Вслушиваясь в этот размеренный голос, Антон Матвеевич напряженно думал об одном: как повести себя дальше? Он жалел уже, что огрызнулся. Только спугнул. Ведь задержать этого молодчика сейчас все равно не удастся. Не станет же тот дожидаться, пока дозовешься милиционера!
А "Николай Петрович", словно угадывая его мысли, продолжал:
- Что касается милиционера, то мне его опасаться нечего, уважаемый Антон Матвеевич. Такой вариант я предвидел. Но заранее рассчитывал на ваш разум. Ведь этим вы бы ровно ничего не достигли, - лицо молодого человека было по-прежнему невозмутимо. - Дело в том, что над вами есть глаз. И он довольно зоркий. Об этом вы можете судить хотя бы по моей информированности. Мы не позволим ни вам, ни вашему сыну ускользнуть от нас в какую-нибудь лазейку.
Антон Матвеевич беспомощно оглянулся.
- Лучше не горячиться, дорогой мой. Рекомендую спокойно выслушать меня. Убежден, что когда мы откровенно поговорим, ваше мнение обо мне изменится… Так вот. Будучи в Москве, господин Храпчук совсем растаял. Всему он верил, от всего приходил в восторг. Перед отъездом он встретился с корреспондентом одной очень влиятельной газеты, которую субсидирует небезызвестный Петер-Брунн. Вероятно, поэтому имеются люди, которые называют ее "голосом монополий". Но не будем сейчас вдаваться в подробности.
Скажу лишь, что тираж этой газеты не одна сотня тысяч и она выходит в пятнадцати странах… Так вот этому корреспонденту господин Храпчук заявил, что те газеты, которые находятся в руках биржевиков и монополистов, сеют рознь между народами и извращают советскую действительность. В качестве примера преподобный привел вас - рядового труженика, вашу семью, а главное вашего сына, которому, мол, советская власть помогла стать крупным ученым.
"Николай Петрович", расстегнув плащ, достал из внутреннего кармана несколько сложенных вчетверо листков бумаги. Он вложил их в специально припасенный экземпляр "Правды" и продолжал:
- А корреспондент этим воспользовался и написал статью. Вот ее перевод. Советую прочесть.
Руки старика дрожали, когда он полез в карман за очками.
- Впрочем, давайте-ка лучше я прочту вам вслух.
Статья называлась:
"СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ПРЕПОДОБНОГО ХРАПЧУКА В СТРАНУ БОЛЬШЕВИКОВ"
"Оказывается, что сентиментальность не отошла в прошлое вместе с исчезновением дилижансов, каминов и цветных фраков. Повышенной чувствительности подвержены также сердца некоторых современников атомного века. К таким мы относим преподобного Порфирия Храпчука. Несмотря на преклонный возраст, преподобный отправился в далекое путешествие с единственной целью - навестить своего друга детства, с которым он не виделся 45 лет. Этот друг - некий Антон Сенченко, живущий сейчас в Москве, Пятницкая улица, дом 33, квартира 17…"
Услышав свое имя и даже точный адрес, старик впился глазами в читающего.
"Но прежде чем попасть в объятия друга и попить с ним московского чая, наш турист столкнулся с немалыми препятствиями. Преподобный не был волен в своих путешествиях по улицам советской столицы, как об этом трубит наша так называемая "демократическая" пресса.
Пронюхав о намерениях господина Храпчука посетить старого друга, чекисты проявили свойственную им оперативность. В течение суток старой лачуге, в которой проживает семья Сенченко, был придан комфортабельный вид. В квартире появились радиоприемник последней марки, телефон. Срочно были доставлены продукты…"
- Так это ж брехня! - вырвалось у Антона Матвеевича. - Подлая брехня.
Старик заметался на скамейке.
Кое-что он, конечно, слышал о том, что собой представляет Петер-Брунн, и не удивился, что его газета помещает всякие бредни о советской стране. Но до сих пор ему не приходилось читать подобной галиматьи. На мгновение он даже забыл, что речь идет о его семье, о нем самом, и невольно усмехнулся. Зорко поглядывавший на него во время чтения "Николай Петрович" этого как бы не заметил и все так же невозмутимо продолжал:
"Очевидно, не имея желания попасть в концентрационный лагерь, Сенченко, тем не менее, уверял старого друга, что это обычный для их семьи уровень жизни и что он крайне счастлив. Не имея, впрочем, возможности привести более веские доводы, он стал ссылаться на своего сына - молодого, но уже известного ученого, Василия Сенченко. Под влиянием винных паров он даже рассказал, над чем тот работает. Затем он продемонстрировал старому приятелю фотографию сына с орденами, которыми тот был награжден за свои открытия. Оказалось, что новое изобретение молодого ученого дает большевикам оружие колоссальной разрушительной силы. И вот в результате словоохотливости Антона Сенченко была сорвана маска еще с одного лидера так называемого "движения за мир". Ведь профессор Сенченко занимает в этом движении достаточно заметное место!
Потрясенный своим открытием, преподобный заявил нашему корреспонденту, что по при, езде домой он выступит с циклом лекций, в которых разоблачит истинное лицо того, кто под дымовой завесой "миролюбия" скрывает захватнические, агрессивные планы своей страны".
Закончив чтение, "Николай Петрович" не спеша убрал листки в карман.
- Я вижу, вы не ожидали? В этой статье, Антон Матвеевич, конечно, не все соответствует действительности. Но ведь у нас свобода печати, и каждый волен писать все, что ему заблагорассудится. Тем не менее, - дружески прикоснулся он к плечу Сенченко, - нам, организации достаточно мощной, эту статью удалось задержать. Она не увидит света. - И сочувственно добавил: - Напрасно, Антон Матвеевич, вы наговорили в тот вечер господину Храпчуку так много лишнего… Видите, что получилось.
- Так это же все выдумки, - вскипел Антон Матвеевич. - Ничего такого я не говорил!
- Ну как же, - мягко, но настойчиво перебил его "Николай Петрович". - Разве вы не помните, что обстановка кабинета вашего сына была зафиксирована на пленке? Ведь Храпчук фотографировал у вас дома? И вас, и Марию Кузьминичну…
- Ну и что с того? Пусть видят, как живет у нас сын рабочего человека, ученый…
- Все это прекрасно. Но вы упускаете из виду, что, кроме домашней обстановки, фотография запечатлела и кое-что посерьезнее…
- А что там могло быть такого?
- Это вы так думаете… Уверяю вас, что глаз опытного специалиста сможет обнаружить на этой фотографии некоторые детали, и они подскажут, что научные работы вашего сына направлены на гибель и разрушения… Так вот. Вы понимаете, что могло произойти, не задержи мы эти материалы?!
Старик не ответил. Он мучительно думал. Ему было непостижимо, что все это происходит здесь, почти в центре Москвы, в знакомом скверике, неподалеку от его дома… И никто, по-видимому, не в силах разорвать эту липкую паутину.
Как бы проверяя подлинность окружающего, Антон Матвеевич посмотрел на дорожки скверика, на играющих невдалеке детей и даже на синий поношенный плащ собеседника. Конечно, и сейчас он может призвать на помощь милиционера, который, как он знает, прохаживается неподалеку от их магазина. Но разве это отведет удар от его сына? Разве это помешает запачкать его доброе имя какому-нибудь Храпчуку? А, кроме того, где уверенность, что вслед за этим не вмешается в их жизнь второй такой "Николай Петрович" из все той же непонятной, но, как видно, и впрямь мощной организации. Ведь узнали же они все - и адрес, и даже как его старуху зовут…