- Так их, так, - заблестели глаза деда Рыгора. - И надо же, один справился со всей командой, без подмоги.
- Не один... Вы тоже мне были в помощь... И Олеся, и старик Архип, и сгоревшие в кузне... И моя Степанида, и Степашка с Катюшей...
- Во как!
- Мстить надо, мстить!
6
Михась вошел в отцову избу с новостью:
- Партизаны дали жару фрицам в Поречье. Весь их гарнизон расколошматили.
- И полицая Гнидюка на тот свет отправили, - с подначкой произнес дед Рыгор.
- А ты откуда знаешь?
- Партизаны казали.
- Ну? - удивился Михась. - Откуда они? Где действуют? Почему с нашим отрядом связь не устанавливают?
- Это ты у нас спытай, - хитровато подмигнул дед Рыгор и бросил взгляд на Емельяна.
Емельян же молчал. Он внимательно слушал Михася, который продолжал рассказывать про то, как неизвестные партизаны ночью ворвались в село и, окружив школу, разгромили всю команду немцев-карателей, а заодно и уничтожили полицая.
- Нам обязательно надо наладить контакт с этими партизанами и объединиться, - сказал Михась.
- Ну и налаживай, - поддержал дед. - Объединяйся.
- Батя, а ты-то их видел? Про полицая они тебе лично рассказывали?
- А как же? Яны лично.
- Ну ладно, - не удержался больше Емельян. - Хватит темнить!
- И я так скажу, - поддержал дед Рыгор и, указывая на Емельяна, с подъемом произнес: - Вот яны, партизаны! Объединяйся...
- Емельян? - удивленно спросил Михась. - С ними связался?
- Ни с кем не связывался. Один действовал.
- Один? Против целого гарнизона?
- Какой там гарнизон? Вшивая зондеркоманда... И пьяница полицай...
- Нет, браток, ошибаешься. Три десятка эсэсовцев - это не вшивая команда.
- Не знаю, я их не считал, а убивал.
- Молодец! Ничего другого не скажешь... Ну вот что, собирайся, за тобой прибыл. Подвода ждет.
Емельян был готов мгновенно. Только Олеся расстроила его: заплакала, повисла на шее и слезно молила не оставлять ее. Кое-как втроем успокоили, пообещав разыскать ее родных.
Дед Рыгор, взяв за руку Олесю, вышел провожать Михася и Емельяна.
- Не забывайте дорогу к нам, - сказал дед и обнял сына и своего постояльца-красноармейца, к которому привык и считал тоже родным.
Емельян прижал к себе Олесю, поцеловал и сказал:
- Слушай дедушку Рыгора. Помогай ему. Книжки его читай.
- Добре, дядя Емельян...
Подвода ждала у лесного озерца, до которого с километр шли пешком и несли поклажу - торбу с гранатами, кошелку с едой, мешок, в котором лежали автоматы. Возница, мужчина лет пятидесяти, одетый в стеганую телогрейку, заметил идущих, быстро запряг гнедого коня, пасшегося у озерца, и, легко вскочив на передок телеги, был готов тронуться в путь. Емельян поздоровался с ним, уложил под сено оружие и вместе с Михасем забрался на телегу.
- Трогай, Ермолай! - распорядился Михась, и возница дернул вожжами.
Узкая колесная колея, петляя меж деревьев и кустарников, привела сначала к небольшому хутору, у которого остановились, чтоб погрузить куль муки, а затем снова нырнула в лес и уже до самого партизанского лагеря нигде не пересекалась ни с большаками, ни с иными дорогами. Емельян и Михась, полулежа на пахучем сене, дремали, лишь возчик Ермолай изредка стегал коня: "Но-о-о, милай!". И в дреме Емельяна не покидали тревожные мысли. Казалось бы, к чему переживания, если все складывается наилучшим образом: кончаются скитания, неизвестность, неустроенность... И все же партизанское будущее - не его идеал. Кто они, партизаны? Он понятия о них не имеет и убежден, что воевать против немцев и побеждать их могут только сильные и слаженные войска. А партизаны и есть партизаны. Это же не армия. Мечта Емельяна оставалась прежней - добраться до своей дивизии. Но каким образом? Возможно, партизаны посодействуют. Эта идея понравилась ему. А что? Какая-то связь с регулярными войсками у них должна быть.
На этой мысли пришлось поставить пока точку - подал голос Михась:
- Перво-наперво пойдем к командиру. Он и решит, куда тебя.
- Понял. А командир кто? Из военных?
- Петреня Виктор Лукич. Секретарь райкома, но в армии служил, и если не ошибаюсь, где-то на твоем Урале.
- Серьезно? - почему-то обрадовался Емельян.
- Спросишь у него.
В командирском блиндаже на длинном столе горели две снарядные гильзы. Емельян подумал: как в войсках! И это ему понравилось - выходит, живут здесь по армейским законам. Конечно, рано было делать такой вывод, - это он понимал, - но лампа-гильза тоже кое о чем говорит.
