переселенцев
Пока ребенок состязался с комендантом, его отец обходил палатку за палаткой.
В одной из палаток отец наткнулся на умирающего старика.
- Он умирает, - вышла из-за занавешенной половины палатки девушка. - Что можно сделать?
Отец нагнулся над лежащим.
- Как вас зовут? - спросил он его.
- Владимир, - тихо ответил тот и сам спросил: - Ты священник?
- Да, - сказал отец.
- У нас в детстве в Тарту был сосед священник.
- Вы верите в Бога?
- Сложный вопрос. Когда-то верил и не нашел пользы в Нем.
- Он все нам дал, - привел свой аргумент отец.
- Зачем? - возразил старик. - Если все равно Он все забирает обратно.
- До времени, - предпринял попытку объяснить священник. - За порогом жизни.
- Значит, скоро само собой все решится, - улыбнулся умирающий и спросил: - Говорите прямо - вы хотите меня причастить перед смертью?
- Это очень поможет вам.
- За порогом… - уточнил больной и, не дав возможности отцу возразить, сказал: - Тогда давайте, только ради вас. Хорошо, что еще остались люди с чувством долга. Другое дело, простит ли вам это ваш ревнивый Бог?
- Не уверен, но готов рискнуть, - скрепя сердце, ответил отец.
- Тогда начинайте.
Священник начал свои приготовления, но не успел даже извлечь из-за пазухи дароносицу, как старик последний раз вздохнул и умер.
Алексей нашел своего отца сидящим у колодца в глубоком раздумье.
- Что-то случилось, папа? - спросил он, видя состояние своего отца.
- Ничего, просто, наверное, я плохой священник, - грустно ответил тот и поднялся на ноги: - Поехали.