- Что ж… Направление, на котором воюет полк капитана Николаева одно из самых неблагоприятных… И… - И тут голос генерала опять приобрел былую жесткость. - В свете оперативных данных, а так же тактической необходимости, ваш взвод снайперов, товарищ лейтенант Сизова, перебрасывается, по вашему возвращению в подразделение, на новое направление!.. Приказ ясен, лейтенант?
- Так точно, товарищ генерал-майор! - Четко проговорила Люда, и добавила еле слышно. - Спасибо вам, Иван Ефимович…
Генерал только блеснул стеклами своего пенсне, улыбнулся уголком рта, и проговорил жестко:
- Желаю скорейшего выздоровления, лейтенант! Вас ждут на фронте!..
И ушел, сопровождаемый свитой штабных офицеров… …Мила решила, что ее появление в полку намного опередит "полевую почту", а поэтому, заручившись приказом о переброске ее взвода от самого командарма Петрова, решила не писать ответного письма Сергею…
"…А зачем теперь-то уж? Его письмо, из дивизии в дивизию, судя по штемпелям, два месяца шло!.. А мы за сутки до места доберемся!.. - Думала Мила, едучи к новому месту службы с двумя десятками своих бойцов в кузове "полуторки". - Мы уж так, как-то… Так оно быстрее будет!.."
Да только…
Снайперский взвод прибыл в полк тогда, когда на всяческие уставные доклады небыло времени - немцы опять пошли в атаку…
Лейтенанту Сизовой, кто-то из офицеров штаба полка, указали наиболее уязвимое направление, и… Снайперы, "с корабля на бал", ринулись в полковые траншеи… …Мощный взрыв неподалеку выбросил вверх огромный столб пыли неподалеку от Милы и черной земли:
- Б-бу-бу-у-у-у!!!
Вой артиллерийских снарядов, падавших с неба на позиции полка, был таким мощным и непрерывным, что казалось, что святые архангелы взяли, наконец-то, в длани свои огненные мечи, и решили покарать непослушных "детей своих"… Да вот… Только перепутали немного, кого нужно карать… Или не перепутали… Пути Господни, как известно - неисповедимы…
- Б-бу-бу-у-у-у!!! Б-бу-бу-у-у-у!!! Б-бу-бу-у-у-у!!! - Грохотали взрывы один за други практически без паузы.
- В-ва-у-у-у! В-ва-у-у-у-у! - Взвывали смертоносные осколки. …На дне траншее, укрепленной по стенкам досками и жердями, и заполненной дымом, Мила увидела лежавшие, с нелепо разбросанными в стороны руками и ногами, изувеченные тела убитых красноармейцев и крикнула бойцам своего взвода:
- Растянуться вдоль траншеи! Дистанция десять метров! Между вами не меньше двух бойцов из местного батальона! - Прокричала лейтенант и посмотрела вслед своим бойцам. - Главное - офицеры и унтеры! Стрелять по моей команде! По местам!!!
Взрыв на краю траншеи швырнул на противоположную стенку окопа пробегающего мимо красноармейца. Мила присела немного и увидела, как еще один молоденький красноармеец в, съехавшей набок каске, сидит на дне траншеи, обхватив колени руками. Он прижимался спиной к, осыпающейся стенке, на дне своей стрелковой ячейки, сверху на него сыпались комья земли, покрывая солдатика с головы до ног мелкой, въедливой, пылью… А он судорожно вздрагивал от каждого взрыва, и, полными ужаса глазами смотрел на окровавленные тела двух убитых бойцов, которые лежали рядом с ним в окопе…
- Не боись, солдат! - Улыбнулась "желторотику" Мила. - Все обойдется! Ты только оружие свое подними!
Она встала, посмотрела над бруствером на приближавшиеся цепи атакующих, и вдруг увидела, как два красноармейца неподалеку, выскочили из окопа и испуганно оглядываясь, попытались бежать в тыл.
- Стоять!!! - Рявкнула она. - Назад! В траншею! В траншею!!!
Но…
В этот момент мощная серия взрывов подбросила одного их них в воздух и швырнула безжизненное, бесформенное тело на бруствер окопа, а второй боец попросту исчез в клубах черной пыли…
Мила скрипнула зубами и проговорила зло, посмотрев на атакующих немцев:
- Ну, с-сволочи!!! Вы мне за все ответите!
Вдалеке, перед траншеей, сквозь стелющийся дым, были видны цепи наступающих немецких солдат, слышен треск автоматных очередей…
Немцы приближались, передвигаясь короткими перебежками. Они вскакивали с земли, бежали несколько метров, а затем вновь падали на землю и тут же укрывались за какими-то мелкими камнями или кочками. Выпускали несколько коротких очередей в сторону окопов, а затем опять вскакивают, и, пригнувшись, делали короткий рывок… И все повторялось сызнова - падали на землю, тут же находили укрытие, и стреляли, поддерживая своим огнем, других бегущих…
Волна наступающих неумолимо приближалась… Еще немного и они перейдут к последнему броску - открытой атаке…
- Хорошо идут, гады! - Проговорила Мила сквозь зубы. - Красиво идут!.. Научились!..
