- Думаю, они поняли, что Кольхаз старается завоевать их признание, более того, они в какой-то степени даже поддерживают его, к сожалению.
- Получается у них там чуть ли не заговор! - возбужденно воскликнул Ульф и, встав, подошел к окну. - Выходит, они объединились! Один восстанавливает всех против меня, другой беспокоится о своей заднице, а все видят это и не только терпят, но и соглашаются с этим. Ну подождите, я им покажу!..
- Нет! - перебил его лейтенант. - Никакого заговора у них нет. Я бы на вашем месте вообще не употреблял таких слов. Ваши подчиненные идут ко мне потому, что считают, что вы не хотите заниматься их делами. А вы тут говорите о каком-то заговоре. Лучше подумайте, что вам теперь делать. В три часа у вашего отделения занятие на штурмовой полосе: преодоление полосы с оказанием помощи товарищу. Они должны преодолеть все препятствия, и как можно быстрее.
- Я знаю. Разрешите мне идти.
Когда Рэке вошел в комнату, где располагалось его отделение, Шонер подал команду "Смирно!" и доложил. Рэке увидел, что Раудорн гладит себе выходные брюки, Поль заправляет койку, а Кениг пришивает пуговицы к тужурке.
- А где Кольхаз? - спросил Рэке.
Шонер смущенно посмотрел на товарищей и не спеша ответил:
- В клубе он, забрал свою писанину и ушел.
Не говоря ни слова, Рэке подошел к шкафчику Кольхаза и заглянул в него. Все вещи лежали в полном порядке.
- Я разрешил ему пойти в клуб, так как он привел все свои вещи в порядок, - объяснил Шонер. - Какой смысл ему сидеть без дела здесь?
- А где его второй френч? - спросил Рэке. - Не может же он натянуть на себя оба?
- Френч его у меня, - сказал спокойно Кениг. - Я как раз пришиваю к нему пуговицы, а то он сам не умеет. Если он сам пришьет, то они у него или болтаться будут, как украшения на елке, или же он так их пришьет, что на них невозможно будет застегнуться. Вот я и решил помочь ему в этом.
- Вот оно что! Вы это умеете, а он нет…
- Да…
- И вы на это соглашаетесь. А он пусть гуляет?
Шонер молчал.
- Да я ему сам предложил свои услуги, товарищ фельдфебель, - проговорил Кениг. - На него ведь смотреть тошно, когда он тычет иглой, а у меня раз, два и готово!
- Прекратите болтовню! - приказал Рэке и послал Шонера за Кольхазом.
- Могу я сказать что-то? - спросил Поль у фельдфебеля, когда ефрейтор вышел из комнаты.
- Да, конечно.
Поль сделал несколько шагов по направлению к командиру и сказал:
- Вы несправедливы по отношению к Кенигу. Он взялся пришить пуговицы Кольхазу из чисто дружеских побуждений. И вы тут не правы.
- Хороши дружеские побуждения! - ответил Ульф. - Дружба предусматривает взаимную помощь, уважение и признание других. А что делаете вы? Вы потакаете Кольхазу!
- Это совсем не так. А что касается пуговиц, то Кольхаз действительно не умеет их пришивать.
- Пусть учится. Мне, например, и в голову не придет позволить вам штопать мои носки, а когда вы займетесь этим малоприятным занятием, я буду читать уставы или же заучивать химические формулы. Так?
Поль, соглашаясь с Рэке, кивнул.
Вспомнив свой разговор с лейтенантом, фельдфебель спросил Кенига:
- Расскажите мне, как было дело с надувной подушечкой?
Кениг встал и, не зная куда ему деть свои непомерно длинные руки, заикаясь, начал рассказывать:
- С пуговицами все - истинная правда, а вот с резиновой подушечкой… Я как-то не подумал, товарищ фельдфебель. Честное слово! Такую вещицу на самом деле удобно иметь под задом. Особенно мне, у которого кости бьются друг о дружку. Когда я работал на кране, то всегда ее себе подкладывал. Мне папаша посоветовал.
Солдаты не выдержали и рассмеялись.
- Хорошо, не будем сейчас об этом, - перебил солдата Рэке, который сам с трудом сдерживал смех. - Отошлите свою подушечку бандеролью домой. А Кольхаз в следующий раз пусть сам пришивает себе пуговицы.
- Понятно, - ответил Кениг.
В этот момент в комнату вошел Шонер, а вслед за ним и Кольхаз.
Ефрейтор доложил Рэке о том, что его приказ выполнен.
- Где вы были? - спросил фельдфебель Кольхаза. - В клубе. Мне разрешил ваш заместитель.
- Время, которое отведено распорядком дня для приведения себя в порядок, должно использоваться по назначению, товарищ рядовой. И вы не имели права отлучаться в это время.
- Я же отпросился, и товарищ ефрейтор отпустил меня. Из клуба я никуда не отлучался.
Рэке понимал, что солдат абсолютно прав, но ему не понравился тон, которым Кольхаз разговаривал с ним.
- По-вашему выходит, что поэту не обязательно самому приводить свои вещи в порядок! - строго проговорил Рэке. - Уметь держать в руках иголку с ниткой - это для него унизительно, пусть этим занимаются другие, не так ли? Поэзия не терпит никакого попечительства. Учтите это. Вы, кажется, сами так говорили, а?
