Перед мысленным взором Вилли возникла маленькая фруктовая лавка в Бронксе, где он однажды побывал. Толстуха, мать Мэй, в бесформенном черном платье. Ссохшийся отец в грязном фартуке, потерявший половину зубов. Его встретили там очень тепло. Лавка сменилась новым образом: миссис Минотти и его мать пожимают друг другу руки. Вилли тряхнул головой.
- Видишь ли, я чуть было не женился на медицинской сестре, - продолжил отец. - Но я не жалею. Мы с твоей матерью жили хорошо… Ну, они, наверное, уже беспокоятся, не случилось ли чего с нами. - Однако он не двинулся к двери.
- Папа, ты хочешь сказать мне что-то еще?
Доктор Кейт помялся.
- Думаю, мы еще успеем поговорить.
- Почему бы тебе не приехать ко мне в училище? Там довольно интересно.
- У меня мало свободного времени.
- Я знаю.
- Пожалуй, я приеду. - Доктор Кейт положил руку на плечо сыну. - Не думай, что это время пройдет для тебя зря, Вилли. Я говорю про службу на флоте.
- Конечно, нет, если я вернусь целым и невредимым. Война может пойти мне на пользу.
- Может. Ну, вернемся к гостям.
Вилли взглянул на часы. Несмотря на протесты миссис Кейт, он попрощался с гостями. Она проводила сына до дверей.
- Когда я увижу тебя снова, дорогой? - спросила она, когда Вилли затянул пояс на синем плаще.
- В следующую субботу, мама, если я чего-нибудь не натворю.
- О, нет. Я приеду к тебе раньше.
Двадцать минут седьмого Вилли влетел в "Сторк Клаб". Снимая в гардеробе плащ, он заметил Мэй. Желание извиниться за опоздание сошло на нет. Она сидела за столиком с Марти Рубином, ее агентом. "И что делает здесь этот еврей?" - недовольно подумал Вилли. Поздоровался он с ними довольно холодно.
- Поздравляю с зачислением в училище. Мэй рассказывала мне о вас, - улыбнулся агент. - Я завидую вашей форме.
Вилли перевел взгляд со своего синего кителя с золотыми пуговицами на однобортный серый пиджак Рубина, слишком свободный по меркам Манхассета и Принстона. Лысоватый, близорукий, толстый агент казался живой карикатурой на штатского человека.
- А я завидую вашему костюму, - с мягкой иронией ответил он и выбрал стул напротив Мэй, так что Рубин оказался между ним и девушкой.
Рубин подозвал официанта.
- Шотландское, - заказал он себе. - А что вы будете пить?
- Двойное шотландское, - ответил Вилли.
- Святый Боже, - Мэй пристально посмотрела на него.
- Мужской напиток для морского офицера, - Рубин поднял полупустой бокал. - Допиваю и ухожу. Мы в ваше отсутствие поговорили о делах.
- Не торопитесь, - остановил его Вилли. - Пообедайте с нами. Извини, что опоздал, Мэй.
- Марти не дал мне скучать. Ничего страшного, - ответила девушка.
- Благодарю, - улыбнулся агент. - Я знаю, когда надо уйти со сцены, - он допил содержимое бокала и встал. - Желаю хорошо повеселиться. Между прочим, ваш обед оплачен.
- Это уже ни к чему, - запротестовал Вилли.
- Я переговорил с Френком, - Рубин кивнул в сторону старшего официанта. - Не позволяй моряку доставать бумажник, Мэй. Они его обсчитают. Ну, счастливо оставаться.
Вилли счел необходимым встать и пожать Рубину руку.
- Мой вклад в победу американского оружия. - И Рубин, чуть косолапя, вышел из зала.
- Как это мило со стороны Марти, - заметила Мэй. - Я об этом не знала.
- Очень мило. И чуть вульгарно. - Вилли отпил из бокала. - Я не люблю, когда мне оказывают непрошенные услуги.
- Иди ты к черту, - фыркнула Мэй. - Марти Рубин - мой лучший друг в этом мире, не исключая и тебя.
- Я в этом не сомневаюсь. Вы неразлучны.
- Его присутствие напоминает мне, что есть еще настоящие мужчины, которые не считают, что девушки предназначены только для того, чтобы их лапать…
- Извини, что я проявил себя таким чудовищем, найдя тебя привлекательной. Возможно, твоему другу нравятся более высокие.
Мэй, помня о своем малом росте, всегда ходила на очень высоких каблуках. На секунду от ярости у нее перехватило дыхание, а затем она набросилась на Вилли.
- Как ты посмел говорить с ним в подобном тоне?
- Я ему не грубил. Наоборот, пригласил к обеду…
- Точно так же приглашают собаку лечь у стула.
- Я хотел побыть с тобой вдвоем, потому что люблю тебя, и мы не виделись три недели.
- Три недели и сегодняшний день.
- Совершенно верно.
- Плюс еще один час.
- Я извинился за опоздание.
- Конечно, мне следовало сидеть этот час одной, как какой-нибудь шлюшке, которая ждет, пока ее подцепят.
- Мэй, я рад, что он составил тебе компанию. Я сожалею о том, что мне пришлось уехать. Теперь мы вместе. Давай начнем новый отсчет времени, - он взял Мэй за руку, но та тут же вырвалась.
