- В каком составе?
- Звеном. Шубник здесь?.. Передайте ему трубку.
Лейтенант Шубник, выслушивая приказание, стоял почти навытяжку и, выкрикнув "есть!", щелкнул каблуками, словно Лобысевич мог его увидеть.
- Лейтенант Ширвис! Лейтенант Кочеванов! - тут же громко окликнул Шубник. - По самолетам.
Подхватив планшет, он бегом кинулся из помещения. Кирилл и Ян, опустив в почтовый ящик письма, последовали за ним.
Небо прояснилось, но было еще каким-то беспокойным. Среди рваных, мчавшихся на восток облаков то появлялись синеватые просветы, то исчезали. С моря порывами налетал шквалистый ветер.
Самолеты были уже выведены на стартовую площадку. Механики, поджидая пилотов, держали наготове парашютные ранцы.
Шубник, показав по карте, в каком квадрате надо искать неприятельского корректировщика, коротко распорядился:
- Вы, лейтенант Ширвис, пойдете на перехват, а мы с Кочевановым на поиск. Вопросы будут?
Ширвис, не удостоив его ответом, пошел надевать парашютный ранец. Кириллу тоже не понравилось то, что командир посылает Яна одного, но возражать не полагалось. Да и к чему лишняя болтовня? Ян ловок, он справится с корректировщиком.
Они одновременно запустили моторы и почти крыло в крыло поднялись в воздух.
Некоторое время летели вместе, а когда показалась излучина реки, Ширвис качнул крыльями, круто набрал высоту и ушел за линию фронта. Там он должен был поджидать "раму", так называли "фокке-вульф-189" за его странный силуэт.
Местность за рекой была холмистой, изрытой окопами, поросшей мелколесьем. Временами внизу то тут, то там возникали рыжеватые дымки выстрелов и рябые вспышки разрывов. На фронте шла артиллерийская перестрелка. Корректировщик помогал гитлеровцам, но как его найти? Он, конечно, закамуфлирован под цвет местности.
Ведя поиск, Шубник старался не входить в облака, но почти прижимался к ним, чтобы в случае опасности иметь возможность скрыться. Кирилл следовал за ним на небольшом расстоянии и злился. Там, левей, за линией фронта на Яна могли напасть "мессершмитты" и растерзать, а тут ходи за этим примерно-показательным Шубником и прикрывай ему хвост.
Кирилл вглядывался в просветы меж облаков и через некоторое время заметил, как что-то сверкнуло за озерцом. Он всмотрелся внимательней и обрадовался: "рама"! Сомнений не могло быть: там, вдали, у края леса скользил корректировщик.
Шубник по-прежнему шел под вторым ярусом облаков, как бы вычерчивая полукруг.
Чтобы привлечь его внимание, Кочеванов вышел вперед, покачал крыльями и устремился вдогонку за "фокке-вульфом".
Шубник тоже приметил уходившую "раму", но одновременно его взгляд уловил и другое: правей и много выше по белому облаку скользнули четыре крестообразные тени. Самих истребителей ему не удалось разглядеть: их скрывало другое облако, вытянутое, как торпеда. Благоразумней было уйти в это облако и переждать, - пусть "мессершмитты" проскочат мимо. Потом будет ясней, что предпринять. А этот отпетый идиот Кочеванов ринулся в атаку. Сейчас они все набросятся на него.
Кирилл, мчавшийся за корректировщиком, был уверен, что Шубник идет вслед за ним. Ему и в голову не могло прийти, что тот скроется в облако, покинет в такой момент товарища.
Скорость у "фокке-вульфа" была небольшой. Настигая его, Кочеванов всё внимание сосредоточил на прицеле. Вот уже "рама" поймана в нити. Силуэт увеличивается.
Надо зайти чуть ниже, чтобы стрелок-радист не мог достать из пулемета. Легким нажимом на педаль и ручку управления Кирилл переместил "ишачка". Теперь пора ударить. Только бы немного точности и удачи.
В прицеле уже хорошо были видны черные кресты на крыльях. Кочеванов слегка нажал на кнопку спуска… Огневые стежки устремились за корректировщиком, прошили кабину пилота… и в это мгновение Кирилл почувствовал, как содрогнулся его собственный самолет, словно по нему ударили тяжелым молотом. Оглядевшись, он заметил справа двухмоторный самолет. "Мессершмитт-110" стрелял по "ишачку".
Кирилл дал газ и вышел вперед так, чтобы "фокке-вульф" прикрыл его. Но тут Кочеванов увидел, что другой "стодесятый" настигает его слева и навстречу несется еще пара истребителей.
"Попался!" - мелькнуло в его мозгу. Куда же делся Шубник? Почему он не прикрывает? Стреляя, Кирилл устремился в лобовую атаку на "мессершмиттов". Те дали залп по нему. Но разве попадешь в маленького "ишачка", несущегося на предельной скорости?
"Стодесятые" развернулись и пошли на него с двух сторон, чтобы взять в "клещи".
"Главное - не дать зайти в хвост", - быстро осматриваясь, думал Кирилл. Он понял маневр "стодесятых" и резким переворотом, глубокой спиралью вышел из-под удара. Черные силуэты "мессершмиттов" пронеслись так близко от него, что показалось, будто его обдало волной горячего воздуха.
