Глава 14
Леди Остермор
Лорд Остермор и мистер Кэрилл смотрели в сторону дома, но ее светлости не было видно.
Мистер Кэрилл вопросительно взглянул в бесстрастное лицо Ледюка и в этот момент уловил чуть слышный шорох платья позади беседки. Обернувшись к графу, он легким кивком указал направление, откуда донесся звук. На его губах появилась улыбка. Махнув рукой, мистер Кэрилл отпустил слугу, и тот отправился к пруду.
Раздосадованный тем, что его прервали, лорд Остермор нахмурился.
- Может быть, войдете, мадам? - сказал он. - Здесь лучше слышно, да и вообще удобнее.
Графиня вновь зашуршала платьем, на сей раз не таясь, и вошла в беседку, нимало не смущенная. Мистер Кэрилл почтительно привстал.
- Окружаете себя шпионами, которые следят, как бы кто не подобрался незаметно, - заметила графиня.
- Наоборот, берегусь от шпионов, - ответил ей супруг.
Леди Остермор смерила его холодным взглядом.
- Вам есть что скрывать? - спросила она.
- Свой позор, - с готовностью отозвался он и, выдержав короткую паузу, поднялся на ноги, уступая ей свое место. - Вас сюда не звали, но уж коли вы здесь, то оставайтесь и слушайте, мадам. Это поможет вам разобраться в том, что вы называете несправедливым отношением к сыну.
- Уместно ли докучать подобными разговорами постороннему человеку… гостю?
- Я собираюсь обсудить в вашем присутствии то, о чем хотел поговорить без вас, - сказал граф, оставив без внимания ее вопрос. - Садитесь, мадам.
Она фыркнула, с треском захлопнула свой веер и уселась. Мистер Кэрилл опустился в кресло, а его светлость взял стул.
- Мне стало известно, - тут же заговорил он, повторяя для графини уже сказанное, - что его милость герцог Уортон намерен вновь раздуть скандал по поводу краха Южноморской компании, как только сумеет доказать, что я был в числе людей, которые воспользовались льготами компании.
- Воспользовались?… - отозвалась леди Остермор презрительным тоном, в котором звучала горечь. - Вы сказали, "воспользовались"? Вы отдаете отчет своим словам? В этом бесчестном предприятии вы потеряли едва ли не все свое состояние и еще говорите о каких-то выгодах?
- Поначалу я получал прибыль - как и многие другие. И если бы я удовлетворился достигнутым и меньше верил дуракам, все было бы хорошо. Вероятно, блеск золота помутил мой разум. Мне хотелось еще и еще, и вот я потерял все, что имел. Одно это уже в достаточной мере прискорбно. Однако может случиться и кое-что похуже. Меня могут заставить вернуть все, что я получил от компании. Даже если придется отдать все, что у меня осталось, это едва ли возместит потери. Может получиться так, что я останусь нищим, да меня же еще и ославят.
Лицо ее светлости покрылось мертвенной бледностью, в глазах появилось выражение ужаса. Она, как и граф, пережила немало кошмарных дней, когда шесть месяцев назад начались разоблачения, покрывшие позором имена Крэггза, Эйслеби и еще полдюжины людей и погубившие их.
Его светлость несколько секунд смотрел на супругу.
- И если рухнут мои последние надежды, - продолжал он, - то благодарить за это нужно будет именно моего сына.
- Отчего же? - леди Остермор сумела найти в себе силы, чтобы задать вопрос презрительным тоном. - Кому, как не Ротерби, вы обязаны тем, что вас не разоблачили еще шесть месяцев назад? Разве не дружба, которой удостоил Чарлза его светлость герцог Уортон, спасла вас тогда?
- Почему же он не заботился о сохранении добрых отношений? - вскипел граф. - Для этого нужно было лишь проявлять почтение и уважение, каких требует Уортон от своих приближенных. Чарлз пал столь низко, что даже распутник герцог отвернулся от него ради спасения своего имени. Ротерби пытался опозорить порядочную девушку, нанес удар в спину человеку, пощадившему его драгоценную жизнь. Его светлость обещал разделаться не только с Чарлзом, но и с его отцом. Теперь вы понимаете, мадам? И вы, мистер Кэрилл?
Мистер Кэрилл понимал. Он понимал даже лучше, чем рассчитывал граф. Понимал лучше, чем сам граф. То же самое можно было сказать и о ее светлости.
- Вы болван! Слепец! - воскликнула она. - И вы обвиняете сына! Скорее, ему следовало бы обвинить вас в том, что ваше бесчестье вложило оружие в руки его врага!
- Мадам! - взревел граф, багровея и тяжело поднимаясь на ноги. - Да знаете ли вы, кто я такой?
- О да, я знаю, кто вы и что вы - а вам этого не понять никогда! Боже! Да можно ли представить себе такого самовлюбленного идиота? Прости меня, Господи! - она встала и обернулась к мистеру Кэриллу. - Вас, сэр, - сказала она ему, - втянули в это дело, не понимаю зачем…
Она внезапно умолкла и посмотрела на него колючими глазами, словно желая пронзить его взглядом.
