Мюриэл Спарк - классик английской литературы, писательница, удостоенная звания дамы-командора ордена Британской империи. Ее произведения - изысканно-остроумные, балансирующие на грани реализма и сюрреализма - хорошо известны во всем мире. Критики превозносят их стилистическую многогранность, а читателей покоряют оригинальность и романтизм.
Никогда ранее не публиковавшиеся на русском языке рассказы Мюриэл Спарк. Шедевры "малой прозы", представляющие собой самые разные грани таланта одной из величайших англоязычных писательниц XX века.
Гротеск и социальная сатира…
Черный юмор и изящный насмешливый сюрреализм…
Мистика и магический реализм…
Колоссальное многообразие жанров и направлений, однако все рассказы Мюриэл Спарк - традиционные и фантастические - неизменно отличают блестящий литературный стиль и отточенная, жесткая, а временами - и жестокая ирония.
Содержание:
ВСТУПЛЕНИЕ РАССКАЗ О МОИХ РАССКАЗАХ 1
ДРАКОН 1
СЕРАФИМ И ЗАМБЕЗИ 4
ДУШЕПРИКАЗЧИЦА 6
ГАДАЛКА 8
КУРАНТЫ 10
ЕЩЕ ОДНА ПАРА РУК 11
БАХ-БАХ, ТЫ УБИТА! 14
ЗАНАВЕСКА, КОЛЕБЛЕМАЯ ВЕТРОМ 20
СОБИРАЮЩИЙ ЛИСТЬЯ 23
АПОКАЛИПСИС МИСС ПИНКЕРТОН 25
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ФУГА 26
СНОБЫ 28
ЕВРЕЙКИ-ЯЗЫЧНИЦЫ 29
В ПОИСКАХ ЗАБОТ ДЕМОНА 31
ПЕРВЫЙ ГОД МОЕЙ ЖИЗНИ 32
ЖЕМЧУЖНАЯ ТЕНЬ 34
ЖЕНА РОСТОВЩИКА 35
ДОМ ЗНАМЕНИТОГО ПОЭТА 38
ДЭЙЗИ ОВЕРЭНД 40
ВВЕРХ И ВНИЗ 42
ОТКРЫТО ДЛЯ ПУБЛИКИ 43
НЕПРИЯЗНЬ К ПОЛИЦЕЙСКИМ УЧАСТКАМ 45
ТАКСЫ ЭЛИС ЛОНГ 46
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОЗНАЛ ТАЙНУ ЖИЗНИ 48
ДЕВУШКА, КОТОРУЮ Я ОСТАВИЛ 49
ХАРПЕР И УИЛТОН 50
ДАМЫ И ГОСПОДА 51
МАРДЖОРИ 53
СУДЬЯ-ВЕШАТЕЛЬ 56
ТЕАТР, КОТОРЫЙ НАЗВАЛИ НЕВЕРОЯТНЫМ 57
СТО ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ БЕЗ ШОФЕРА 60
Примечания 61
Мюриэл Спарк
ЖЕМЧУЖНАЯ ТЕНЬ
Рассказы
ВСТУПЛЕНИЕ РАССКАЗ О МОИХ РАССКАЗАХ
© Перевод. Т. Исерсон, 2011.
Общеизвестно, что источником вдохновения Пруста был кекс. Он макал его в чашку с чаем, прикладывал к губам, и на него накатывали воспоминания. То же самое происходило всякий раз, как он спотыкался о булыжник во дворе.
Чаще всего нашу память будоражат запахи. Кому не напоминали о событиях прошлого аромат жимолости или, скажем, струйка дыма от тлеющих углей?
Мои кексы - блокноты. Один мой друг, который зашел со мной за компанию в канцелярский магазин, заметил: "Ты выбираешь записную книжку, как домохозяйка выбирает рыбу на рынке". Остановив свой выбор на блокноте (а было их у меня великое множество), я хочу скорее заполнить его. Когда я не нахожу темы и работа не идет, я направляюсь в ближайший магазин и выбираю новый.
Давным-давно, в 1951 году, в лондонской еженедельной газете "Обсервер" я прочитала объявление о конкурсе: автору лучшего рассказа о Рождестве полагался денежный приз в двести пятьдесят фунтов - порядочная сумма по тем временам. Была суббота. Я вышла из дома, купила новую записную книжку и села за стол, глядя на пустые страницы. Мои мысли занимал этот очаровательный школьный блокнот, который так и просился, чтобы в нем что-нибудь написали.