Она посмотрела по сторонам, и…
- Ну, ничего! Сейчас я эту красоту поправлю, раз больше некому! - И бросилась бежать вдоль траншеи…
***
А тем временем на командно-наблюдательном пункте полка тоже наблюдали за немецкой атакой…
Начальник штаба полка, майор лет 35, принимал доклады командиров по полевому телефону, опершись кулаком о дощатый стол, на котором была развернута карта, и лицо его было темнее тучи:
- Что?!! Так открывай огонь! Как связь прервана? Так немедленно восстановить!
Весь блиндаж содрогался от взрывов, сверху, на карту, на головы и плечи офицеров сыпалась тоненькими струйками серая земля, но никто этого не замечал - не до того было.
В углу блиндажа, придерживая одной рукой радиостанцию и прижав другую к наушникам, на патронном ящике сидел радист и что-то торопливо записывал карандашом в свой журнал.
Начальник штаба с досадой бросил телефонную трубку на стол:
- Товарищ подполковник! - Проговорил он, взглянув в спину комполка. - Немцы атакуют на левом фланге третьего батальона… Большие потери… Связь с ротами прервана… Пулеметы молчат… В полк должен был прибыть взвод снайперов, да только до сих пор нет доклада…
Командир полка, сухощавый подполковник лет 35-40, стоял у смотровой щели блиндажа, и почти невозмутимо наблюдал за ходом боя в бинокль… Почти, потому что на его скулах играли огромные желваки…
Рядом с ним были еще три офицера с майорскими шпалами в петлицах. У всех на головах были стальные каски, но они все равно после каждого взрыва инстинктивно вжимали головы в плечи…
Услышав слова начальника штаба, комполка, даже не шелохнувшись, приказал жестким голосом:
- Командира этого батальона мне на связь! Быстро!
Солдат-телефонист тут же закрутил ручкой полевого телефона, дунул несколько раз в трубку, что-то проговорил, и, видимо услышав ответ, как-то даже по-детски обрадовался, и протянул трубку командиру полка:
- Товарищ подполковник, капитан Николаев на связи!
Подполковник выхватил трубку из рук телефониста и рявкнул в нее так, что всем остальным показалось, что от этого голоса блиндаж содрогнулся ничуть не меньше, чем от недавнего близкого взрыва:
- Николаев!!! Что у тебя там?!! Где твои пулеметчики?!! Почему снайпера не работают?!! Какого хрена ты там, тогда в носу ковыряешь?!! Ноги у тебя есть? Тогда бегом на левый фланг! Немедленно проверить, что там происходит! Если понадобится, то встань за пулемет и стреляй сам, капитан! Пулемет должен заговорить!!! И, чтобы не одна гадина там не прошла! Все! Выполнять!!!
Положение действительно было очень опасным.
Фашисты, заметив, очевидно, что огонь красноармейцев здесь, на левом фланге батальона был слабее, чем в других местах начали накапливаться на этом фланге для атаки…
Командир батальона, капитан Николаев, пригнувшись, а иногда и пригибаясь к самой земле, стремительно бежал по траншее, левой рукой придерживая полевую сумку, а в правой сжимая автомат… Перепрыгивал через убитых бойцов, опять пригибался от, падающей на него сверху, земли… Поправлял, то и дело, съезжающую каску с головы каску, но не останавливался…
В какой-то момент мощный взрыв посреди окопа прямо перед ним, обрушил стенки траншеи, и капитан упал плашмя, прикрывая голову руками. На его спину и голову, словно высыпанные из ковша бешено воющего экскаватора, упали большие комья земли.
- Ф-фиу-у! Ф-фиу-у! Б-бу-у! Б-бу-у! Б-бу-у! - Выли и мощно взрывались вокруг немецкие снаряды.
Капитан приподнялся, посмотрел в сторону атакующих, и увидел, что немецкие цепи все ближе и ближе…
- Ну, с-суки! - Он вскочил, встряхнул головой и зло выплюнул изо рта пыль. - Врешь! Не пройдешь!!!
Комбат огляделся по сторонам, прыгнул грудью на, образовавшийся земляной завал, выбрался из полуразрушенной траншеи, и пополз по-пластунски туда, где вдалеке в окопе, он это знал наверняка, было пулеметное гнездо…
Он трудился локтями и коленями так мощно, что не прошло и минуты, как он увидел…
В пулеметном окопе, у старенького, но проверенного "Максима", застывшую фигуру щуплого пулеметчика в накинутой на плечи плащ-палатке.
Он стоял спиной к Николаеву, склонившись к пулемету, и, казалось, не обращал никакого внимания на разрывы снарядов. У его ног лежали, присыпанные землей, тела двух убитых бойцов, а рядом сидел "второй номер" и прямо поверх гимнастерки перевязывал раненную руку, да только бинты на ней тут же из белых превращались в красные…
- Пулеметчик, огонь! Огонь, твою мать!!! - Прокричал во всю глотку капитан.
И еще мощнее заработав локтями, стал стремительно подползать к окопу.
А пулеметчик…
Он словно и не слышал вовсе крика комбата! Он даже не шелохнулся и не изменил позы, никак не реагируя на приказ командира…
- Убит, что ли? - Прокричал капитан.
Николаев вскочил, прыгнул с бруствера вниз и, пригнувшись, побежал по траншее, но очередной близкий взрыв опять заставил капитана упасть на дно траншеи.