У торца стола, склонившись над картой, сидели двое, гражданский и военный. Емельян подошел поближе и чуть замешкался: кому докладывать? Наверно, военному, он же капитан, вон шпала в петлицах. Капитан по взгляду красноармейца понял, в чем дело, и незаметно указал на гражданского: он, мол, командир! Емельян перевел взгляд и поставленным голосом громко доложил:
- Красноармеец Усольцев прибыл в ваше распоряжение!
- Это добре, - улыбнулся командир и протянул Емельяну руку. - Мы вас ждали и рады благополучному прибытию. Ну что ж, я о вас многое знаю, Михаил Григорьевич рассказывал. Из плена, значит, бежали?.. Да вы присядьте.
- Не был я в плену, - садясь на табуретку, отчеканил Емельян.
- Как? А мне сказали...
Пришлось Емельяну рассказать все как было: как немцы скрутили его, как несли в мешке, но оплошали, не донесли до плена...
- Значит, скалкой прикончили фашиста? Вот видите, - обращаясь к капитану, сказал командир, - скалка тоже оружие.
- Откуда родом? - спросил Усольцева капитан.
- Извините, - вмешался командир. - Я забыл представить вам капитана Бердникова. Наш начальник штаба.
Капитан встал и приложил руку к головному убору. Встал и Усольцев. Он тоже откозырял. Командиру это понравилось:
- Военная косточка!
- Уралец я, - начал свой ответ Емельян. - Из Истока. Это рядом со Свердловском.
- Земляк, значит. - Улыбка растеклась по скуластому лицу капитана. - И я там родился; правда, не был на Урале лет двенадцать. Как ушел на службу, потом училище...
- Где же вы, товарищ капитан, родились? - поинтересовался Усольцев.
- В деревне Кедровка. Не слыхали? Это под Кушвой. В давние времена в нашем краю жили старатели - золотишко намывали.
- Тесна, выходит, земля, - произнес командир. - В глухом белорусском лесу сошлись дороги земляков... И меня к себе в компанию принимайте. Я ведь три года жизни отдал Свердловску. Служил там. Знаете, наверно, Гореловский кордон?
- Как не знать? Сосны, кругом сосны.
- Да уж, сосны там отменные - корабельные... Понравился мне Свердловск. Ни с каким другим городом его не спутаешь. Уктус. Сад Вайнера. Плотинка. Площадь Пятого года. Уралмаш. Шарташ. Каменные палатки...
- Как вы хорошо помните Свердловск! - улыбнулся Усольцев.
- Завидная встреча, - подал голос Михась и, решив, что настал удобный момент для сообщения, которое он до сих пор не сделал, потому что не хотел мешать приятному разговору, сказал: - Вы, Виктор Лукич, просили меня по возможности разузнать о тех партизанах, которые в Поречье карателей прикончили...
- Ну-ну, я слушаю вас, Михаил Григорьевич, - сосредоточился командир. - Кто же те смельчаки?
- Он сидит перед вами.
- Вы участвовали в налете на карателей? - командир удивленно посмотрел на Усольцева.
- Он один расправился с немцами, - продолжал Михась. - Один.
- Это как? - снова взглянул на Усольцева командир.
- Так, - спокойно ответил Емельян, будто ничего особенного он и не совершал.
- А это его трофеи, - сказал Михась и положил на стол два немецких автомата и пистолет "парабеллум".
Командир и капитан Бердников, взяв в руки оружие, внимательно осмотрели его и, вынув из лежащей на столе пачки "Беломора" по папиросе, закурили. Землянка враз наполнилась дымком. На какое-то мгновение воцарилась тишина, и только сейчас Усольцев основательно разглядел лицо командира, вытянутое и худое, с глубоко запавшими глазами, похоже, от усталости. Мягкие черные волосы, зачесанные набок, и слегка тронутые сединой виски. Усольцев попытался определить возраст командира: под сорок будет...
- Ну, а сейчас мы вас просим, - нарушил тишину командир, - рассказать нам про то, как вы оказались в Поречье, что там видели и каким образом расправились с зондеркомандой. Вопрос ясен?
- Ясен, - ответил Емельян и поведал о своем пореченском походе.
И командир, и начальник штаба, и Михась с вниманием вслушивались в спокойную речь Емельяна. Старались не перебивать его, лишь иногда командир позволял себе задавать вопросы, уточняя кое-какие детали. Из ответов командир убеждался, что Усольцев говорит истинную правду. Когда рассказ был окончен, командир и капитан Бердников восторженно отозвались о действиях Усольцева, назвав его героем.
- А вообще, рисковый вы товарищ, - сказал командир.
- Не рискнешь - не победишь, - произнес капитан. - Верно, земляк?
- Ваша правда.
- Что ж, рады, что нашему полку прибыло. Куда же мы определим товарища Усольцева? - обратился командир к начальнику штаба.
- Ко мне в помощники, - недолго думая ответил капитан, - в штаб.
- Не-е, только не в штаб. Не по мне это. Я люблю конкретное дело... Чтоб результат сразу виден был. Знаете, моя гражданская профессия - печатник. Бывает, идешь по улице и видишь людей на скамейке с газетой в руках. Моя работа. Приятно... Или вот Гнидюк-полицай с дыркой в черепе... Тоже приятно...
Командиру понравился разговор Усольцева. Он спросил:
- Значит, на линию огня хотите?
- Только туда.