Документы ясно показывают механизм коррупции, сложившийся много лет назад. Мередит со своими партнерами наживались на проституции, ростовщичестве, а до благословенной отмены "сухого закона" - на бутлегерстве.
Не упадите со стула: прелестная жена Мередита, урожденная Лоис Хэрроу, никогда не звалась Лоис Хэрроу. Напротив, она урожденная Лоис Горовиц, единственная дочь мистера и миссис Горовиц со 127-й Западной улицы на Манхэттене и с Гранд-конкорса в Бронксе. Мистер Горовиц - король теневого бизнеса окраин, гордый обладатель полицейского досье толщиной в мою ногу. А она у меня не худая!
Более того, нам сообщили, что бывшая мисс Горовиц втихомолку водит дружбу с учтивым красавцем Риком Бэлином, владельцем клуба "Тутси-вутси", бывшей подпольной пивнушки на севере, которая, как утверждают иные, наделе принадлежит самому Мудрецу Соломону.
Вчера вечером редакция попробовала связаться с сенатором в его доме в Олбани. Но нам сказали, что Мередит "уехал по делам" и комментариев не последует. По делам, да - интересно, по каким?
Мистеру и миссис Америка и всем кораблям в море: следите за развитием событий!
Рик прочел "Миррор" почти без эмоций. К фрагменту про Солли и Лоис явно приложил руку О'Ханлон - пущей честности ради.
Рик сидел в кабинете и ждал. На столе перед ним нетронутая чашка кофе. Он как раз думал протянуть к ней руку, когда раздался звонок: вот-вот появится визитер. Заряженный .45-й лежал рядом с чашкой. Чтобы протянуть руку к нему, Рику не требовалось думать дважды. Он взял "кольт" и сунул в карман.
Дверь распахнулась без стука. Мередит.
- Входите, сенатор, - сказал Рик дружелюбно, как мог. - Я вас жду.
Он не волновался. Ему приходилось выяснять отношения с людьми покруче Роберта Хааса Мередита. Но и чего ждать, он не знал. Разгневанного мужа, низвергнутого политика или одержимого убийством маньяка?
К нему явились все трое.
Сенатор швырнул на стол газету. Рик подождал, пока гость что-нибудь скажет. И тот сказал.
- Что все это значит? - брызжа слюной, крикнул Мередит. Багровое лицо, галстук сбился набок, суточная щетина.
- Может, спросите Уинчелла? - сказал Рик. - Тут его подпись. Вы найдете его в редакции "Миррор".
- Я не собираюсь разговаривать с дешевым писакой, - зашипел Мередит. - Я буду разговаривать с вами.
- К вашим услугам, только давайте покороче. Я занятой человек, мистер Мередит. Мне надо клубом заниматься.
- Не надо умничать, мистер Бэлин!
- Может быть, оставим околичности и вы все-таки скажете мне, зачем пришли? Нет, лучше я вам скажу. Вы пришли выяснить, что мне известно сверх того, что написано в газете, - сказал Рик. - Ответ такой: известно много чего. Я знаю все о вас и Салуччи, о том, как он снабжает вас девочками, когда вы приезжаете домой в Нью-Йорк на встречу с "избирателями". - Рик выпустил в сторону сенатора колечко дыма. - Я знаю, как Вайнберг стряпает для вас бухгалтерию, чтобы вы могли надувать налоговую службу. И я знаю… но к чему продолжать? Я все знаю, а чего не знаю я, уж точно знает О'Ханлон. Пожалуй, единственное, чего я не знаю, - зачем вам понадобилось водить за нос Диона, ведь это, приятель, все равно что не заплатить пари самому дьяволу.
Мередит сидел напротив Рика в кресле для посетителей, между ними - только глянцевая кожаная поверхность стола.
- Ты думаешь, ты ловкий парень, - сказал Мередит.
- Так оно и есть, - ответил Рик. - А вот ты - нет. Тебе конец, Мередит, и Салуччи конец, и Вайнбергу тоже.
Мередит фыркнул:
- Это мы еще посмотрим. На твоем месте я бы прямо сейчас побеспокоился о Горовице.
- Тик-Так и Солли управятся, с чем бы ни свалились на них ваши парни, - сказал Рик.
- Я бы не был так уверен в лояльности Шапиро. - Вдруг сенатор вскинул голову. - Где моя жена?
- Прежде чем стать твоей женой, она была моей девушкой, - сказал Рик. - Что я могу поделать, если она захотела к этому вернуться. - Рик бросил взгляд в заднюю комнату. - Может, предоставим леди решать самой? Лоис!
- Я здесь, Рик.
Она была великолепна. Угольно-черные волосы убраны назад, лицо разрумянилось. По-прежнему самая прекрасная женщина на земле для обоих мужчин, и Мередит вмиг понял, каким был дураком, что изменял ей, что рисковал вызвать гнев ее отца, рассердить О'Ханлона, что ради острых ощущений путался с бандитами, что, совсем не умея хитрить, настолько погряз в лицемерии, что доверял этим людям, которые не доверяют даже самим себе.
Лоис подошла, соблазнительная, как Ева. Улыбнулась Мередиту, потом обняла Рика за шею и поцеловала с вожделением, на какое только была способна.
- Хочешь уйти с ним? - спросил Рик. - Хотя я бы не беспокоился. Твой муженек сейчас надолго засядет в тюрягу, а у тебя останется дом в Вестчестере, и я смогу приходить днем, а не среди ночи, пока он торчит в бардаке Салуччи. Что скажешь?
