Чтобы дополнить континентальное впечатление, капитан низко поклонился.
- Ого, - сказала старушка. - Кошмар, как мало стало места в Лондоне. Столько этих янки едет, не найдешь приличного дома, где голову преклонить.
Опять заговорил Рено:
- Я подумал, нельзя ли нам войти и посмотреть? Исключительно на тот случай, если в ближайшие дни у вас вдруг освободится место. - Капитан щелкнул каблуками. - Вы очень обяжете союзника из Свободной Франции.
Лицо старушки заметно просветлело.
- О, разумеется, - сказала она. - "Блендфорд" - лучший гостевой дом в этом районе, и я с радостью покажу его, тем более таким приятным джентльменам.
Она широко распахнула дверь, и Рик с капитаном вошли.
Они оказались в парадной гостиной состоятельного дома. Комнату украшали свежие цветы в вазах, вдоль торцевых стен тянулись книжные полки, а панорамное окно смотрело в прелестный летний садик, в зимнем сумраке увядший и блеклый. В центре комнаты стоял большой рояль, крышка опущена и застлана кружевной салфеткой, а на ней - разнообразные семейные фотографии. Рик окинул их взглядом, но ни единого лица не узнал. Очередные чужаки, и половина из них, наверное, уже мертвы.
- Этот адрес мне дали друзья, - сказал Рик, нащупывая подход. - Мне кажется, они могли остановиться у вас, миссис… ээ…
С виду дом полностью соответствовал тому, за что себя выдавал. По-британски аккуратный, как игрушка, с чайным сервизом в гостиной и с картинками кошечек на стенах вперемешку с идеализированными портретами королевской семьи.
- Миссис Бантон, - подсказала старушка. - К вашим услугам. Вдовею двадцать шестой год, и дня не проходит, чтобы я не думала о второй Сомме и моем бедном Берти, которого убило под Амьеном - а ведь до победы оставалось всего ничего. Не угодно ли сесть? - Она указала на диван. - Могу я предложить вам чаю?
Рик предпочел бы что-нибудь посущественнее чая, но Рено охотно согласился.
- Это было бы весьма замечательно, миссис Бантон, - сказал он.
Луи с Риком сели на диван, а миссис Бантон принялась разливать чай.
- И кто, интересно мне, будут эти ваши друзья? - вежливо осведомилась она.
- Мистер и миссис Виктор Ласло, - ответил Рик.
Миссис Бантон секунду-другую подумала.
- Мистер Ласло? - переспросила она. - Этот джентльмен будет, я полагаю, иностранец?
- Да, - сказал Рик. - Он чех. А жена его, которая также носит имя Ильза Лунд, - норвежка.
- Я точно знаю, что здесь таких нет, - сказала старушка, пожевав губами.
- Может быть, они зарегистрировались под другими именами? - предположил Рик.
Судя по всему, миссис Бантон такая мысль оскорбила.
- Я уверена, все, кто здесь останавливается, называют настоящие имена, - возмутилась она. - Администрация на этом настаивает.
- И кто будет эта администрация? - безучастно спросил Рик.
Вместо ответа миссис Бантон потянула за шнурок старинной викторианской сонетки. Практически тут же выхватила из складок фартука маленький пистолет и умело взяла на мушку Рика с капитаном. Оба замерли, как идиоты, не донеся чашки до рта.
- Это будет мистер Ламли, - осведомила их старушка. - И он скоро появится. А пока, джентльмены, не соблаговолите ли держать руки так, чтобы я их видела, пару секунд. - И она снова крепко потянула за шнурок.
И верно, не прошло и двух минут, в комнату вошел Реджинальд Ламли.
- А не наш ли это пытливый мистер Блэйн? - сказал он. - Или я очень сильно ошибаюсь, или вы пришли на день раньше.
- Хотел убедиться, что меню подходящее, - сказал Рик. - Желудок у меня, знаете ли…
- А это, не иначе, Луи Рено, бывший префект полиции в Касабланке, - продолжил Ламли.
Рено слегка кивнул:
- К вашим услугам, сир.
- Ну что ж, - сказал Ламли. - Раз все почетные гости, кроме одного, в сборе, не вижу причин откладывать вечеринку. Прошу за мной, джентльмены.
Рик с капитаном следом за Ламли поднялись на три пролета. Второй и третий этаж, отметил Рик, выглядели как меблированные комнаты или небольшой частный отель, но еще одним пролетом выше картина изменилась. Весь этаж занимал своеобразный оперативный пункт: мужчины склонялись над картами, женщины говорили в телефоны и стрекотали на пишущих машинках. Несколько слуг молча скользили по комнате, поднося еду и питье, где и когда в них возникала нужда.
Остановившись в дверях, Рик тихонько присвистнул.
- Неплохо вы тут устроились, - сказал он. - Напоминает мне кое-какие фокусы, которые мы проделывали дома. Но здесь, конечно, побогаче.
