Чжоу Лидин ожидал его на сампане под флагом с фениксом Дома Баррингтонов. Капитана Шана сменил другой старый служащий Дома - капитан Ван.
- Домой, Чжоу, - распорядился Роберт и отправился отдыхать под тент.
Он чувствовал себя опустошенным и физически и морально, а ему предстояло многое обдумать, тщательно проанализировать обстановку, поскольку произошло столько всего после его отъезда из Шанхая. Однако все бесполезно: он не меньше, чем прежде, привязан к курсу правящей элиты и прежде всего тем, что слишком многие стали заложниками его успехов в бизнесе и семейных делах.
Итак, его главная забота в ближайшее время - организация займов для Юаня... И он надеялся, что Юань окажется именно таким бескорыстным правителем, каким обещал быть на словах. И как он тосковал по рукам Моники, по ее сдержанной рыжеволосой красоте... Он проспал весь путь по верхнему каналу до реки и вышел, только когда сампан причалил к берегу. Ему подали ужин, экипаж готовил себе еду на берегу.
Чжоу Лидин сам прислуживал хозяину, как делал это всегда, но ему помогал молодой китаец, которого Роберт прежде не видел.
- Его имя Дао Вань, - объяснил Чжоу. - Я нанял его вместо Ду Цина.
Роберт приподнял бровь:
- Что случилось с Ду Цином?
- Он заболел, хозяин, - ухмыльнулся Чжоу. - В одном из пекинских борделей. Этот мальчик тоже из Шанхая. Я вымуштрую его лучше, чем Ду Цина.
- Не сомневаюсь, - согласился Роберт. Он выпил немного сливового вина. И наслаждался прекрасным осенним вечером, но вдруг услышал сдавленный стон. Обернувшись, он увидел, как Чжоу упал на колени и у него изо рта хлынула кровь. Роберт начал подниматься на ноги, неотрывно глядя на стоящего над умирающим слугой мальчика Дао Ваня с окровавленным длинным ножом в руках. Дао Вань издал свистящий звук и бросился вперед. Роберт рванулся в сторону: он не носил оружие в кругу своих слуг, тем более за едой.
- Все ко мне! - закричал он.
Остальные слуги с тревогой посмотрели в его сторону, и он понял, что ему придется бороться за свою жизнь в одиночку - слуги находились на почтительном расстоянии от сампана, а оскалившийся Дао стремительно наступал.
Наконец Роберт сумел высвободить свой ремень. Дао сделал выпад, и Баррингтон взмахнул тяжелым ремнем, попав Дао по руке, и наполовину развернул его. Тот отчаянно боролся, стараясь не выпустить нож из рук. Пока мальчик восстанавливал равновесие, Роберт изо всех сил лягнул его в бедро. Дао взвизгнул и упал на колени, а. Роберт ударил его еще раз и, не дав опомниться, - в третий, теперь уже по руке с ножом. Нож вылетел из руки и упал за борт сампана в воду. Дао Вань часто и тяжело дышал, но теперь подоспели остальные слуги и схватили его за руки.
Роберт опустился на колени перед Чжоу; другого более преданного слуги у него не было. И теперь Чжоу мертв.
- Что нам делать с этой падалью, хозяин? - спросил капитан Ван.
Роберт подошел к Дао Ваню, мальчика затрясло от страха, когда он увидел выражение ярости на лице хозяина сампана.
- Кто подослал тебя сделать это? - грозно спросил Роберт. Его мозг уже искал ответа. Юань? Но Юань нуждается в нем, по крайней мере до тех пор, пока будут организованы займы. Кто-то из людей Суня? Может быть, Чан Кайши в отместку за переход на сторону их противников?
Мальчик продолжал трястись, но рот его был плотно закрыт. Роберт встал перед ним на колено:
- Послушай меня, мальчик. Ты в любом случае умрешь. Тебя могут просто зарезать. Или я отдам тебя своим людям. Что вы сделаете с ним, Ван?
Ван ухмыльнулся.
- Я выжгу твои гениталии, - пообещал он. - Ты испытаешь невыносимую боль и к тому же никогда не попадешь на небеса.
Дао Вань закатил глаза, но не произнес ни звука.
- Очень хорошо, действуй, Ван, - распорядился Роберт и поднялся на ноги.
Ван ухмыльнулся.
- Тащите его на берег, - приказал он своим людям. - И стяните с него штаны. - Он подошел к ближайшему костру и выбрал горящую головню. - На это уйдет много времени, - пообещал он мальчику, когда того волокли мимо него, а затем распластали на земле и растянули ноги в стороны. Тело мальчика извивалось в ожидании боли. - Возможно, всю ночь.
Роберт остался на судне, но внимательно следил, как Ван встал над мальчиком с головешкой в руках и пустил пламя по бедрам юнца.
- Хозяин Адриан! - завопил Дао Вань.
Ван остановился в оцепенении и оглянулся на сампан. Роберт перепрыгнул через борт и подбежал к ним.
- Что ты сказал?
Дао Вань задыхался и обливался слюной:
- Хозяин Адриан послал меня. Он сказал, что вас скорее всего убьет маршал Юань, но если этого вдруг не случится, то велел присоединиться к вашим людям и зарезать вас.