- Зачем вы впутались? - потребовала она. - Я хочу знать: чего ради? Какой помощи от вас ожидал мой супруг, рассказывая вам об этом деле? Может быть, он… - Графиня на мгновение замолчала, и на ее морщинистом нарумяненном лице появилась коварная улыбка. - Уж не собрался ли он продаться королю-изгнаннику, и уж не явились ли вы сюда его секретным агентом? Не в этом ли разгадка?
Мистер Кэрилл, внешне невозмутимый, но сконфуженный, улыбнулся и взмахнул изящной рукой.
- Мадам… Ваша светлость слишком быстры в выводах. Вы поспешили сделать заключение, оснований для которого нет и быть не может. Его светлость измучен так, что - увы! - не способен щадить чувства собеседника. Разве это не ясно?
Графиня горько улыбнулась.
- Вы мастер на отговорки, сэр. Однако ваши слова равно как и выражение лица его светлости дают ответ, которого мне недоставало. Я сделала предположение наугад, но похоже, моя стрела попала в цель?
На лице лорда Остермора отразилось столь явное смятение, что разобраться в его мыслях не составило бы ни малейшего труда. Еще во время первой их встречи мистер Кэрилл понял, что из всех людей, причастных к конспиративной деятельности, наименьшими способностями в этом деле обладает лорд Остермор. Он выдавал себя на каждом шагу - если и не впрямую, неосторожным словом или действием, то уж обязательно - выражением лица.
Милорд сделал отчаянную попытку выкрутиться.
- Ложь! Клевета! - закричал он. - Неужели я стал бы запутываться еще больше, участвуя в заговоре - в мои-то годы! Зачем мне это? Какая мне польза от короля Якова?
- Именно этот вопрос я задам Ротерби, и его ответ поможет мне во всем разобраться, - отозвалась графиня.
- Ротерби? - воскликнул он. - Вы расскажете этому мерзавцу о своих подозрениях? Дадите ему в руки средство погубить меня?
- Ха! - ответила ее светлость. - Так вы признаетесь? - Она пренебрежительно рассмеялась и затем с внезапной суровостью и материнской гордостью продолжала: - Чарлз Ротерби мой сын, и я ни за что не позволю, чтобы он стал жертвой вашего безрассудства и несправедливости.
И она вышла, взмахнув веером, зажатым в одной руке, и с эбеновой тростью в другой.
- О Боже! - простонал Остермор, тяжело опускаясь на стул.
Мистер Кэрилл глубоко вздохнул.
- Я полагаю, - сказал он голосом, холодным, словно свинцовая примочка, - я полагаю, это еще одна причина, по которой вашей светлости не стоит идти дальше по этому пути.
- На что же мне в таком случае надеяться? Черт бы меня побрал! Мне конец!
- Ну что вы, - успокоил его мистер Кэрилл. - Даже если допустить, что вас правильно информировали и что герцог Уортон действительно намерен выступить против вас, то это еще не значит, что он сумеет собрать доказательства. Те из них, которые раньше можно было отыскать, к нынешнему моменту уже утеряны. Вы слишком рано отчаиваетесь.
- Вы правы, - задумчиво и даже с некоторой надеждой согласился граф и с энергией, присущей людям, готовым принимать решения и тут же менять их на самых шатких основаниях, воскликнул: - Черт побери! В конце концов, это лишь слухи, будто бы Уортон затевает что-то недоброе; к тому же вы сами сказали, непохоже, чтобы ему сейчас удалось собрать доказательства моей вины. Их и тогда-то нелегко было раздобыть. И все же я хотел бы подкрепить свою уверенность. Полагаю, мое письмо королю Якову не принесет вреда. Мы еще поговорим о нем, когда вы соберетесь в путь.
У мистера Кэрилла мелькнула мысль, что леди Остермор и ее сын могут устроить неприятности, достаточно серьезные, чтобы помешать его отъезду, и он был весьма близок к истине: ее светлость уже уединилась с Ротерби в своем будуаре.
Виконт был одет в дорожный костюм - он собирался уехать в деревню, так как прекрасно знал о том, как к нему относятся в городе, и вовсе не желал терпеть унижений и оскорблений, ожидавших его, вздумай он появиться в обществе. Ротерби стоял перед матерью - высокий, статный молодой человек с мрачным лицом и строптиво надутыми губами. Ее светлость сидела подле туалетного столика в позолоченном кресле и рассказывала сыну о страхах его отца, опасавшегося разорения и бесчестья. Услышав, что главная опасность исходит от герцога Уортона, виконт выругался сквозь стиснутые зубы.
- Разорение твоего отца означает также и наше с тобой разорение, поскольку он уже давно спустил мое состояние в своих махинациях.
Виконт рассмеялся, пожимая плечами.
- Какое мне дело? - сказал он. - Какой мне резон спасать остатки его состояния после того, как он поклялся, что мне не достанется ни пенни?
- Но есть еще и родовое поместье, - напомнила ему мать. - Если от нас потребуют возмещения убытков, король не станет нас защищать. Он предпочтет швырнуть этот кусок воющим псам, которые пострадали от делишек твоего отца и угрожают поднять смуту, если их не удовлетворят. Когда Уортон раздует скандал, мы разоримся.