Майлз повез ее в ресторан, располагавшийся в старинном белом здании всего в нескольких минутах езды от дома. Хозяин приветствовал их как старых знакомых.
– Желаете занять ваш любимый столик, мистер Кейн? – уточнил он и добавил: – Очень рад видеть вас снова, мисс Шандо.
Он проводил их к нише у окна.
– Здесь тебе должно быть тепло, – про мурлыкал Майлз. – А то, не дай Бог, ты затрясешься от озноба в этом платье – и все мужчины попадают со стульев.
– А, так вы заметили! – улыбнулась Патриция.
Подошедший официант вручил им меню, осведомляясь, какие принести напитки.
– Джин с тоником и рюмку хереса, пожалуйста, – заказал Майлз, но Патриция воскликнула:
– Одну секунду! Кто будет пить херес?
– Это твой обычный заказ, – ответил тот, удивленно подняв брови. – Прости, ты хотела бы что-то другое?
– Вне всякого сомнения. Водку и лайм, пожалуйста.
Майлз кивком отпустил официанта.
– Получается, что твои вкусы тоже претерпели изменения?
– Вам виднее. Но я абсолютно уверена, что не выношу хереса. – Она брезгливо поморщилась. И даже не знаю никого, кто бы употреблял этот напиток.
– Твоя бабушка очень любит его.
– Вот как? Что-то наша предстоящая встреча вызывает у меня все меньше энтузиазма. Интересно, как она выглядит?
– У тебя будет возможность рассмотреть ее завтра. – Придется. – Она подозрительно покосилась на своего спутника. – По-моему, вы ее побаиваетесь.
– Конечно, – согласился Майлз с таким спокойствием, что несостоятельность этого предположения стала очевидной.
Принесли напитки.
– Знаете, есть еще одна вещь... – осторожно начала Патриция.
– Да? – Лицо его оставалось спокойным, но руки крепче сжали стакан, а плечи едва заметно напряглись.
– Вы сообщили бабушке о том, что я нашлась, но ни словом не обмолвились, знает ли об этом моя мать, – наконец сказала она.
– Нет. – Небрежная раскованность моментально вернулась к нему. – Ты почти не общалась в матерью. По крайней мере, с тех пор, как ты стала жить с бабушкой. Старушка придерживается старых добрых викторианских взглядов на жизнь и так и не простила дочери развода и повторного замужества.
– Вы хотите сказать, что она намеренно препятствовала нашему общению?
– Не знаю, – ответил Майлз после некоторых колебаний. – Ты никогда не просила об этом.
– Так она по-прежнему в Аргентине?
– Да. Узнав о твоем исчезновении, я даже в какой-то момент подумал, что ты отправилась туда.
– Стало быть, она знает о случившемся. Вы написали ей письмо или позвонили?
– Я встречался с ней. В Буэнос-Айресе, – после паузы ответил Майлз.
– Вы летали искать меня в Аргентину? – У Патриции округлились глаза.
– Да. Но у меня не было полной уверенности в том, что она говорит правду. Было подозрение, что она, э-э... прячет тебя.
– От кого? – Она встретилась с ним взглядом. – Вы себя имеете в виду?
– Ни в коем случае, – отрезал он.
– Тогда от бабушки? – не сдавалась она, слегка задетая его тоном.
– Это ближе к истине, – подтвердил Майлз.
– Если я так нуждалась в защите, то почему же не обратилась к вам? – спросила девушка, не сводя глаз с его лица.
– Я не знаю точной причины твоего бегства. – Он сосредоточенно рассматривал дно бокала. – Возможно, если бы автобус уцелел, а ты не расшибла бы голову, то через несколько дней вернулась бы домой.
– Вы действительно так думаете?
– Как ни привлекательна эта версия, предаваться самообману я не могу и не хочу. – Он с достоинством выдержал ее взгляд.
– В чем же дело?
Его губы дрогнули.
– Возможно, наша помолвка каким-то образом расстроила тебя.
– Это как-то проявлялось внешне?
– В последние недели перед исчезновением ты выглядела очень напряженной, скованной, как будто что-то тяготило тебя.
– И вы... знаете причину?
– Нет.