- Похоже, ты не любишь евреев. И итальянцев тоже. У них много общего.
- Ты действительно хочешь поссориться.
- Да!
- По какому поводу? Надеюсь, не из-за Марти Рубина?
- Нет. Из-за нас. - Пальцы Мэй сжались в кулачки.
У Вилли защемило сердце, такой прекрасной казалась она ему в сером платье, с темно-рыжими волосами, падающими на плечи.
- А может, мы сначала пообедаем?
- Я не хочу есть.
- Слава Богу. Мне тоже кусок в горло не лезет. Пойдем-ка в "Таити". Пропустим по стаканчику, а потом начнем ссориться.
- Почему там? Если ты думаешь, что я сохранила сентиментальные воспоминания о том заведении, ты ошибаешься.
- Туда придут мои соседи по комнате…
- Хорошо. Мне все равно.
Но когда они приехали в "Таити", гардеробщица, и мистер Деннис, и музыканты окружили Вилли, восторгаясь его формой и подтрунивая над его романом с Мэй. Пожар ссоры угас. Надувшись, они сидели за столиком, изредка поднося к губам бокалы. А зал заполнялся шумной толпой, главным образом офицерами армии и флота и их девушками. Около десяти часов из сигаретного дыма вынырнул Роланд Кифер с всклокоченными волосами, мятым воротничком, налитыми кровью глазами. На его руке висела толстая блондинка лет тридцати пяти, в розовом сатиновом платье. Черты ее лица едва проступали под густо наложенной косметикой.
- Привет, Вилли! Привет, дружище! Как сегодня дела с боевой пружиной? - Весело хохотнув, он оглядел Мэй. Вилли поднялся и представил его. Кифер поздоровался с девушкой подчеркнуто галантно, словно разом протрезвел.
- Слушай, а ты знаешь, что отмочил старина Кеггс? - лицо Кифера расползлось в улыбке. - Пошел на концерт. Клянусь, это правда. Ему дали пригласительный билет в офицерском клубе. Он хотел, чтобы я составил ему компанию. Я ответил: "Как бы не так". - Он ущипнул блондинку за руку. - Мы устроим концерт, правда, красотка?
- Не охальничай, - ответила блондинка. - Почему ты не знакомишь меня со своими друзьями?
- Это Тутси Уивер, старики. Тутси, этот парень учился в Принстоне.
- Добрый вечер, - улыбнулась блондинка.
- Ну, еще увидимся, - и Кифер потащил Тутси к бару. - Нам надо выпить.
- Не забудь, - крикнул вслед Вилли, - пять штрафных баллов за каждую минуту опоздания после полуночи.
- Парень, я могу определять время без всяких часов, - ответил Кифер. - Счастливо оставаться.
- Какой странный вкус у Кифера. - Вилли сел.
- Возможно, он думает то же самое о тебе, - возразила Мэй. - Закажи мне еще коктейль.
А тем временем на эстраде комиков сменила певичка, затем артисты в забавных костюмах разыграли смешную сценку. После них на эстраду поднялся ведущий развлекательной программы.
- Дорогие друзья, сегодня среди нас две знаменитости, мастерством которых наши постоянные посетители наслаждались прошлым мартом. Мэй Уинн, прекрасная певица, недавно с успехом выступавшая в Криптон-Рум, и Вилли Кейт, который теперь с оружием в руках защищает нашу страну. - Он посмотрел на столик, за которым сидели Мэй и Вилли, и хлопнул в ладоши. Розовый луч прожектора осветил их. Неохотно они поднялись. Раздались громкие аплодисменты. - Может, мы попросим нашу очаровательную пару выступить перед нами. Они очень подходят друг другу, не так ли, друзья?
- Нет, нет, - пробормотал Вилли, Мэй покачала головой; но аплодисменты грозили перейти в овацию.
- Моцарт! - крикнула гардеробщица и остальные подхватили: "Моцарт! Моцарт!" - даже не зная, о чем идет речь. Отступать было некуда. Они пошли к пианино.
Мэй пела изумительно. Сладкая грусть слышалась в ее голосе. Шум стих, нотки прощения и сожаления об ушедшей любви прорывались сквозь сигаретный дым и пары алкоголя, трогали душу всех мужчин, которым вскоре предстояло покинуть дом и отправиться на войну. Трогали даже тех, кто предусмотрительно позаботился о том, чтобы никуда не уезжать, и теперь начинал стыдиться своей предусмотрительности. Тутси Уивер у стойки бара вытирала глаза надушенным платочком.
Мэй запнулась на последних словах. Гром аплодисментов заглушил пианино. Девушка поспешила к столику, даже не поклонившись. На эстраде появилась джаз-группа из трех музыкантов, танцевальную площадку заполнили пары.
- Впервые мне так хлопали, - прошептала Мэй.
- Ты пела божественно, - ответил Вилли.
- А теперь можно и поссориться. - Мэй осушила бокал. - Я больше не хочу тебя видеть, Вилли.
- Я тебе не верю.
- Не звони мне в кондитерскую. Я не подойду к телефону.
- Почему? Почему?
- Поставим вопрос по-другому. Ты женишься на мне?
Вилли крепко сжал губы и уставился на свой бокал. Оглушающе громко играл трубач. Танцующие иногда задевали их столик.