Автор
Поймать лисицу
Когда Йоле увидел лису, она его не заметила. Неподвижно сидя спиной к нему, уставилась куда-то прямо перед собой. Была она какая-то сероватая - не худая, не старая. "А хвост красивый! - подумал мальчик. - Вот бы схватить ее за этот хвост". Конечно, за лисой угнаться трудно, да ведь и он прекрасно бегает. Она хитра, но и он не лыком шит. Надо попробовать!
Мальчик огляделся. Нигде ни души - вокруг лес да он, один на один с лисицей. Прикинул расстояние. До нее метров десять, не больше. Пока она его почует, он успеет сделать шага три-четыре, а дальше видно будет. Во всяком случае, у него положение более выгодное - он ее видит, она его - нет.
Так и случилось. Прежде чем она заметила его, Йоле пулей пролетел те самые три шага. Но лиса оказалась достойным противником: с места инстинктивно сделала скачок вперед - на длину своего тела, а затем, уже ощущая за спиной дыхание преследователя, спружинив, метнулась в сторону. Он промахнулся. Однако, похоже, силы были равны, и Йоле, ни на миг не останавливаясь, бросился вслед. Опять неудача - недотянул какого-то сантиметра. Лисица пустилась наутек, но мальчик не отставал.
Она бежала изо всех сил, кидалась влево, вправо, буквально ускользала из рук. И все-таки чувствовалось, что она явно уступает мальчику в скорости. "Не уйдешь!" - думал Йоле, и вот уже руки его скользнули по мягкой шерсти. Лиса ловко вывернулась, но, видимо думая напугать противника, оглянулась, оскалив острые зубы, и потеряла секунду. Это был просчет, и мальчик им воспользовался.
- Ага, попалась! - закричал он, всем телом падая на лисицу. - Доигралась!
Йоле слегка приподнялся, чтобы не придушить ее. А лиса словно только этого и ждала: каким-то необъяснимым образом вывернулась и помчалась что было духу.
- Ах, вот ты как. - Йоле бросился за ней. - Хочешь удрать?..
Вновь началась погоня.
Лису гнал инстинкт самосохранения, мальчика - уязвленное самолюбие.
Йоле преследовал ее с такой одержимостью, будто от того, поймает он ее или нет, зависела его жизнь. Он опять настигал лисицу, и опять все повторялось: ему не хватало одного-единственного сантиметра - на какую-то долю секунды животное опережало человека… Но мальчик не сдавался. Он несся вслед, приговаривая:
- Нет, от меня не уйдешь!
Когда лиса метнулась влево, Йоле, угадав маневр, наконец-то схватил ее. На этот раз не промахнулся.
- Ну вот, видишь, - сказал он, прижимая лисицу к земле и тяжело дыша. - Меня не проведешь.
Пытаясь вырваться, она царапалась и жалобно скулила, но мальчик крепко ее держал. "Схватить бы ее за хвост, - подумал он вдруг. - Интересно, как она запляшет?"
Йоле вскочил и, зажав в кулаке хвост лисицы, отпрыгнул в сторону. Ей не удалось выскользнуть, но, изогнувшись, она вцепилась зубами в руку мальчика. Резкая боль пронзила его, но мальчик и не подумал разжать кулак. А потом размахнулся - так, что тело животного вытянулось, - и стал крутить лису вокруг себя.
- Посмотрим, что ты теперь запоешь, - сказал он вслух.
Лиса летала над его головой, ощерившись, загребая воздух растопыренными лапами.
- Будешь помнить Йоле!
Йоле крутил и крутил ее, покуда у самого голова не закружилась.
- Ну что, хватит? - спросил он, наконец останавливаясь.
На него с ненавистью глядели вылезшие из орбит, налитые кровью глаза. Не успел мальчик опустить ее, как лисица попыталась вцепиться ему в ногу. Щелкнули зубы; отскочив, Йоле спасся от очередного укуса.
- Дуреха! - крикнул мальчик. - Тебе что, мало?
Размахнувшись, он наотмашь ударил ею о ствол бука.
Лиса затихла. То ли сознание потеряла, то ли просто хватило ума понять, что бой проигран. Она не сделала больше ни единого движения.
Злость Йоле иссякла, пропало и желание доказывать свое превосходство. Усевшись напротив, он наблюдал, как лисица понемногу приходит в себя: сперва смотрела помутневшими глазами, потом взгляд прояснился. И вот оба уже спокойно разглядывали друг друга. Мальчик даже улыбнулся ей.
- Теперь поняла, кто сильнее?
Медленно, боязливо лиса подняла голову.
- Ну, беги, беги уж, - сказал Йоле, будто разговаривая с разумным существом, и махнул рукой.
Лиса недоверчиво посмотрела на него.
- Не веришь мне… Ага. И я тебе не верю. Да беги ты! - повторил он и снова махнул рукой.
Она послушно поднялась и неуверенно двинулась вперед. Отойдя шагов на десять, с опаской оглянулась, как бы проверяя, не идет ли он за ней. И побежала трусцой.