Я принялась писать рассказ на свои любимые темы, которыми в те годы были ангелология (потрясающее учение об ангелах) и французский поэт Бодлер. Чтобы история получилась неожиданной, местом действия я выбрала Африку, реку Замбези, где мне довелось прожить несколько лет. Так на свет появился рассказ "Серафим, Замбези и Фанфарло" (позднее сокращенный до "Серафим и Замбези"), Я закончила его в субботу около трех часов дня и хотела было напечатать текст, но обнаружила, что бумаги осталось совсем мало. По субботам канцелярские магазины не работали. Я прошлась по улицам лондонского южного Кенсингтона, где я тогда жила, и не нашла ни одной лавки, где можно было бы разжиться бумагой, а друзья, что побогаче меня, на выходные уехали из города.
Внутреннее побуждение, навязчивая идея закончить рассказ и отправить его сегодня же охватили меня. Тогда мне на глаза попалась небольшая галерея. Я заходила в этот магазин и раньше, больше для того, чтобы посмотреть работы современных художников и обсудить их; купить картину я себе позволить не могла.
Нет, сказал хозяин, бумагу он не продает.
- Но должна же у вас быть своя бумага. Пожалуйста, дайте мне немного, одолжите, - говорила я. - Мне очень нужно, для рассказа.
И он вручил мне маленькую пачку бумаги, я завершила рассказ и отослала его. Я дала себе слово, что если выиграю, то куплю картину. В условиях было оговорено, что для участия в конкурсе на конверте должна стоять настоящая фамилия автора, а в письме нужно указать псевдоним. Я взяла себе псевдоним "Водолей", мой знак Зодиака. Мне повезло: я победила.
За тринадцать фунтов я купила у своего друга-галериста написанную углем работу Стэнли Спенсера, на которой мальчик слушает радио. Шесть фунтов я истратила на платье - первое за четыре года. Пятьдесят фунтов отдала маме, чтобы заплатить за бармицву моего сына (у нас была смешанная семья, и сын хотел стать иудеем), и еще пятьдесят фунтов отошли одному нуждающемуся писателю, который, как это ни странно, с тех пор меня возненавидел.
Вот так в 1951 году я начала писать рассказы.
Мюриэл Спарк
ДРАКОН
© Перевод. У. Сапцина, 2011.
На вечеринке с коктейлями я беседовала, стоя в окружении гостей, пока с огорчением не заметила, что мои слушатели превратились в безмолвный лес. Я поняла, что потерпела поражение. Вниманием завладела Дракон.
Как только я поняла это, сразу же решила, что поражение будет временным, - так уж я устроена. В то время я еще не знала, что предприму, но не сомневалась, что остановлю Дракон. Гости вновь становились людьми. Я уловила обрывок разговора, который завел какой-то симпатичный мужчина лет шестидесяти.
- Моя телефонная книжка, - объяснял он, - больше похожа на некрополь, столько народу умирает каждый месяц. То один знакомый, то другой. Приходится вычеркивать их имена. Так грустно.
- А я всегда пишу карандашом, - отозвалась дама чуть помоложе, - и просто стираю фамилии тех, кого уже нет в живых.
Мы расположились в тенистой части сада. Было шесть часов знойного вечера на севере Италии. Мой сад, моя вечеринка. Сквозь листву просочилась Дракон. Она отпивала из бокала "Пиммс № 1" и вела за собой рослого, на редкость видного водителя грузовика, которого второпях прихватила на вечеринку. К ее разочарованию, которое заметила лишь я, ее спутник оказался дружелюбным, с непринужденными манерами, насмешливо и удивленно принявшим предложение отвлечься на полчаса от работы, припарковав грузовик у ворот. Я прекрасно понимала: подцепив его в соседнем баре, Дракон надеялась, что он станет источником конфуза и помехой.
Ох уж эта Дракон! "Дракон" - такая у нее работа. Ее горячо и настоятельно рекомендовала мне одна из клиенток, вдова известного драматурга. До меня не сразу дошло, что умопомрачительные дифирамбы в адрес этой девушки, присланные мне, слишком многословны, потому и внушают подозрение. Возможно, мне просто было неловко после восхвалений по телефону и писем, которые вдова строчила мне из Гштаада, расписывая достоинства Дракон. Очень может быть. Но как часто бывало, когда мне хотелось поверить во что-нибудь только потому, что я нуждалась в помощи, я не стала слушать тихий внутренний голос, который твердил: "тут что-то не так" и "будь осторожна". Я была полна оптимизма и энтузиазма.
Прежде всего я швея. Меня называли и кутюрье, и портнихой, и модельером. Однако репутацию я приобрела благодаря увлеченной работе с иголками и нитками. Я могла бы войти в крупный бизнес, примкнуть к любому из самых знаменитых в мире домов от-кутюр. Но не стала. Я предпочла ограничиться собственной эксклюзивной и немногочисленной клиентурой. Шить для всех и каждого я была не готова.