Рик понимал, что не надо дразнить Мередита, но не мог совладать с собой. Роберт Хаас Мередит олицетворял все, что Рик презирал в Нью-Йорке, - презирал, потому что презирали его.
В ответ Лоис вновь закинула руки ему на плечи и обняла.
- Рик, увези меня, пожалуйста, отсюда. Давай убежим, пока можно - далеко-далеко, чтобы нас никто никогда не нашел.
- Вот вам и ответ, не так ли, сенатор? - сказал Рик.
Глядя на Мередита, он мысленно заменил его аристократическое лицо образом Соломона Горовица. Горовица, который так усердно добивался респектабельности - и какой ценой. Не постеснялся ради своей цели пожертвовать единственной дочерью, своим единственным чадом, единственным человеком на земле, которого любил, по-настоящему любил, без оговорок, и которого сам обрек на жизнь без любви. Как мог он так ужасно ошибиться?
Лоис оторвала голову от Риковой груди и посмотрела на мужа.
- Я ненавижу тебя, Роберт, - сказала она. - Я думала, что люблю тебя. И пыталась полюбить, не ради тебя и даже не ради себя, но ради отца. Он хотел для меня лучшей доли. Так что я велела себе поверить, будто счастлива с тобой, и одно время так оно и было, потому что я мечтала вырваться, а ты был моим билетом в большую жизнь. И ты меня полностью одурачил. - Она гордо выпрямилась. - Я ведь быстро поняла, что ты пустышка. Конечно, ты жил в хорошем районе, одевался поизящнее наших и терся среди людей, которые не глотают "г", знают, какой вилкой когда пользоваться, и ездят в отпуск на юг Франции. Но в глубине души и ты, и остальная ваша публика ничем не отличаетесь от тех, кого я с малых лет видела у нас в доме. Вы обманываете правительство и подкупаете копов, вы свысока смотрите на людей вроде моего отца, даже когда ведете с ними дела. Иногда вы даже сажаете их в тюрьму, только чтобы показать, кто босс… Когда я все это поняла - я ушла от тебя? Надо было, конечно, да я не посмела. Смирилась с твоим лицемерием, закрывала глаза на твоих потаскух, на вранье и предательство. Не ради тебя, а ради отца. Хватит. Посмотри на себя! - фыркнула Лоис, вложив в эти три слова все свое презрение. - Ты не мужчина. Ты ничтожество!
Мередит встал. В правой руке - пистолет.
- Я тебе покажу, кто здесь ничтожество, - сказал он.
Рик одной рукой обнимал Лоис. Правая свободна, но все же не совсем.
- Уберите-ка эту штуку, пока вы кого-нибудь не поранили, сенатор, - сказал он, сунув руку в карман за "кольтом".
- У тебя духу не хватит, шпана, - сказала Лоис.
Мередит выстрелил. Пуля ударила Лоис в грудь. Девушка умерла, еще не успев рухнуть на стол.
Риков ответный выстрел нашел цель мгновенно, выбросив Мередита из кресла на пол и в вечность.
Внезапно оказавшись один, Рик обхватил Лоис руками, точно как в тот день много лет назад в надземке, когда он ехал по Второй авеню за книшами для матери. Вот только на сей раз он бессилен оживить Лоис.
Он поцеловал ее, и тут в комнату влетел Эйби Коэн с пистолетом на изготовку. Он увидел мертвого Роберта Мередита на ковре и мертвую Лоис Мередит у Рика на руках.
- Иисусе, босс, - сказал Эйби.
- Проверь, как там Солли, - сказал Рик. - Живо.
- Он сейчас в Бронксе, - сказал Эйби. - Сорвался, едва увидел утренние газеты.
- Шапиро с ним?
- Не знаю. С утра его не видал.
Что-то здесь не так. Но в любом случае много ли займет дорога до Конкорса? Из Гарлема - вряд ли больше двадцати минут: всего-то рвануть через 125-ю улицу на Третью авеню, по мосту в Бронкс, и ты уже на Гранд-конкорсе, в Новом Иерусалиме. Стволы вон и пли, если так дело обернется.
Рик поднялся, тело Лоис скользнуло из его рук в последний раз. Вот до чего доводит лень, вот куда приведет беспечность, вот куда забрасывает небрежение - того, кто совершает грех, тщась выглядеть респектабельным в глазах высшего света. Высший свет - это по-прежнему бальная зала миссис Астор, и не важно, насколько эти люди любят заложить за воротник. Высший свет выдает своих дочерей замуж, но мужья не являются потом травить новую родню с упырями типа Салуччи и Вайнберга за спиной.
Салуччи и Вайнберг. Пришла пора рассчитаться. Их время вышло.
Коэн, Лёвенстайн и Танненбаум - взять людей; Эйби в центр на Мотт-стрит, Лаз и Пинки - в Вест-Сайд, со всех ног, с четырьмя-пятью лучшими парнями. Достать Салуччи, достать Вайнберга, завалить, замочить обоих. Прижать в их логовах, на Мотт-стрит, в районе старых Углов, на Бауэри, если понадобится - в пентхаусе в "Уолдорф-Астории", но найти и убить, а уж потом думать о последствиях.
И последнее - выпотрошить сейф. Рик никогда не считал, сколько там денег, потому что до сих пор его это вообще не касалось. До сих пор. Теперь ему понадобятся наличные - много наличных.