Йоле вскочил.
- Эй, послушай! - закричал он во все горло- В этом лесу я хозяин, запомни! И всем, кого встретишь, говори, что я бегаю быстрее всех!.. - Он захохотал, раскинул руки и навзничь упал в снег. - Я хозяин в этом лесу! - кричал он, смеясь от счастья.
"А может, зря я ее отпустил? - подумал вдруг Йоле и сел, - Может, надо было ее в село отнести, чтоб все увидели… Кто же поверит, что я самую настоящую, живую лису поймал голыми руками? Ну и ладно, - решил он в конце концов. - Пускай не верят. Главное, она сама знает, что я ее поймал".
Раскинув руки, мальчик снова распластался на снегу.
Он был счастлив. Бесконечно счастлив. Ему казалось, счастливее его нет никого на свете.
Если бы можно было поменяться местами
С тех пор как Йоле поймал лису и до того дня, когда он узнал о смерти Райко, прошло всего несколько недель. Трудно было представить, что понадобилось так мало времени, чтобы он почувствовал себя самым несчастным человеком. Мальчик не переставал удивляться: неужто в этой жизни счастье от несчастья отделяет такое короткое расстояние?
Весть о гибели Райко застала его врасплох, Йоле даже не может вспомнить, кто ее принес. Помнит только охватившее душу смятение и следом за ним - пустоту.
Райко ушел с бойцами пролетарских бригад. В памяти мальчика старший брат навсегда останется таким, как в день их последней встречи. Он и теперь видит, как Райко, веселый и улыбающийся, вбегает в погреб и, подойдя совсем близко, тихо говорит:
- Йоле, я ухожу с пролетариями…
Услышав это, мальчик оцепенел, из глаз брызнули слезы.
- Не уходи, прошу тебя…
Райко прикрыл ему рот ладонью. Теперь Йоле понимает почему. Если бы брат не сделал этого, он бы разрыдался. Не дав ему расплакаться, Райко серьезно сказал, глядя мальчику прямо в глаза:
- Слушай, Йоле, я должен быть вместе с ними…
- Почему - должен?
- Почему, почему… - засмеялся брат. - Ну как тебе объяснить?.. Потому что они самые замечательные люди! - Глаза Райко сияли, мысленно он уже был с ними. - Потому что они лучше всех! - повторил он.
И отвел глаза, чтобы скрыть светившуюся в них радость: как бы братишка не подумал, что он счастлив оттого, что покидает родных.
- А мы? Как же мы без тебя?
Положив ему руки на плечи, Райко снова посмотрел мальчику в глаза.
- Слушай, Йоле. Ты парень умный, я надеюсь на тебя. Береги мать и Раде, ладно?.. Я вернусь.
- Когда?
- Когда кончится война. Вот так-то…
- Я пойду с тобой! - решительно сказал Йоле.
Брат улыбнулся.
- Ты еще маленький. Подрастешь немного - ну хоть на вершок! - и я приду за тобой…
Улыбка не сходила с его лица.
- Возьми меня с собой, Райко! - умолял Йоле,
- Рано тебе, - сказал брат, не переставая улыбаться.
- А тебе?
- Мне-то? Милый ты мой, да я создан для этого! Разве не видишь - я настоящий пролетарий!..
Лицо Райко сияло, он даже грудь выпятил, произнося слово "пролетарий". И действительно, слышалось в этом слове что-то гордое, звонкое, против чего невозможно было устоять. Йоле почувствовал это и понял: оно поведет Райко за собой и никто не сумеет ни помешать брату, ни остановить его.
А бойцы пролетарских бригад и вправду были замечательные люди. Они пели такие прекрасные песни, так весело шутили, рассказывали такие увлекательные истории… Кто ж тут устоит? Вот и Райко не устоял!..
По просьбе брата Йоле тайком от матери принес ему белые шерстяные носки и бритву, завязав все в узелок. Райко ждал его в глубине сада, прячась от матери. Так и ушел, украдкой. А когда на рассвете партизаны покидали село и песня летела над полями, Йоле показалось, что сердце его вот-вот разорвется.
"Подрастешь немного - ну хоть на вершок! - и я приду за тобой", - вспоминал он слова Райко, с головой накрывшись рядном, чтобы мать не услышала, как он плачет. Она не простила бы ему, если б узнала…
Не простила и Райко.
- Бежать, как последний вор, не простясь с матерью? Эх, Райко, Райко, до чего я дожила! - причитала она целыми днями, сидя у огня. - Почему не сказал мне, зачем так обидел, сынок?..
- Ты б его не пустила! - защищал Йоле брата.
Мать, оборачиваясь, быстро спрашивала:
- А тебе он сказал?
- Нет, - лгал мальчик, чтобы успокоить ее, охваченный жалостью и к Райко, и к матери.
А она все плакала, томясь в ожидании хоть какой-нибудь весточки о нем, об этих веселых пролетариях, что были где-то там, на краю земли… И вдруг ночью, спустя два года, получила страшную весть.