Самолетный парк гидроавиационной группы оборонительного района представляли, в основном, морские ближние разведчики МБР‑2. Это одномоторные летающие лодки с фанерной обшивкой, скорость которых едва превышала 100 километров в час. И средства защиты не отличались мощью: два пулемета системы Б. Т. Шпитального и И. А. Комарицкого (ШКАС) на турельных установках. Экипаж - три человека: летчик, штурман и стрелок–радист.
Эти самолеты использовались в качестве ночных бомбардировщиков. Они были на вооружении многих частей, в том числе и 60‑й эскадрильи.
Несмотря на невысокие боевые качества гидросамолетов, на крайне тяжелые условия базирования, летчики самоотверженно отбивали натиск гитлеровцев. Экипажи гидросамолетов совершили немало подвигов и не раз наносили фашистам ощутимый урон. В декабре девять летчиков и штурманов за мужество и отвагу были награждены орденами Красного Знамени. Вот их имена: командир группы майор И. Г. Нехаев, капитаны Николай Тарасенко, Иван Ивченко, Григорий Малахов, старшие лейтенанты Арсений Морозов, Михаил Бесов, Николай Доронченко, лейтенанты Владимир Шабанов и Сергей Толстиков.
1941‑й год был на исходе. Фашисты предприняли отчаянные попытки овладеть Севастополем. На рассвете 28 декабря они возобновили наступление на левом фланге обороны в районе станции Мекензиевы Горы и совхоза им. Софьи Перовской. Они явно стремились прорваться на Северную сторону города.
Части Приморской армии и морской пехоты при содействии кораблей и авиации стойко отражали яростный натиск озверелых фашистов, нередко переходили в контратаки. С большими потерями фашисты были отброшены и прекратили атаки. Многие из них попали в плен. [57]
Так провалилось второе наступление гитлеровцев на город.
Авиация оборонительного района в последних числах декабря вела напряженную боевую деятельность. Днем наносили удары колесные самолеты, а ночью их сменяли летающие лодки.
Оставшиеся в живых гитлеровцы хотели спокойно встретить новый год. Надо было сорвать и эти планы врага. Вице–адмирал Ф. С. Октябрьский поставил перед авиацией боевую задачу: в течение новогодней ночи бомбить и штурмовать позиции гитлеровцев, не давая им покоя. Эту задачу выполняли экипажи 2‑го полка и 60‑й эскадрильи.
На Севастополь опустилась новогодняя морозная ночь. Безоблачное небо украсили мерцающие звезды. Из–за далеких гор, покрытых снежным покровом, вышла луна, осветила площадки аэродромов. Это позволило производить взлет и посадку самолетов без прожекторов. Экипажи летающих лодок, которые возглавляли Николай Тарасенко, Владимир Шабанов, Иван Ивченко, Арсений Морозов и другие, уже получили задание. Командир 60‑й эскадрильи капитан Михаил Виноградов и военком старший политрук Пантелей Бондарь пожелали им успеха. В 20 часов гидросамолеты покинули бухту Матюшенко, взмыли в воздух и, набрав высоту, пошли бомбить гитлеровцев. Через несколько минут на головы фашистов посыпались "новогодние подарки": это штурманы сбросили фугаски. Затем летчики снизились, чтобы дать работу стрелкам–радистам.
Полеты были сложными. Противник усиленно обстреливал аэродромы, а на подходе к цели встречал зенитным огнем. Мешали и холода: отдельные части гидросамолетов покрывались коркой льда. Это могло вызвать катастрофу. И все же экипажи совершали по четыре вылета. Они бомбили и штурмовали фашистов в районах станции Мекензиевы Горы, селения Камышлы. А дальние бомбардировщики - в Дуванкое.
За ночь было сброшено более двадцати тонн бомб.
Рано утром личный состав 60‑й эскадрильи собрался для встречи уже наступившего 1942 года. Майор Нехаев передал поздравление генерала Острякова, а также благодарность Военного совета флота всем экипажам, наносившим удары по фашистам. Теплые слова поздравления и благодарности звали защитников города на новые подвиги. [58]
Оттепель
Успешно завершив Керченско - Феодосийскую десантную операцию, наши войска освободили Керчь и Феодосию. Развивая наступление, они очистили от врага весь Керченский полуостров. Создались условия для освобождения всего Крыма. Над 11‑й немецкой армией, осаждавшей Севастополь, нависла смертельная опасность.
Чтобы спасти положение, гитлеровцы перегруппировали силы. К середине января они перешли в контрнаступление. Им удалось вновь захватить Феодосию и оттеснить части Красной Армии на Ак - Монайский оборонительный рубеж.
Советские войска, действовавшие на Керченском полуострове, были реорганизованы в Крымский фронт, в который вошли и части Севастопольского оборонительного района. Несколько раз войска фронта пытались возобновить наступление и взять инициативу в свои руки. Однако успеха не добились. Пришлось перейти к обороне.