- Я вижу, вы хорошо обо всем проинформированы. Я только хотел бы знать, как долго за мной будут наблюдать.
- До тех пор, пока вы наконец не поймете, как себя следует вести, и не будете забывать о том, что вы тут не один. А еще я требую, чтобы вы обращались ко мне, когда в следующий раз захотите получить увольнительную!
- Как вы хотите!
- Это не мое желание, а приказ! - сказал фельдфебель и приказал Шонеру без десяти три построить отделение для проведения занятия по преодолению штурмовой полосы. Фельдфебель пошел к выходу.
Никто из солдат даже не пошевелился.
Ульф вернулся в свою комнату и остановился у окна. "Что же мне теперь делать? Как поступить? - думал он. - Если Кольхаз оторвется от ребят, будет еще хуже. Командир взвода в общем-то прав. Нужно в первую очередь опереться на Поля и Раудорна".
Раздался стук в дверь. Вошел Раудорн.
- Что случилось? - спросил Ульф. - Почему вы не готовитесь к занятиям?
Раудорн, не отвечая на вопрос, решительно сказал:
- Я думаю, что так дальше продолжаться не может, иначе все пойдет насмарку.
- Ты хочешь поговорить со мной как старший поста или как секретарь комсомольской организации?
- И так и этак, иначе я не могу. Да это и не имеет значения. Важно, чтобы впредь у нас было иначе.
- Садись.
- Спасибо, но… Когда я смотрю, как ты относишься к Кольхазу, мне становится не по себе. Неужели ты забыл, что мы взяли на себя высокие обязательства и боремся за первое место? Разве так мы можем претендовать на него?
- В чем же моя вина? Неужели он и тебя сагитировал?
- Что значит "сагитировал"? Я вижу, что ты с ним обращаешься не очень-то деликатно.
- Не забывай, что я командир отделения!
- Я это помню, но свое мнение я тебе все равно скажу. А если нужно, то и как секретарь комсомольской организации!
- У меня сейчас нет времени разговаривать с тобой, - сказал Ульф. - Иди собирайся на занятия!
- Успею еще. Ты же знаешь, что я по тревоге всегда первым собираюсь.
- Ну, что ты хочешь?
- Когда Кольхаз в понедельник вернулся из города, - начал рассказывать ефрейтор, - ему сообщили о том, как его к нам перевели. Было это примерно в полдень. Вечером же он захотел встретиться со своей девушкой, которая изучает музыку в Веймаре. Он мне показывал фото: очень симпатичная девушка. И вдруг он ее увидел с другим парнем. Недолго думая, он с горя зашел в пивную, выпил там двойную порцию пива, с очередным автобусом вернулся в часть и прямо в зал. Остальное ты знаешь и без меня.
- С другим? Под ручку?
- Подробности он не рассказывал. Он видел их на другой стороне улицы. Они о чем-то громко разговаривали и весело смеялись.
- Это еще ничего не значит, - возразил Ульф. - Может, это совершенно случайная встреча, увидела знакомого студента, и все. В таких случаях не стоит бежать прочь!
- Кольхаз - это Кольхаз, а не Рэке, - заметил Раудорн. - На вечере же ему нужно было с кем-то поделиться своим горем.
- Он был пьян, а с пьяным нечего разговаривать.
- Возможно, имело смысл как-то приободрить его. Это не повредило бы.
- Я ни в чем не могу себя упрекнуть. Командиру не возбраняется интересоваться своим подчиненным. Я лично делал это без всякой задней мысли. И не собираюсь скрывать этого.
- Вот поэтому-то ты и должен был рассчитывать на то, что рано или поздно ему об этом расскажут. Такие, как Кольхаз, на каждом шагу видят ловушку.
Ульф бросил взгляд в окно, за которым все было покрыто снегом. На голых ветвях каштанов галдели неугомонные вороны, а чуть дальше с горки катались на салазках дети.
- В какой-то степени ты, конечно, прав. Я это признаю, но ведь я не волшебник, чтобы видеть человека насквозь. Я такой же человек и хотел сделать как лучше, поверь мне!
- Хотеть можно, но для нас важен результат.
- Согласен, но, честно говоря, я очень старался.
- Ты просто перестарался, но еще не все потеряно. Мы ему поможем.
- Я вижу, - буркнул Ульф. - Кениг пришивает ему пуговицы к френчу, Шонер освобождает его от нарядов, а там еще эта злополучная история с надувной подушкой.
- Не стриги всех под одну гребенку. Шонер прекрасно понимает, чего он хочет добиться. Беда в том, что Кольхаз в некоторой степени превосходит его кое в чем. А знаешь ли ты, что Кольхаз написал еще одно стихотворение?
- Нет.
- Я его читал, совсем не плохо. Знаешь, что мы сделаем? Организуем вечер в клубе, и пусть Кольхаз прочтет свои стихи.
- И вы еще намерены поддержать его? Ведь он от этого еще больше дурить станет.
- А может, и наоборот! Если он будет дурить, мы его одернем. Пригласишь Трау, а уж он-то знает толк в таких вещах.