- Рад, что вам нравится, мистер Блэйн, - сказал Ламли. - Мы всегда стараемся, чтобы гостям было удобно. Даже когда мы не вполне уверены, что это званые гости. - Ламли громко постучал, чтобы заявить о своем появлении, затем провел спутников в комнату. - Вы, конечно, знаете Виктора Ласло, - кивнул он на одного из присутствующих.
Рик и Ласло впервые после расставания на взлетной полосе в Касабланке посмотрели друг на друга.
- Мсье Блэйн, - сказал Ласло, протягивая руку. - Как я рад снова встретиться с вами.
- А уж я-то, - ответил Рик, прикуривая.
Ласло взял его под руку и отвел в угол.
- Нам нужно было убедиться, что момент подходящий, - тихо сказал он. - И абсолютно увериться, что план сработает. И знать, твердо знать, что вам можно доверять.
Рик затянулся.
- А я думал, хватило того, что вы добрались сюда целым.
- Точно, - сказал Ласло. - Именно это я им и говорил с самого приезда. Британцы не доверяют никому. Им нужно было наверняка установить, что вы не финтите. Мне жаль, что это затянулось.
- И потому они забежали ко мне в гости, - сказал Рик. - Послушайте, Ласло, я ровно тот, за кого себя выдаю. И вам это известно. Если у кого это не так, я вряд ли захочу с ним работать. Я сказал, что я с вами, еще в Касабланке, когда Луи вас запер, и я говорил серьезно. Там, где я вырос, слово обязывает. Бывает, у человека нет ничего, кроме его слова. Вот теперь и у меня осталось только оно, и я не хочу пустить его псу под хвост.
Ласло кивнул:
- Одобряю и принимаю. А теперь к делу. - Он подвел Рика к усатому военному. - Сэр Гарольд Майлз, майор, разрешите представить мсье Ричарда Блэйна.
Майор Майлз протянул Блэйну руку и формально потряс.
- Добро пожаловать в Лондон, - сказал майор. - Присядем?
Они сели за большой переговорный стол: Рик, Рено, Ламли, Ласло и майор Майлз. Поодаль встал адъютант. Стенографист начал записывать.
- Полагаю, джентльмены, все мы друг друга знаем - по крайней мере, слышали, - сказал майор, который вроде как был за главного. - Я представитель начальника управления спецопераций, которое, как вам известно, занимается диверсионной деятельностью. Мистер Ламли присутствует здесь в качестве личного секретаря сэра Эрнеста Спенсера, военного министра, который руководит всей операцией. - Майор бросил на стол пачку фотографий. - Надеюсь, вы меня извините, если я поступлюсь церемониями, но времени мало. Вот, джентльмены, наш объект.
На них смотрело жестокое лицо, которое Рик разглядывал в Британской библиотеке: лицо Рейнхарда Гейдриха.
- …начальник РСХА и наместник Богемии и Моравии, - продолжал майор. - Ницшеанская "белокурая бестия" во плоти. Красавец, культурный, одаренный, гурман, ценитель вин и женщин. Малый из тех, кого ты охотно принимал бы в своем клубе, не будь он еще безжалостным убийцей.
Рик изучал лицо на фотографии - гораздо четче газетных картинок. Дома, в Нью-Йорке, Рик видел это лицо уже тысячу раз. Лицо честолюбца. Лицо спекулянта. Лицо прохиндея, который ради ничтожной личной выгоды продаст родную мать. А этот Гейдрих, похоже, еще и садист, но вот трус ли он вдобавок ко всему - непонятно. Такие вещи чуешь только вживую.
- Писаный красавец, а? - сказал Рик.
- Пусть его внешность вас не обманывает, - сказал майор. - Гейдрих, пожалуй, самый опасный из фашистских бонз, не считая самого Гитлера. Геринг - напыщенный фигляр, его люфтваффе может временно осложнить нам жизнь, но не защитит Германию, когда пробьет час. Геббельс - партийный функционер, но он пропагандист и запоет совсем по-другому, если ветер подует в другую сторону. Гиммлер - мерзкий маленький агрессивный паршивец. Гейдрих умнее всех троих и потому вдесятеро опаснее.
- А почему не нацелиться на Гитлера и не покончить со всем разом? - спросил Рик. - Если надо убить зверя, отсекают не хвост, а голову.
Майор посмотрел на Рика, словно тот спятил.
- Боюсь, этого нам нельзя, - объяснил он. - В верхних эшелонах давно решили, что Гаагская конвенция не разрешает устранять глав враждебных государств, даже в состоянии войны. Война - это вам не уличная свалка.
Рик припомнил кучи обломков на лондонских улицах и усомнился в правоте майора.
- По-моему, люфтваффе этим и занято. Пытается накрыть Черчилля, я имею в виду.
Майор отмахнулся.
- Бомбежки с воздуха - одно дело, устранение - другое, - сказал он. - Если Королевские ВВС Бомбера Харриса разнесут фюрера к чертям, уверяю вас, никто из нас не разрыдается. В любом случае о диверсионной операции в Берлине речи быть не может. У нас там слишком слабая агентурная сеть. - Майор хлопнул себя по ляжке щегольским стеком.