И все же положение под Севастополем заметно улучшилось. Фашисты вынуждены были распылять свои силы между севастопольским и керченским участками фронта. Причем основные баталии переместились на Керченский полуостров.
Горячие дни января
В начале января войска оборонительного района перешли в наступление по всему фронту. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. На правом фланге в окрестностях Итальянского кладбища неоднократно доходило до штыковых атак. На некоторых участках противник был оттеснен. Авиация активно поддерживала наступавшие части, тесно взаимодействуя с пехотой и кораблями.
На аэродромах города появились новые летные части и подразделения. На Херсонес прибыла вторая эскадрилья 7‑го истребительного полка на самолетах МиГ‑3 и семь И-16 из 87‑й отдельной эскадрильи. Они вошли в оперативное подчинение 8‑го авиаполка.
Сюда же полностью перебазировалась пятая эскадрилья 40‑го полка, а также несколько экипажей ПЕ‑2 и СБ из других подразделений. Пятая эскадрилья была переименована в первую. Теперь ею командовал майор Юлиан Пешков.
Поскольку на этом аэродроме базировались экипажи двух бомбардировочных частей, их объединили в нештатную авиагруппу, руководить которой назначили майора И. И. Морковкина, [59] ныне генерал–майора в отставке. С первых дней войны майор Морковкин бомбил базы противника, потом оборонял Одессу и Крым, командуя эскадрильей. Он произвел десятки боевых вылетов, не раз находился на краю гибели. За мужество майор Морковкин был награжден орденом Ленина и назначен командиром 40‑го полка.
Пополнились и ряды гидроавиации. На аэродромы бухт Матюшенко и Голландия прибыли 16‑я и 64‑я отдельные морские эскадрильи. В связи с этим гидроавиационная группа была реорганизована в 116‑й морской полк. Командиром части назначили майора И. Г. Нехаева, военкомом - батальонного комиссара П. С. Блинова.
На Керченский полуостров прибыл с Кавказа 119‑й отдельный морской авиаполк. В интересах более оперативного и централизованного руководства деятельностью гидроавиации была создана 2‑я морская авиабригада, в которую вошли 116‑й и 119‑й полки, 80‑я и 82‑я отдельные эскадрильи.
Командиром нового соединения стал Герой Советского Союза полковник В. И. Раков, ветеран авиации Черноморья и Балтики. Звание Героя он заслужил еще в боях против белофиннов.
Деятельность авиации в январские дни была напряженной и разносторонней. Крылатые защитники города произвели 920 самолето–вылетов.
В боевых действиях непосредственно участвовал и сам генерал Остряков. Поначалу он летал на истребителе И-16. Как–то еще в ноябре военком гидроавиационной группы полковой комиссар Водянов в неофициальной беседе сказал:
- Зачем вам, товарищ командующий, на этом старье стремиться в самую гущу стервятников?
- На каком старье?
- На И-16.
- А как же иначе? Ведь летчики на них воюют. Да еще как! А у вас в группе летают даже на "эмбээрах", или, как их немцы называют, "рус–фанер".
- Но ведь летчиков много, а вы один, - выдвинул решающий аргумент Иван Алексеевич Водянов.
- Так–то оно так. Вот и член Военного совета флота Николай Михайлович Кулаков указывал мне на это. Вы будто сговорились с ним. Но я прежде всего тоже летчик. И какой бы из меня был командующий, если бы я отсиживался на земле, как сурок, забившись в нору.
Генерал Остряков освоил потом истребитель ЯК‑1 и продолжал участвовать в воздушных боях. Со своими боевыми [60] соратниками Николаем Наумовым и Константином Юмашевым он все чаще и чаще поднимался в небо на самые рискованные дела. Доказывать ему нецелесообразность риска было бесполезно. И тогда руководство обороной города приняло постановление, согласно которому вылет генерал–майора авиации Острякова производился лишь с разрешения Военного совета Черноморского флота.
В связи с этим Остряков в беседе с писателем Михайловским шутил:
- Приходится вести борьбу на два фронта. С противниками - это легче, а вот с Военным советом - труднее. Почти всю жизнь летаю, а вот воевать пришлось только в Испании. Думал, ну здесь, в Севастополе, отведу душу, и опять не повезло. Иной раз контрабандой вылетишь…{6}.
Руководители обороны знали, конечно, о фактах нарушения постановления Военного совета флота и указывали на это генералу Острякову. Однако никакая сила не могла удержать его на земле.
"Пожалуй, это было единственное решение, которое не всегда выполнялось Остряковым, - вспоминал вице–адмирал Н. М. Кулаков. - Ссылаясь на те или иные причины, он продолжал боевые вылеты.
Как–то после одного такого боевого вылета я по–дружески сказал ему:
- Вы все же должны дать слово, Николай Алексеевич, что впредь будете беречь себя.
А он, улыбаясь, ответил:
- Такого слова, Николай Михайлович, дать не могу.
В этом ответе, как и в его поступках, весь Остряков, один из лучших соколов нашей страны"{7}.