Секунда передышки - и снова "стодесятые", настигая его, открыли огонь. Кочеванов видел проносящиеся желтые и красные трассы и старался лавировать в этих потоках огня. Не давая в себя целиться, он действовал с такой быстротой, с какой мысль вспыхивала в его сознании.
"Ишачок" изматывал противников сериями непостижимых фигур. Кириллу некогда было задумываться, какие движения в данную секунду ему следует делать, руки и ноги действовали непроизвольно, повинуясь инстинкту самосохранения. Он только бормотал: "Не возьмете! Легко не дамся…"
Бой длился уже несколько минут. Юркий истребитель был неуязвим. Гитлеровцы, поняв, что разрозненными действиями они лишь мешают друг другу, изменили тактику: одна пара куда-то исчезла, а вторая преследовала Кирилла. Скорость у "стодесятых" была большей, чем у "ишачка".
"Сейчас они откроют огонь", - подумал Кирилл. Он круто взмыл вверх, бросил самолет в пике и снова стал набирать высоту.
Один из "стодесятых" по инерции проскочил вперед, но другой, более ловкий, неотвязчиво шел сзади.
"Вот прилип, - в отчаянии думал Кирилл. - А что, если я из преследуемого сам стану преследователем? Ничего такого они не ждут и, возможно, растеряются".
Молниеносным маневром он и этого "стодесятого" пропустил вперед, пристроился ему в хвост и дал короткую очередь. Патроны надо было беречь. Теперь уже не Кочеванов, а летчик "стодесятого" маневрировал, стараясь оторваться от "ишачка". Он то падал вниз, то круто лез вверх, то несся к своим машинам, чтобы подставить русского истребителя под огонь "мессершмиттов".
Кирилл повторял все движения противника. "Нет, теперь не уйдешь!" Его тупоносый истребитель неотступно следовал за "стодесятым" и короткими очередями бил из пулеметов по длинному бронированному телу.
"Мессершмитт-110" задымился, сделал отчаянный рывок в сторону, перевернулся, показав желтоватое брюхо, и заскользил к земле.
Кириллу не удалось проследить, упал ли подбитый самолет, важно было, что он уже не будет гоняться за ним. С обеих сторон появились два исчезнувших на время "мессершмитта", а третий настигал сзади.
Ян Ширвис, поджидавший в облаках корректировщика, неожиданно заметил трех "стодесятых" и мечущегося среди них "ишачка".
Не раздумывая, он бросился на выручку. Поймав в прицел "стодесятого", Ян ударил по нему из пулеметов и пушки. Он стрелял до тех пор, пока из кабины, помеченной крестом, не вырвались языки пламени…
Не глядя больше на загоревшегося "мессершмитта", Ян, прибавив газу, подтянулся к "ишачку" и стал прикрывать Кирилла.
Вскоре откуда-то слева вынырнул самолет Шубника и обстрелял издалека "стодесятого". "Мессершмитты", видя, что соотношение сил изменилось не в их пользу, поспешили выйти из боя и скрыться в облаках.
Преследовать их не было смысла. Кирилл зажмурил утомленные глаза, затем открыл их и засмеялся. Небо, которое еще недавно было таким тесным, вмиг стало бескрайне огромным. Оно как бы посветлело.
Подождав, когда товарищи пристроятся, Кирилл повернул к аэродрому. Только в пути он разглядел рваную дыру над мотором. "Еще бы немного, и…" Ему не хотелось думать, что было бы потом. Он все-таки не поддался малодушию и один дрался против четырех! Но где же был эта скотина Шубник?
У аэродрома Ян вырвался вперед и, лихо сделав "бочку", пошел на посадку. Кириллу полагалось сделать две "бочки", но у него на это не было сил. Он с трудом приземлился и, затормозив, бессильно опустил руки.
Теперь, когда все было кончено, Кочеванова охватила блаженная слабость. Привалясь к сумке парашюта, он закрыл глаза. Хорошо было ни о чем не думать, не шевелиться. Подольше бы так!
Первым к самолету подбежал Сережа Большой.
- Кирилл Андреевич… товарищ лейтенант, что с вами? Ранены? - испуганно допытывался он.
- Вроде бы жив, - отозвался Кирилл. - Смотри, как самолет разделали, хоть на свалку тащи.
- Ничего, залатаем, лишь бы сами целы. А сбить никого не удалось?
- Думаю, что двух машин фрицы сегодня недосчитаются.
- Ну тогда нам нипочем эти дыры! За ночь "ишачок" станет как новенький.
На аэродроме их встречали командир полка, комиссар и капитан Лобысевич. Шубник, поддерживая планшет, бегом устремился к ним и, остановись на почтительном расстоянии, звонким голосом принялся докладывать. Кирилл с Яном уловили лишь конец его рапорта:
- …выполнено: корректировщик уничтожен. Всего в бою сбито три самолета противника.
- Благодарю за отличное выполнение задания, - сочно пробасил Чубанов, протягивая ему руку.
- Служим трудовому народу! - дружно отозвались лейтенанты.
Командир полка сам подошел к Ширвису и Кочеванову. Крепко пожимая им руки, он сказал:
- Очень жалею, что не был с вами.
- Мы тоже, - ответил Кирилл. - Вдвоем трудно было.
- А третий?
- Он умеет хорошо рапортовать, а в бою мы его не видели.
Чубанов повернулся к Шубнику: