- У меня такое впечатление, - сказал Бритоголовый, - что наш Навильо прав.
- Прав? - воскликнул Кошачий Глаз. - Нужны двадцать человек?
- Они предвидят, - сказал Эн-2, - что мы собираемся нанести удар. И предвидят именно такой удар, как вчера утром. Чего же удивительного, что они захотят устроить нам ловушку?
Седоусый сказал:
- Вот потому-то я и предлагал напасть на квартиру нового председателя. И как можно скорее. Еще до комендантского часа.
Он обернулся к Кошачьему Глазу. Тот откинулся на спинку стула - худой, со впалой грудью и пустыми глазами.
- Разве мы не отвергли твой проект? Он уже отвергнут.
- Этого нам уже не успеть, - сказал Бритоголовый. - Мы слишком поздно раздобыли сведения.
- А где собирается трибунал? - спросил Эн-2.
- В помещении комитета района Корридони.
- Это точно? Проверено?
- Проверено.
- Тогда я предлагаю произвести нападение прямо на трибунал и уничтожить их всех сразу.
XXV
И те трое и старый знакомый Эн-2 смотрели на него не отрываясь с той самой минуты, когда он спросил, где собирается трибунал. Теперь они в третий раз переглянулись. Вопрос задал Кошачий Глаз:
- А риска не больше?
- Ровно столько же, - ответил Эн-2. - Зато легче. Они этого не ожидают. Мы застанем их врасплох и всех перебьем, а сами понесем, может быть, меньше потерь.
- Верно, - сказал старый знакомый.
- Как ты рассчитываешь это сделать? - спросил Седоусый.
- Мы поедем на двух машинах. Трибунал заседает в зале на втором этаже. По два человека на каждую машину - этого хватит, чтобы блокировать улицу и подъезд дома. Еще двое остаются на лестнице. Остальные идут наверх.
- Сколько всего нужно людей?
- Самое большее - двенадцать. До нападения у нас не может быть потерь. Если будут потери, то только при отступлении.
- Верно, - снова подтвердил старый знакомый.
Бритоголовый изъявил желание участвовать в операции с одним из лучших своих людей, но старый знакомый сказал, что хочет оставить эти места за собой - для одного товарища и для себя.
- Как? - спросил Седоусый. - Ты сам?
- Ты сам, Гракко? - спросил Кошачий Глаз. Человек по имени Гракко прервал их вопросы.
Он сказал:
- Мы с этим парнем старые друзья. Хотим поговорить, вспомнить ссылку. Верно, Эн-2?
Они обсудили технические детали нападения, назначили час и место, куда должны подъехать машины, простились и стали расходиться поодиночке.
- Увидишь, какого товарища я с собой приведу, - сказал Гракко. - Его зовут Эль-Пасо.
- Эль-Пасо? Почему Эль-Пасо?
- Он испанец. Воевал в моей бригаде.
- А за что его так прозвали?
- Эль-Пасо только похоже на наше "паццо", а на самом деле это значит "перевал в горах".
XXVI
Между девятью - временем комендантского часа - и двенадцатью люди, которым предстояло принять участие в нападении на трибунал, сидели в четырех разных местах, ожидая условленного срока, чтобы потом соединиться и наступать.
Всего их было двенадцать: трое с автомобилями и оружием находились в гараже на улице, примыкающей к Римским воротам, возле кольца бастионов, четверо - в доме у той части бастионов, что идет от Римских ворот к Виджентинским, еще трое - в доме на проспекте, который тянется от Римских ворот до заводов и железной дороги на окраине, а двое - в отеле "Реджина" на виа Сайта Маргерита, где с сентября месяца занимали номера многие офицеры СС и гестапо.
Без пяти девять Гракко пересек площадку для игры в шары и, назвав пароль, зашел в гараж.
Двое ожидавших его казались братьями: оба темноволосые, оба молодые, оба в комбинезонах и кожаных куртках, оба с непокрытой головой. Они долго рассматривали Гракко при свете луны, потом, когда дверь затворилась, - направив на него карманные фонарики.
- Молодец! - сказал один из них.
Он глядел на седые нити в волосах пришедшего.
- Ты один? - добавил он. - Ведь вы должны были прийти вдвоем.
- Второй придет позже.
Они подошли к машинам, заговорили о лошадиных силах, о скорости, о том, правильно ли установлен маленький пулемет на месте рядом с водительским.
- Система Метастазио, - сказал тот из ребят, что говорил прежде.
Гракко сказал, что сомневается, есть ли смысл ставить пулемет так, будто можно будет стрелять на ходу, но объяснения его убедили.
- Кто же из вас Метастазио? - спросил он. Метастазио держал руки в карманах и ни разу не раскрыл рта; тот, что все время говорил, указал на него рукой:
- Вот он.
- Вы братья?
- Нет, не братья. А не то были бы близнецами.
- Почему? Вы с одного года?
- С одного года. И родились в одном месяце. И работаем вместе.
- В группе? Или вообще?
- И в группе и вообще. Мы работаем на транспорте у Монтекатини.
- А почему вас не призвали?
- Наш год призывали еще до 25 июля. А у нас была броня.
- И они не пытались отправить вас в Германию?
- Нас, транспортников, в Германию не посылают. Нас забирают в ТОДТ.
- И вас не пытались туда забрать?
- Пока нет.
Метастазио по-прежнему держал руки в карманах и молчал. Он зашел за автомобили, хлопнула дверца; видно, он сел в один из них.
- Давай-ка и мы сядем, - сказал его словоохотливый товарищ. - Не так будем мерзнуть.
Они сели в другую машину, на заднее сиденье, и долго искали, куда поставить ноги, потому что внизу лежали ручные пулеметы.
Зачем этим ребятам понадобились пулеметы? Ведь их стремления были простыми и мирными, с ними самими не случилось ничего такого, из-за чего они могли бы отчаяться. Почему они вступали в эту борьбу, где нужно биться с силой отчаяния?
Гракко было интересно узнать это.
XXVII
Те четверо, что ожидали в доме у бастиона, сидели за столом и пили вино.
Квартира принадлежала одному из них; в ней было две комнаты - маленькая, в которой сидели ожидавшие, и другая, побольше, где в кровати лежала женщина с тремя уснувшими детьми.
- Но нельзя же, - говорил хозяину дома один из гостей, маленький человечек с круглым лицом, круглыми плечами, круглыми ладонями и толстыми пальцами, - нельзя же таскать за собою жену и детей всюду, где ты прячешься.
- Нельзя? - спросил хозяин. - По-твоему, лучше без них?
- Я не говорю, что лучше, Кориолано, - сказал маленький толстяк. - Я не говорю, что лучше, что хуже, я говорю только, что нельзя этого делать. Никак нельзя. И командир говорил тебе то же самое. Разве нет?
- Не пойму, - ответил Кориолано. - Не пойму, почему лучше без них. Почему, Мамбрино?
- Вот беда! - воскликнул Мамбрино. - Работает с нами больше трех месяцев и ничего не может понять.
Ты видел, чтобы кто-нибудь из нас был со своей семьей? Я, например? Мы все оставили семьи.
- Это холостым легко оставить семью, - отвечал Кориолано. - А когда у тебя жена, как от нее уйдешь?
- Да разве у нас только холостые, Кориолано? Вовсе не ты один женат.
- Командир не женат. Метастазио и Орацио не женаты. Дзама, Фоппа, Сын Божий - все холостые.
- А Шшгаоне? Разве Шипионе холостой? У него есть жена, а он все-таки живет с нею врозь. А вот он, Барка Тартаро? Ты разве холостой, Барка Тартаро? Скажи-ка ему сам. Разве у тебя нет подруги, нет семьи?
Барка Тартаро был самый старший из тех, кто принимал участие во вчерашней операции, и единственный из всех троих, кому предстояло участвовать в сегодняшней атаке. Он ответил:
- Есть, конечно.
- Видишь, есть, да ты и сам знаешь, что есть, - сказал Мамбрино. - И знаешь, что у многих из нас есть семьи, есть жены, подруги.
- У меня тоже есть подруга, - неожиданно сказал четвертый собеседник.
- Вот видишь, и у Студента Пико есть подруга. Да и еще у многих.
- Наверно, у командира тоже есть подруга, - продолжал Студент Пико.
- Слышишь, что он говорит? - спросил Мамбрино. - Наверно, у командира тоже есть подруга.
- Наверно, есть, - сказал Студент Пико, - кто даст голову на отсечение, что у него нет подруги? Что мы вообще о нем знаем? Ровным счетом ничего. Он старше нас всех, может, у него несколько детей, большая семья.
- Слышишь? - еще раз спросил Мамбрино. - У всех есть семьи. У всех есть подруги. Но все живут с ними врозь. Скажи ему, Барка Тартаро, ты живешь сейчас со своей семьей?
Барка Тартаро поставил на стол пустой стакан.
- Нет, - ответил он.
Кориолано глядел на пустые стаканы и пальцем размазывал по столу пролитое вино. Потом снова наполнил стакан Барки Тартаро.
- Не знаю, - заметил он, - мне было бы тяжело без семьи.
- О господи, - воскликнул Мамбрино, - ему было бы тяжело без семьи!
Он оглядел всех присутствующих.
- Ты что о себе думаешь? По-твоему, ты особенный какой-то? А другим, думаешь, не тяжело? - Он обратился к Барке Тартаро: - Ну хоть ты скажи ему, Барка Тартаро! Тебе что, легко без семьи?
Барка Тартаро снова поставил на стол пустой стакан.
- Вот скотина! - воскликнул он.
- Да я… - начал Кориолано и снова наполнил стакан Барке Тартаро. - Я не знаю.