Тревожно стало на душе у Марии Яковлевны от этих слов.
- А как эстонцы относятся к русским?
- По-всякому. Рыбаки и крестьяне с открытым сердцем новую власть встречают. А кто побогаче да из организации кайцелитов, те с установлением Советской власти через море в Швецию подались. Но дружки их тут затаились и ждут не дождутся, когда германец придет и все станет по-старому…
На противоположной стороне пролива, в рыбацкой пристани Куйвасту, попутчик усадил их в кабину машины.
Шуршал гравий под колесами. Белесая пыль, напоминающая зубной порошок, покрывала смотровое стекло. Мария Яковлевна больше не удивлялась, замечая старуху на велосипеде. А встречные крестьяне, завидя машину, останавливали рвущихся лошадей и брали их под уздцы. В Архангельске, откуда ехала женщина, лошади давно привыкли к грузовикам.
Под ровное гудение мотора Мария Яковлевна и Лариса задремали. Проснулись они от скрипа тормозов. Вечерело. Машина остановилась в парке у высокой тумбы с афишами. Шофер из кузова легко вытащил чемодан и корзину. Вынес на дорожку заспанную Ларису. Она в недоумении озиралась по сторонам.
- Приехали, штаб БОБР. - И видя, что женщина не понимает, улыбаясь объяснил: - Это сокращенно - Береговая оборона Балтийского района. Вот в том двухэтажном доме разыскивайте своего муженька. Счастливо!
Широкая аллея вела к башне с черепичной крышей. Красная голова ее пламенела в лучах заходящего солнца, возвышалась над деревьями парка. "Замок епископа", - сообразила женщина.
На тумбе афиши по-эстонски и по-русски сообщали, что в клубе будет выступать первый секретарь уездного комитета Коммунистической партии Эстонии Александр Муй, на второй - тоже на двух языках - объявлялось о просмотре нового фильма "Фронтовые подруги".
Так в 1940 году приезжали к своим близким на острова семьи советских военнослужащих. Так нашла своего отца, писаря из штаба БОБР, и маленькая Лариса.
В эти же дни к полуострову Кюбассари, расположенному в юго-восточной части архипелага, подошли два небольших транспорта. Загрохотали якорные цепи, взметнулась вода. Все население маяка - маячник с женой и трое ребятишек - вышли на берег. Нечасто такое случалось у Кюбассари.
Шлюпка-шестерка уверенно направилась к берегу. Два моряка вышли из нее. Поздоровались со взрослыми, поговорили о чем-то. Потом один из мальчишек взобрался на велосипед и скрылся в орешнике. Вернулся он не один. К маяку пришел высокий, слегка сутулящийся человек в резиновом плаще.
Рыбак Василий Кааль отлично знал остров. Он охотно согласился показать места, наиболее удобные для разгрузки транспортов. Балтийцы собирались установить на Кюбассари береговую батарею. Ее задача - прикрыть вход в Моонзунд с юга, если в случае войны вражеские корабли форсируют Ирбенский пролив и будут прорываться на север.
Моряки со шлюпки прощупывали глубины длинным шестом. Потом на берегу из двух жердей с пучками травы поставили створ. Транспорт приблизился к месту выгрузки, и на берег потянулись первые грузы.
К вечеру среди орешника забелели палатки. Ожил пустынный полуостров Кюбассари.
* * *
Подошла осень, первая советская осень на островах Моонзунда. Облетела листва орешника на Кюбассари. Сквозь голые ветви стала проступать синь Рижского залива. Однако с воздуха летчики с трудом могли рассмотреть котлованы, вырытые в короткий срок для установки орудий. Балтийцы умели хорошо маскироваться.
Все больше и больше крепла дружба артиллеристов с семьей эстонского рыбака Кааля - его женой Юлией Филипповной и дочерью Марией, молодой, решительной женщиной. Чем могли рыбаки помогали морякам. И постоянно ощущали дружескую руку советских людей.
Когда в начале зимы Мария простудилась и заболела воспалением легких, комиссар батареи старший политрук Г. А. Карпенко отправил на хутор фельдшера с лекарствами. Несколько дней подряд, пока женщине не стало лучше, навещал больную батарейный медик.
В январе ударили сильные морозы. Вода в колодцах на батарее вымерзла. Попросили разрешения брать воду из колодца богатого соседа-хуторянина. Но тот поспешно отказал: хозяйство, мол, большое, самим не хватает. На помощь артиллеристам пришел Василий Андреевич Кааль. Как-то зашел он к командиру и сказал:
- Будет у вас вода.
На следующий день пятеро матросов вместе с батарейским коком Оливером Дубровским, установив на санки бочку, вышли вместе с Каалем на залив. Мороз сковал воду. У берега торосились льды, но рыбак упрямо вел артиллеристов прямиком в море. Где тут найти пресную воду? Но оказалось, что она действительно была недалеко. Показалась небольшая полынья. От нее шел пар. Рыбак объяснил, что место здесь мелководное и со дна бьют пресные ключи.
* * *
Весна 41-го на Моонзунд пришла дружная. Солнечные лучи растопили снег. На север потянулись журавлиные стаи. Щедрой пышной зеленью покрылась земля. Ночами, будоража бойцов, напоминая дом и оставленных на родине подруг, в запущенном саду у пристани Мынту надрывались соловьи. Старые яблони с узловатыми сучьями снова помолодели, покрылись белым кипением цветов. А на батареях Береговой обороны наступили жаркие дни. С первыми транспортами из Кронштадта пришли новые грузы. Орудия необходимо было выгрузить и быстро установить. Подходила к концу и постройка башенной береговой батареи № 315 капитана Александра Моисеевича Стебеля на южной оконечности Сааремаа - полуострове Сырве. Эта батарея вместе с другими на Курляндском побережье прикрывала вход в Рижский залив из Балтики.
В конце мая партийный и комсомольский актив островного гарнизона - с береговых батарей, инженерных батальонов, частей 3-й отдельной стрелковой бригады и 10-го погранотряда - собрался в Курессаре в Доме Красной Армии. Проводил совещание военный комиссар Береговой обороны бригадный комиссар П. Е. Дорофеев.
На сцене крупная карта Моонзундского архипелага. Присутствующим хорошо видно: с юга от островов - Рижский залив, с севера - Финский. С запада - ширь Балтики. И только на востоке острова архипелага отделены от материка узкой синей полоской воды - Моонзундским проливом. Самый большой из островов - Сааремаа. По своей форме он напоминает гуся, вытянувшего в море шею. Там, где у гуся хвост, дамбой присоединился остров Муху. А повыше над ними - Хийумаа и Вормси.
Голос бригадного комиссара звучит негромко. Он говорит о том, что строительство большинства батарей еще не закончено, что людей не хватает, но тем не менее надо приложить все силы для ускорения стройки. Положение в мире напряженное, надо быть в постоянной боеготовности.
В зале тишина. Лица у людей строги и внимательны. Видимо, до этой встречи не все из них задумывались, почему именно здесь размещен советский гарнизон, почему и в 1917-м немцы пошли на огромные жертвы, чтобы захватить Моонзундский архипелаг.
- Моонзунд - ключевая позиция на Балтике. Она прикрывает подходы к Риге и Таллину, дальние подступы к Ленинграду. Тот, кто владеет Моонзундом, - хозяин восточной Балтики. Сегодня надо сделать больше, чем вчера, надо быть бдительней, чем вчера, - разносится голос бригадного комиссара. - Наш сосед Германия - опасный сосед. Хотя мы и заключили с ней договор о ненападении, нужно быть готовым к любым случайностям.
За последнее время на островах активизировали свою деятельность члены националистической организации кайцелитов. Они запугивают гражданское население, которое служит в советских учреждениях. В анонимных письмах грозят активистам. Недавно пограничники задержали шлюпку с "гостями" из-за моря. Оказалось, это пытались вернуться на остров бежавшие с Сааремаа летом прошлого года члены профашистской организации. Зачем они возвращались? Об этом пока можно только догадываться…
С совещания по своим частям разъезжались без обычных шуток. Каждый чувствовал - надвигалось время больших испытаний.
* * *
Суббота в Курессаре - самый оживленный день недели. Суббота 21 июня 1941 года не была исключением. Уже с утра на велосипедах, лошадях, автобусах съезжались жители островов. Ехали с Сырве и из Триги, Кихелькоины и Ориссаре. Везли продукты на базар, ехали за покупками или просто развлечься. В субботу трудно купить билет в кино, еще трудней найти свободное место за столиком единственного в городе ресторана "Роял".
К вечеру людно становилось и в старом парке. На открытой эстраде давались концерты художественной самодеятельности моряков, под крики болельщиков на футбольном поле у замка проходила очередная товарищеская встреча саперов и артиллеристов. Много народу по субботам в Курессаре. И только патрули с красными повязками чинно разгуливают по городу, не смешиваясь с веселой шумной толпой. Комендант города майор Федоров строго следил за порядком в гарнизоне.
* * *
Фотография помещалась в переулке близ базарной площади. Три красноармейца - техники с аэродрома Кагул - остановились перед ее витриной.
- Увековечим свое пребывание на острове! - предложил товарищам одессит Генрих Ход.
В фотографии вся троица перед зеркалом старательно разглаживала складки под ремнями гимнастерок, поправляла пилотки. Рядом какой-то моряк листал растрепанный журнал на эстонском языке.
- Ба, да это же Щербаков, - узнал Генрих моряка. - Ваня, здорово!
Писарь обрадовался встрече, отложив журнал, похвастал:
- Дочка у меня родилась, ребята, Зиной назвали.
- С тебя причитается. Зови на крестины!
- Эх, не то время сейчас. Не до праздников. Новое начальство к нам прибыло. Генерал-майор Елисеев. Говорят, воевал здесь с немцами еще в 1917 году. А Кабанова перевели на Ханко.
Штабные, они всегда первыми узнают все новости. Но даже осведомленные штабные и те не знали, что до начала войны оставались считанные часы.