- Так это ты отравил Ду Цина в борделе, - прорычал Ван. - Идите на сампан, хозяин. Оставьте его мне. Он убил Чжоу. - Они были друзьями.
- Адриан... - пробормотал Роберт. Он всегда старался не обращать внимание на зависть Адриана или его отвратительные привычки. Но Адриан оставался в настоящий момент главным в Шанхае, а там Моника и Джеймс... - Перережьте ему глотку, - приказал он. - Нам надо спешить.
Адриан Баррингтон вышел из своей конторы и направился вверх по улице к поместью Баррингтонов. Он шел с важным видом, помахивая тростью; его сопровождало четверо слуг, вооруженных палками. Люди на улице останавливались поглазеть на них. Шанхай будоражили самые невероятные слухи о происходящем как в поместье Баррингтонов, так и в конторе торгового дома. Однако никто ниже наместника не смел вмешиваться в дела Баррингтонов: они были субъектами европейского законодательства, к тому же все прекрасно знали, что с Адрианом Баррингтоном крайне опасно связываться.
В знак приветствия этой важной персоны несколько человек приподняли шляпы, на что Адриан ответил легким удовлетворенным кивком. Он поднялся по ступенькам на веранду мимо согнувшихся в поклоне слуг, которые пребывали в замешательстве, как и все вокруг, но ни один из них не собирался перечить господину Адриану до приезда господина Роберта... А между тем люди Адриана поговаривали, что господин Роберт никогда не вернется.
Одиннадцатилетний Джеймс ожидал в гостиной. Мальчик был озабочен, как и все вокруг, и главным образом скоропалительным увольнением своей гувернантки, которую неожиданно отправили на корабле в Гонконг. Что касается внезапной болезни своей матери, то он верил тому, что ему сказал дядя: Адриан всегда старался завязать дружеские отношения с мальчиком, постоянно дарил ему подарки.
- Когда мама достаточно поправится, чтобы повидаться со мной? - спросил он.
Дядюшка взъерошил ему волосы.
- Скоро, приятель. Через пару дней. - Адриан был очень удивлен и немного озабочен тем, что до сих пор не получил интересующих его известий.
Он прошел через дом и поднялся по ступенькам в личные апартаменты Роберта и Моники, куда он переехал после возвращения им Моники со своего обеда. Перед дверью, как всегда, стоял в ожидании распоряжений Цян Лу. С тех пор как хозяйка Моника "заболела", никто, кроме Адриана и его ближайших слуг, не имел доступа в эти апартаменты.
Цян Лу открыл дверь, и Адриан вошел внутрь. У Пин находилась в прихожей и поклонилась своему господину. Несомненно, предположил Адриан, она осталась весьма довольна, когда он овладел своей невесткой и предоставил ей отдых. Но знать настроение У Пин наверняка было невозможно: ничего не отражалось в омутах ее черных глаз. Он был уверен, что она ненавидит его, вероятно, как и все остальные. Но он запугал их и считал, что такое положение должно сохраняться. Они будут трепетать еще больше, когда он станет полновластным хозяином дома.
Он открыл внутреннюю дверь, и находящаяся в комнате Шу Лайти - она сидела на стуле в изножье кровати - вскочила. Моника, обнаженная, распластанная на кровати - Адриан не позволял ей одеться, - открыла глаза и тут же их закрыла. Когда ее только привезли сюда, она сопротивлялась ему и пыталась бежать. Сначала женщины держали ее, а он избивал палкой, но затем задумался о более подходящих способах добиться ее согласия.
- Если ты не прекратишь сопротивляться мне, - предупредил он, - я пойду с этой палкой к Джеймсу.
Вот тут он и победил. Она была вынуждена отдаться ему со словами:
- Когда Роберт вернется домой...
На это он всегда улыбался и отвечал:
- И Роберт никогда не вернется, моя дражайшая Моника.
Он понимал, что она не верит ему, но бессильна что-либо сделать, пока Роберт не приедет, и потому больше не сопротивлялась ему. А его устраивало, чтобы все оставалось так, как было. Разумеется, он не доверял ей, она могла попытаться бежать или покончить с собой. Поэтому одна из его женщин постоянно находилась возле нее днем и ночью, даже когда он сам был с ней: какие уж от них секреты!
Он встал над безучастной Моникой и принялся тыкать концом своей трости ей между ягодиц. Ему доставляло бесконечное удовольствие таким образом обращаться с женщиной редкой красоты и не встречать сопротивления с ее стороны. Моника вздрогнула, и все ее тело затряслось, но головы она не повернула. Адриан ухмыльнулся.
- Мы выполним парный танец фениксов, - объявил он.
Шу Лайти, не раздумывая, тут же разделась, а затем раздела хозяина. Моника продолжала лежать на боку, глядя в сторону и дрожа всем телом. Адриан, уже раздетый, подошел к ней и повернул на спину.
- Подготовь ее, Лайти, - приказал он:
Лайти ухмыльнулась и полезла на кровать: ей тоже нравилось издеваться над бывшей хозяйкой дома. Но тут дверь спальни распахнулась. Адриан обернулся с возмущенным рыком и уставился на Цян Лу.
- Что, черт возьми, ты себе позволяешь?
Цян Лу упал на колени: